Читать книгу "Золото Роммеля - Богдан Сушинский"

– Только сожаление, поскольку звоню по совету командира Корсиканской бригады СС штурмбанфюрера Пауля Умбарта. Да при этом еще и пытаюсь спасти вас от гнета вашей слишком строгой спутницы, Лилии Фройнштаг, – игриво рассмеялась незнакомка. – Меня зовут Жанной. Вас заинтересовал номер моего телефона?

– В нем нет необходимости.

– Умбарт всегда был плохим психологом. В этот раз он опять ошибся, – разочарованно молвила Жанна. – До встречи, штурмбаннфюрер. Кстати, вы заметили, что до сих пор я не назвала вас по фамилии?

– Я обратил на это внимание.

– Следовательно, умею придерживаться некоторой конспирации. Почему бы вам не оценить мой талант?

– Кто бы вы там ни были на самом деле… Убирайтесь к дьяволу.

– «Дьявол меня расстреляй»! – попыталась пророкотать в трубку Жанна, явно подражая самому Скорцени. Эта ее выходка оказалась настолько неожиданной, что штурмбаннфюрер отнял трубку от уха и с удивлением взглянул на нее, словно вместо мембраны ожидал увидеть саму нагловатую собеседницу. – Жаль, на моей вилле вы были бы в большей безопасности, нежели в любом ином здании на этом острове. – И на всякий случай запомните мое имя – Жанна д’Ардель.

– Д’Ардель? – удивленно переспросил Отто.

– Произнести по слогам? – рассмеялась Жанна. – У вас еще будет время привыкнуть к звучанию моей фамилии.

Трубку д’Ардель умудрилась повесить первой, всего за секунду до того, как это решился сделать Скорцени. Так ничего толком и не поняв, штурмбаннфюрер позвонил в штаб первого батальона корсиканской бригады и, не представляясь, попросил дежурного срочно разыскать командира.

– Он в отеле «Корсика», – последовал ответ. – Устраивает своего гостя. Не думаю, что появится здесь раньше чем через час.

– А если его уже нет в отеле, поскольку это я – его гость, и звоню из «Корсики»?

– Тогда другое дело. Значит, он – у своей красавицы. Номер телефона дать не имею права, иначе штурмбаннфюрер просто-напросто пристрелит меня. Но сейчас же попробую связаться с его соблазнительницей.

…После душа постель показалась блаженственным ложем праведника. Утонув в ее перинной мягкости, Скорцени несколько минут лежал обнаженным, не прикрывая греховное тело и не углубляясь в своих размышлениях в недра не менее греховной души. Это было сладостное ничегонеделание, которое в последнее время штурмбаннфюрер мог позволить себе крайне редко.

Где-то неподалеку появился самолет. По тому, как нервно затявкали на него зенитки, Скорцени нетрудно было догадаться, что это – разведчик союзников и что вслед за ним над городком может появиться целая туча фанерных английских «москито». Чувствуя свое превосходство в воздухе, авиация англо-американцев носилась целыми стаями и набрасывалась на германские позиции, словно свора бульдогов на беззащитную дворнягу. Одна из печальных реальностей войны, с которой приходилось мириться со все большим чувством неотвратимости.

И все же с кровати его поднял не мерный гул авиационных моторов, а жестяное стрекотание телефонного аппарата. На этот раз ему не пришлось гадать, с какой дамой он имеет честь беседовать.

– Кем вы себя возомнили, Скорцени? – с яростной невозмутимостью поинтересовалась Фройнштаг, вкладывая в слова всю накопившиеся за время их итальянского вояжа сарказм и желчь. – Долго мне еще топтаться у вашей двери, решая для себя: стучать или не стучать?

– Странно, я был убежден, что давно определились в сторону непреклонного «стучать». Неужто так и не сумели?

– Можете считать, что упустили тот счастливый момент, когда я, не задумываясь, постучалась бы в вашу дверь.

– Вся наша жизнь, уж извините за философствование, как раз и состоит из упущенных моментов, – Скорцени только сейчас вспомнил, что топчется у телефона в чем мать родила, и уже подсохшие рыжеватые волосы на его теле топорщатся, подобно клочьям шерсти на молодом, прошедшем через брачные баталии, орангутанге.

– Вы же знаете, что любые ваши слова, штурмбаннфюрер, я всегда воспринимаю, как вершину философской мысли, – возвела в абсолют свою язвительность Лилия. Что, однако, не помешало Отто почесать свою мохнатую грудь с чувством явного превосходства, уподобляясь тому, с кем только что сравнил себя. Впрочем, в этом почесывании тоже проявлялось нечто такое, что вполне могло сойти за элемент философии земного бытия.

* * *

К счастью, самолет ушел на запад, так и не атаковав отель. Решись он на это, и… – Скорцени живо представил себе, как по-горильи метался бы по номеру в поисках своей одежды.

Но и Фройнштаг, которая, как он понимал, все еще находилась на почтенном расстоянии от его двери, пока что тоже не определилась. Значит, можно еще понежиться в постели.

Корсика по-прежнему оставалась той французской территорией, которую англо-американцы и их союзники бомбили очень выборочно, и без такой мстительной ожесточенности, с какой они набрасывались на объекты в самой Германии. Так что во время налетов здесь можно было чувствовать себя в значительно большей безопасности, нежели в любой из частей рейха.

– Конечно, сейчас вы начнете ссылаться на авиацию англичан и собственную леность, – упредила его Лилия. – А тем временем я присмотрела здесь небольшую бухточку. Правда, она временно оккупирована – какой-то морской офицер развлекается в ней с пылкой корсиканкой. Но ведь мы заставим их убраться оттуда, отпугнув своим внешним видом, разве не так?

– Благодарю за приглашение и комплимент, унтерштурмфюрер, – благодушно молвил обер-диверсант рейха и тут же напрямик поинтересовался: – Кто такая Жанна д’Ардель?

От неожиданности Фройнштаг поперхнулась. Если бы прозвучало мужское имя, она, конечно же, отреагировала бы куда спокойнее.

– А действительно, кто такая Жанна д’Ардель? – медленно, по слогам, переспросила она, явно приблизив телефонную трубку к губам. – И почему вы спрашиваете об этом меня?

– Так, на всякий случай. Вдруг окажется, что это имя вам известно…

– Вот кто такая Мария-Виктория Сардони, – перебила его Лилия, – это я твердо усвоила. Хотите, скажу вам, кто такая княгиня Сардони, а, штурмбаннфюрер? – с явной угрозой в голосе поинтересовалась Лилия. – И вам совершенно нечего будет возразить.

– Убирайтесь к черту, унтерштурмфюрер, – незло проворчал Скорцени, не желая вступать в новую словесную схватку. Все равно ведь, так или иначе, а побеждала на подобных турнирах Фройнштаг. Всегда почему-то она, даже когда Скорцени начинал чувствовать себя абсолютным победителем. – Вы ведь понимаете, что интерес мой сугубо служебный.

– Попробовали бы вы не прибегнуть к подобному оправданию!

– Неплохо было бы узнать, что представляет собой эта дама и почему она вдруг заинтересовалась мною.

– Теперь меня это интригует не меньше, чем вас. Но об этом мы еще поговорим, а пока что… Жду вас у подножия лестницы, ведущей к заливу.

– По-армейски одеваюсь и выхожу.