Читать книгу "Супердиверсант Сталина. И один в поле воин - Валерий Большаков"

Глава 6

Налет

Украина, Ровенщина. 10 мая 1942 года

Урочище Лопатень было аккуратно застроено землянками и настоящими избами, приземистыми складами, гаражами, сараями – это был настоящий партизанский город, скрытый под плотной хвойной завесой.

Сотни людей наполняли лес смутным говором, и все были заняты – звенели ковали на кузнице, водители прогревали моторы, артиллеристы, недавно прибывшие с Большой земли, обучали рядовых партизан обращению с орудиями.

Едва поспевая здороваться, Судоплатов прошел в штаб – просторную землянку, где было накурено, а вокруг крепкого стола, выскобленного до желтизны, собрались командиры партизанских бригад и мангрупп 3-й ОМСБОН.

– Здравствуйте, товарищи! – сказал Павел, жестом усаживая подскочивший комсостав. Заняв свое место, он продолжил: – Собираться часто у нас не получится, поэтому давайте обсудим основные вопросы, а всю текучку будем решать с помощью наших радистов. А главный вопрос таков: необходимо развернуть тотальную войну в немецком тылу, чтобы поддержать нашу Красную Армию на Донбассе и под Харьковом. Хочу, чтобы вы поняли, насколько для нас всех важна победа. Если мы проиграем сражение на Харьковщине, немцы прорвут фронт, двинутся на Кавказ за нефтью, дойдут до Волги – и нам самим перекроют все пути доставки нефти из Баку. Что это будет значить? А это будет значить остановку всех самолетов и танков – их попросту нечем будет заправлять! Можете сами себе представить, что будет твориться на фронтах.

Собравшиеся сдержанно зашумели.

– Поэтому, – повысил голос Судоплатов, – нам обязательно нужно победить! Как обеспечить нашу общую победу здесь, в тылу противника? А громить этого противника! 1-я Украинская партизанская дивизия уже занялась этим, двигаясь к нам. Двадцать четыре бригады из 2-й партизанской армии – это в Белоруссии – готовятся к блокаде немецких коммуникаций. При этом 2-я Дриссенская бригада им. Калинина, Освейская им. Фрунзе и 2-я Полоцкая будут взаимодействовать с 1-й партизанской армией на ее северном фланге. Конкретные боевые операции прописаны в приказах за моей подписью, вы их получите и ознакомитесь. Скажу в общем: немцы на Донбассе не должны получить подкреплений! Необходимо полностью сорвать снабжение 1-й танковой армии Клейста и 6-й армии Паулюса. Будем пускать под откос железнодорожные составы, взрывать мосты, уничтожать немецкие гарнизоны! Только желательно делать это избирательно – так, чтобы немцы «снабжали» нас самих. Если есть возможность, не подрывайте танк, а уводите его. Или самолет. Или грузовик с орудием на прицепе. В хозяйстве пригодится!

По штабу прошли смешки.

– А здешним хозяевам, я имею в виду 2-ю дивизию, надо будет встретить авиационную группу из Германии. Нам самолеты нужны!

Отряды Струтинского и Прокопюка занимают аэродром, артиллеристы и отряд Творогова устроят засаду вот здесь, – Судоплатов ткнул пальцем в карту. – Немцы тоже проявляют бдительность, они выслали усиленную охрану. Вот мы их и встретим. Вопросы есть? Вопросов нет.

* * *

…Вызванивая, пули сбривали хвою над самой головой Судоплатова, и он вжимался в траву за крохотным бугорком, мечтая, чтобы тот вырос в здоровенный вал, в крепкую стену, желательно бетонную…

Множественный треск винтовок покрывался гоготаньем пулеметов. Изредка прорывался сухой кашель «шмайссеров», доносились одиночные выстрелы из табельных «ТТ» и трофейных «Вальтеров».

Засада удалась, вот только немцы не сдавались, сопротивлялись отчаянно – черное воинство СС было осведомлено, что партизаны не жалуют карателей.

Высунувшись на мгновенье, Павел выстрелил и мигом откатился в сторону. Бугорок тут же зафонтанировал пылью, угодив под короткую очередь.

– Товарищ комиссар! – послышался крик.

Судоплатов обернулся. К нему подползал Кочетков, прозванный «начальником аэродрома». За ним, шевеля коробчатым «горбом» рации на спине, полз радист.

– Ну, что?

– Летят, товарищ комиссар!

– Ат-тлично! Будь на связи. И не высовывайся!

– Есть!

Воспользовавшись не шибко длинной промоиной, Павел добрался до крепкой, кряжистой сосны, вцепившейся корнями в каменистый пригорок. Отсюда открывался неплохой вид на поле боя.

Немцы подъехали на четырех грузовиках и одном штабном автобусе, пустив впереди целую свору мотоциклов. Надо полагать, чувствовали они себя в безопасности, находясь под солидной охраной, – колонну сопровождали три танка и столько же полугусеничных «Ганомагов».

Тяжелый «Т-IV» подорвался на мине, среднему «Т-III» влепила пару бронебойных партизанская артиллерия, а еще одна «тройка» продолжала буянить. Танк ворочал башней, рассылая снаряды по лесу, – гулкие взрывы ломали деревья и шугали птиц.

Видимо, экипаж машины боевой здорово перетрусил, отчего малость ошалел. Вот и слал боеприпас куда попало.

Или озлобились танкисты. И решили «подбить» хоть одного партизана.

Грохнула пушка – это работал расчет сержанта Шорина, молодого, но глазастого артиллериста. «Ганомаг», завывая мотором и лязгая гусеницами, как раз объезжал подбитую «четверку» – закопченная башня перекошена, орудие уткнулось в кусты, из люка свисает немецкий танкист, – и снаряд влепился прямо в кабину броневика. Обычный осколочно-фугасный, но хлипкая «ганомаговская» броня была ему нипочем – взрывом разворотило кабину, просадило кузов.

Пулемет, паливший оттуда почти без остановки, тут же смолк – некому стало палить.

Танковое орудие выдуло блеск огня и клубы подсвеченного дыма. Снаряд прошелестел мимо, разорвав комель сосны. Бедное дерево покосилось, застревая между стволов, а Шорин ударил бронебойным.

Калибр был так себе, но гусеницу снаряд порвал и ведущее колесо покурочил. Танк дернулся, распуская «гусянку», зарываясь катками в мягкую землю – и подворачиваясь бортом.

Туда-то и отправили партизаны-пушкари следующий подарок.

Болванка вошла в корпус «тройки», как гвоздь в трухлявое дерево. Танк замер, застыл, а в следующую секунду его угловатая башня вздыбилась на порыве бешеного пламени – рванул боекомплект.

Воздушная волна пронеслась, клоня траву, и все стихло, как будто гибель последнего танка была сигналом прекратить огонь. Затихли пулеметы. Хлопнули пару раз немецкие карабины и смолкли. Сухо, немощно, несерьезно даже, прозвучал выстрел из пистолета – то ли контрольный, то ли себе в голову.

– Зачищаем! – донесся крик Творогова.

Снова поднялась стрельба, но палили разрозненно, без горячки, деловито даже. Добивали.

– Товарищ комиссар!

– Уделали? – откликнулся Судоплатов.

– Так точно!

– Молодцы. Живо укрывайте танки! И погасите огонь – люфтваффе не должно видеть следов боя.

– Есть!

Павел выбрался к дороге и зашагал к обширному полю, чья зеленая плоскость проглядывала между молодых елочек.