Читать книгу "Метро 2033. Степной дракон - Шамиль Алтамиров"

– Дай угадаю, – оживился Басмач. – А Бесом назвали, что злющий был?

– Не-е, шкодливый, – улыбнулся Назар вспоминая. – На стоянке обязательно утащит чего, а после закопает. Или просто носится по табору, кидается вроде как загрызть, а после юлой за хвостом гоняется! Смешной был, когда маленький.

– Маленькие-то все смешные. А вырастут, так суки последние… – бурчал под нос Басмач, пытаясь ввернуть на место газовый поршень. Когда наконец упрямая деталь заняла положенное место в механизме винтовки, бородатый со щелчком закрыл кожух газовой трубки, проверил спусковой механизм – оттянул затвор и вхолостую щелкнул бойком. Удовлетворившись результатом своих трудов, набил магазин патронами и примкнул к оружию. С отвращением посмотрел на узловатую веревку, пропущенную через антабки вместо добротного ремня, сжеванного драконьими визгунами, но что есть, то есть.

– Давай сюда свой карамультук, парень. Техосмотр делать будем. – Отставив свою СВТ, принял от Назара древнюю двустволку. Долго рассматривал ружье в свете костра, покрутил его так и эдак, потер шершавым пальцем ржавчину у замка, почти слезшую позолоту, отомкнул стволы, рассматривая клеймо оружейника: «Меркель».

– Знахарь, говоришь, дал? Ну-ну. А я ведь когда-то знавал хозяина этого ружьишка, до Напасти еще, в коллекции одной. Оно если хочешь знать парное, вот видишь цифра «2» на стволах? Во-от. А было еще ружье за номером «1». И принадлежали они последнему царю Российской Империи. А когда не стало империи и царя, то, по слухам, перекочевало к Владимиру Ильичу – вождю Пролетариата. И теперь его таскает самый что ни на есть пролетарий, то есть ты, пацан. Усмешка судьбы не иначе. Ох и загажено-то, – покачал головой бородач, рассматривая ржавчину в казеннике и стволах:

– Воронение не сберегли, золото поободрали. Ну хоть костяную мушку не сбили.

Назар слушал в полуха, ружье и его история как-то не интересовали. К оружию огнестрельному он особой любви не питал. Другое дело холодное, то бишь ножи и прочие колюще-режущие. Рассеянно глядя на пляшущее пламя, Назар вдруг подумал, что вдвоем легче будет спасти Майку. Этот бородач хоть и странный, но явно Айдахара не жалует, а как учил Гена Степаныч из убежища: «Враг моего врага – мой друг».

Где-то за стеной протяжно завыли. Бес встрепенулся и оттерев Назара в сторону, вырвался к дверному проему. Постоял, а когда вой повторился, задрал морду к небу и хрипло завыл в ответ.

– Только дружков своих сюда не приводи, – проворчал Басмач, натирая стволы ружья шомполом. Вой на улице прекратился, Бес постоял еще немного и, фыркнув в сторону бородача, вернулся на прежнее место в углу.

Пока отбивался от ожившей лозы и кровожадных выродков, Назар еще чувствовал себя нормально, но ледяной дождь и валяние в полузамерзшей жиже вернули отступившую болезнь. Ему становилось хуже буквально на глазах. Жар нестерпимой волной опалил с ног до головы, а булькающий кашель скрутил, не давая вздохнуть.

Назар подкинул дров в костер и сел ближе, пытаясь согреть окоченевшие руки. Его тряс озноб.

– Э-э, брат, да ты поди же чахоточный… – с сомнением протянул Басмач, глядя, как еще минуту назад проворно скакавший пацан вдруг сник. – И на хрен ты мне такой сдался, бацилла.

– Мне бы отлежаться, – протянул Назар. – Приду в норму… – Приступ кашля не дал ему закончить фразу.

– Ну да. От зверолюдов или кто они там были, отбиться помог, но мне идти пора – конвой догнать. А проваляться ты хрен знает сколько можешь. Лекарства там есть какие?

– Были, отвар. Знахарь из стойбища в дорогу дал. Да только все пожитки с конем бешеным ускакали.

– Хреново. Знать сдохнешь. – Стволы ружья со щелчком встали на место. Басмач спустил курки, протер ружье промасленной тряпкой и бережно поставил рядом с винтовкой. – Послужит еще. Ты только в говне не валяй и чисти хоть иногда.

Чернота ночи давно перешла в серую хмарь, на горизонте забрезжил рассвет. Басмач замотал портянками ноги, с трудом натянул ссохшуюся кирзу ботинок. Напялил задубевший плащ, закинул рюкзак на спину и, подхватив СВТ, двинулся к выходу.

Назар же, сгорая от жара и трясясь в ознобе, молча сгорбился у костра. Волк разлегся рядом, преданно глядя на хозяина. Бородач тем временем, собрав свои пожитки, вышел.

«Ну и хрен с тобой, вали. Торопится он. А я не тороплюсь что ли?!» – кашель снова дал о себе знать.

Оказавшись на улице, Басмач зябко передернул плечами не то от морозной прохлады, не то от того самого ощущения, когда на рассвете куда-то нужно идти, покинув теплый дом или шалаш… жилье в общем. Выходя Басмач не обернулся. Кто ему этот двухметровый кусок недоразумения? Правда далеко, где-то на недосягаемой глубине под броней из пережитых лет, затаенной злобы и коростой равнодушия мелькнула мысль, что сделал он что-то неправильное.

«Неправильное? Возможно. В жизни много неправильного натворил, и кто знает, сколько еще натворю. У меня цель – найти выродка!»

Замерзшая грязь приятно пружинила под окованной подошвой, тонкие ледяные зеркала лужиц с хрустом сминались, выпуская с каждым шагом все еще жидкую грязь – осенние холода еще не вступили в свои права, летнее тепло покамест не отпускало. Басмач покрутил головой, жалея, что не разжился шапкой и посеял кепку.

Поросшие коричневой шерстью, одетые в подобие одежды из шкур тела валялись поодаль друг от друга: один с ножом левее хребта так и замерз мордой в луже. А вот второй глядел в светлеющее небо маленькими мутными глазками из-под бруствера надбровной дуги. Плоский нос, сильно выпирающая, как у зоопарковой обезьяны, морда с торчащими клыками дополняли картину.

«Неандертальцы, бид аудалш[3]!» – сплюнул Басмач, обойдя смердящие тела по широкой дуге. Двое лежат и вряд ли куда-то убегут. Но следов в грязи явно на троих.

– Ах ты же Чингачгук очковый змей и хренов следопыт, третьего упустил! – корил себя бородач. Замерзшие в грязи отпечатки ног в самодельной обуви тянулись от места схватки куда-то за ленту дороги. Мохнатый явно торопился. Басмач пристально оглядел стоящий в отдалении лесок и противоположную обочину дороги густо растущий – палец не просунешь – частокол из разнокалиберных тополей довоенной посадки. Некоторые деревья, взломав асфальт, проросли чуть не на середине полотна.

Что сделано, то сделано, враг упущен. Махнув рукой в сторону убежавшего «неандертальца», Басмач пошел дальше.

След конвоя тянулся сначала по целине, и лишь сильно позже неведомый водитель все же решил выехать на старое полотно некогда асфальтовой дороги, соединявшей шахтерский город Риддер с промышленным Усть-Каменогорском.

Бетонные столбики в остатках бело-черных полос, обозначавшие край дороги, на протяжении метров двухсот впечатало в обочину многотонной махиной – водитель атомного тягача явно куражился. По асфальту было приятно идти, всегда б так, ни канав, ни рытвин.