Читать книгу "Агентурная кличка – Лунь (сборник) - Николай Черкашин"

* * *

Утром, наскоро позавтракав яичницей с беконом и недопив кофе, они отправились в офис на Бери-лэйн. Только теперь, проходя мимо дымящихся развалин многоэтажных домов, обходя кирпичные груды руин, Лунь понял, какой мощный налет они пережили там, на утлом челноке посреди бушевавшего моря огня.

Моулди встретил их на пороге своего кабинета.

– Ну и как вам Лондон? – спросил он, усаживаясь в кресло, спросил так, словно и не было ночной бомбардировки.

– Он великолепен, сэр! – совершенно искренне воскликнул Лунь.

Моулди усмехнулся и понимающе покосился на Сильву.

– И какие у вас планы на жизнь? – лицо Моулди быстро приняло серьезно-деловое выражение.

Лунь все еще улыбался, не в силах отрешиться от ночных радостей.

– Я бы хотел остаться в Лондоне навсегда.

– Важно понять, хотел бы Лондон, чтобы вы остались в нем навсегда? Сейчас Лондону важнее, чтобы вы остались на время войны в Германии, а не здесь. Вы военный человек и ваше место на войне.

– Я понимаю, сэр…

– Мне приятно, что вы меня правильно понимаете. Надеюсь, вчерашняя прогулка несколько сблизила вас с миссис Джонстон?

– Безусловно, сэр.

– Это очень важно. Ведь вам предстоит работать вместе.

– Я уже это понял. Готова ли миссис Джонстон работать со мной?

Сильва чуть заметно улыбнулась:

– Я готова работать с вами.

– Превосходно! – подытожил Моулди. – Тогда поговорим о деле подробнее.

Из всего сказанного Лунь понял одно: Англию серьезно беспокоит морская блокада Британии и в Данциге, где находится мощная судоверфь, которая строит подводные лодки, действует некая группа агентов МИ-6 – в ее работе и предстоит принять участие им с Сильвой. Кто они, что они – знать об этом Луню не полагалось. Его задача на первых порах была проста: выполнять все указания Сильвы.

– Вы приедете в Данциг как муж и жена, состоящие в неформальном браке. В остальном в вашей судьбе и в вашей истории, господин Вебер, ничего не меняется. Вы по-прежнему отставной майор вермахта, инвалид, который познакомился в Париже с замечательной фройляйн Сильвой, влюбился в нее и увез ее в Германию. Вы увезете ее в Данциг, где будете заниматься вашей прежней работой. То есть работать портье в отеле. В гораздо более престижном отеле, чем тот, в котором вы служили в Берлине. Это отель «Ганза», а Сильва будет работать в нем горничной. Ваши рабочие места уже «забронированы». Жить будете там же, в отеле, в служебном номере. Постарайтесь до мелочей разработать историю вашего знакомства в Париже и заучить ее, так чтобы никаких разночтений у вас не было. Каждый из вас потом расскажет мне вашу «лав стори» во всех подробностях.

Ну, а пока приглашаю на ланч!

Глава четвертая

«Я пью только кальвадос!»

«Ну, вот, у меня теперь новая Клара! – поздравил сам себя Лунь. – Везет же мне на служебных жен!» Он обнимал Сильву за плечи, в кубрике торпедного катера. Катер нещадно трясло и швыряло на крутой волне, он перепрыгивал с гребня на гребень, как телега с ухаба на ухаб. Усидеть можно было, только крепко обнявшись и упершись ногами в ножки столика. К тому же Сильву изрядно укачало еще в прибрежной зоне – до выхода в Ла-Манш.

– Да, у тебя на лодке было намного уютнее! – пытался он ее развеселить. – Качало, конечно, но гораздо более приятно…

– Мы сами себя качали, – вымученно улыбалась девушка. – Ни за что бы не стала моряком.

– Ну, вот, а еще говорят, что англичане – морская нация!

– Сейчас я не англичанка. Я просто женщина, которую зачем-то запихнули в эту железную коробку и стали подбрасывать.

– Еще полчаса – и мы во Франции! И ты станешь француженкой. А в Париже обязательно сходим в тот ресторанчик, где мы познакомились.

– Это было кафе, если ты помнишь.

– Хорошо бы узнать его название.

– И имя гарсона, который нас познакомил.

Лунь нежно поцеловал ее в уголок губ. Она ответила ему вялым поцелуем.

– А не заняться ли нам любовью прямо сейчас – назло Гитлеру? Здесь так подбрасывает, что даже двигаться не придется!

Она не отреагировала на его шутку. Уткнулась носом в плечо, отчего еще больше стала похожа на большого галчонка.

Через полчаса катер сбросил обороты, пытка тряской закончилась, но закачало еще сильнее, так, что даже Лунь почувствовал приступ тошноты. В кубрик вошел лейтенант в мокром плаще и жестом пригласил их к выходу.

Рыбачий бот подошел почти вплотную, грозя навалом на катер. Лунь перепрыгнул с борта на борт первым и в четыре руки, вместе с рыбаком принял Сильву, а затем ее баул. С бота же перескочили друг за другом трое новых, спасенных «Ланцугом», летчиков.

Все прошло как нельзя лучше. Катер дал ход, круто развернулся и тут же исчез в ночном сумраке. Бот медленно пошлепал к берегу. Это была все та же рыбацкая ферма, где месяц назад Лунь с летчиками поджидал оказии. И даже чемодан его сохранился вместе с упакованным мундиром и словарями! «Прямо, как в камере хранения!» – изумился он. Сильва была немало удивлена и даже огорчена, когда он переоделся в немецкую форму.

– Ну, ты как настоящий фашист! И ты хочешь, чтобы я гуляла с тобой в таком виде по Парижу?!

Однако погулять по Парижу им не пришлось. Поезд Париж – Берлин уходил ровно в полдень, и они едва успели на него, попав в плотную привокзальную облаву. Лунь вывел Сильву сквозь кольцо оцепления, обнимая ее за талию. И лейтенант, возглавлявший проверку документов, только козырнул ему.

– Вот видишь, зачем я щеголяю в этом мундире, – нагнулся к уху спутницы Лунь. – Это мой лучший пропуск везде и всюду.

– Все равно очень противно видеть тебя в этой форме.

– Потерпи. Осталось недолго. В Данциге ты меня увидишь в ливрее швейцара.

– Портье.

– Невелика разница. Майором быть лучше.

– А ты честолюбивый!

– А ты сексигерл!

– А ты…

Сладкая парочка обнималась и ворковала на перроне Нордюгар. Пожилой проводник помог им устроиться в купе 1-го класса. Слава богу, попутчиков не оказалось и до Берлина они доехали вдвоем.

В Берлине Лунь повеселел. Серые громады имперских зданий, красные флаги со свастикой над парадными подъездами, берлинские трамвайчики, сновавшие через речные мосты, колючая готика кирх – все было так привычно, знакомо, что ему показалось, будто он вернулся на родину после долгой разлуки. Четыре недели, проведенные в Лондоне, казались невероятным сном. Здесь же, в Германии, начиналась реальная жизнь, которой Сильва толком не знала и которая угнетала ее уже загодя.

В поезде на Данциг Лунь переоделся в штатское – пиджачную пару и серый дорожный плащ – и превратился в бюргера средней руки. Однако майорское удостоверение держал наготове.