Читать книгу "Мистическая Скандинавия - Александр Владимирович Волков"

Боги постоянно зарятся на дочерей великанов и даже вступают с ними в брак. Великанша Грид величается матерью сына Одина – Видара, победителя волка Фенрира. Получается, Один имел любовную связь не только с Гуннлёд. Грид подарила Тору, сыну Одина от Ёрд, железные рукавицы, Пояс Силы и волшебный посох, благодаря которым он одолел Гейррёда. Великанша Ярнсакса родила Тору сына Магни. На великаншах асы не женились, но их законные жены Фригг и Сив именуются «соперницами» Грид, Ёрд, Гуннлёд и Ярнсаксы (Язык поэзии). Женитьба на великаншах – прерогатива ванов: Ньёрд взял в жены Скади, дочь великана Тьяцци, а их сын Фрейр высватал-таки себе капризную Герд.

Но великанам-мужчинам доступ к девам Асгарда категорически воспрещен. Фрейя смертельно оскорбляется, узнав о сватовстве Трюма: «Меня бы распутной назвать пристало, коль в Ётунхейм я поеду с тобою!» (Песнь о Трюме, 13). От ее гнева сотрясаются чертоги Асгарда, а с шеи срывается ожерелье Брисингов, которое щепетильная богиня получила, проведя четыре ночи любви с карликами (Прядь[8] о Сёрли, или Сага о Хедине и Хёгни). Для Тьяцци похищение Идунн, жены аса Браги, заканчивается летальным исходом, равно как и для Хрунгнира – его застольные речи, задевающие честь Фрейи и Сив (Язык поэзии).

Рунический камень, изображающий великаншу Хюррокин (X в.). Обратите внимание на змеиные жала волка и его хозяйки

Аналогичная ситуация складывается в позднейших сагах. В хронике Саксона Грамматика датский король Грам и его сын Хаддинг спасают шведскую и норвежскую принцесс от домогательств великанов. При этом Хаддинг воспитывался в Швеции у великанов, а затем вступил в связь с великаншей Хардгрепой, обучившей его магии и некромантии. Хардгрепа мотивирует свои любовные притязания тем, что вскормила юношу своей грудью (!), и тем, что умеет изменять рост, становясь рослой для битвы и миниатюрной для мужа-человека:

Не бойся, юнец,моего ложа,мудрость двоякамоих сухожилий;разно размер меняю,рост послушен воле,то шеей взлетаю до неба,то падаю до человека.Изменяю тело,созерцай уменье…знающий о турсетому не дивится[9].

А мы все же подивимся. Ведь Эдды не заостряют внимания на этом качестве великанов, роднящем их с духами, но оно подразумевается, например, у Скрюмира.

Позднее Хардгрепа погибла, защищая Хаддинга от других великанов, чьи габариты превышали ее собственные: «…огромная рука проникла в хижину эту. Ужаснувшись сим знаком, Хаддинг молил помочь свою кормилицу. Тогда Хардгрепа, расширив свои члены и увеличив до громадного размера, стремительно схватила руку и держала до того, как ее воспитанник не отрубил это». Из отрубленной руки полилась не кровь, а мерзостная жижа, а тело Хардгрепы было растерзано когтями напавших врагов. Уж не были ли враги чудовищами вроде отпрысков Ангрбоды, лишь условно именуемых великанами?

В Пряди о Ёкуле сыне Буи две сестры-великанши Гейт и Гнипа, двенадцати и тринадцати лет (!) соответственно, с длинными носами и верхней губой, свисающей на грудь, пытаются соблазнить героя. Они одеты «в кожаные куртки, длинные спереди… но сзади они доходили лишь до ягодиц», и призывно хлопают себя по бедрам. Ёкуль оскорблен в своих лучших чувствах. Он отрубает голову Гейт и вступает в жестокую схватку с Гнипой. Единоборство человека и великанши знакомо нам по исландским сказкам. Оно знаменует собой сексуальную игру, вот почему поверженная на землю Гнипа предлагает Ёкулю: «Воспользуйся этим падением, мужчина»[10]. Ёкуль, однако, не столь всеяден, как Хаддинг. Он воротит нос от Гнипы, но та помогает ему победить своих родичей с помощью кольца-невидимки. Благодарный Ёкуль выдает ее замуж за нового правителя Йотунхейма.

В сагах великаны часто наряжаются в козлиную кожу, шкуру диких животных, как тот похотливый великан, которому подражал король Грам у Саксона Грамматика. Аналогичную форму одежды носят пастухи, берсерки, члены лесных братств. Некоторым героям саг присущи безобразность, высокий рост, экстраординарная сила и ловкость, так что не всегда ясно, о ком идет речь – человеке или волшебном существе.

Финнбоги Сильному противостоит не только «человек-тролль» Торвальд Бородатый, но и Альв Косматый, в чьем имени совмещены эльф и зверь. Это человек с демоническим нравом, но отнюдь не демон. Нельзя, впрочем, исключить его родство с альвами, которое имел и знаменитый герой германо-скандинавского эпоса Хёгни (Хаген). Берсерки в своих шкурах «ростом и видом больше похожи на великанов, чем на обычных людей». Среди прочего берсерков не берет железо (Сага об Эгиле сыне Скаллагрима, 9, 25), а это свойство троллей: «Ты тролль, раз тебя не берет железо» (Сага о Битве на Пустоши, 30).

Рендольва из Саги о Хрольве Пешеходе «по справедливости можно было назвать троллем за его рост и силу». Кроме того, он владеет непробиваемым для оружия плащом и дубиной длиной в шесть локтей. Эти данные не спишешь на гиперболизацию, поскольку здесь же сказано о родственниках матери Рендольва, происходящих «из Алуборга, что в Ётунхейме» (30).

Чертами берсерков, а значит, и великанов наделяются известные скандинавам негры: «Этот негр был высок, как великан, огромен, как бык, и черен, как Хель. У него были такие большие когти, что скорее напоминали железный гребень, нежели ногти человека» (Сага о Стурлауге Трудолюбивом). Интересно, от кого именно достались негру «железные» когти? В этой же саге присутствует храмовая жрица, «огромная, как великан, темно-синяя, как Хель, толстая, как кобыла, с огромным ртом, черными глазами и злобная на вид». Соти из Саги о Хрольве Пешеходе походит на «огромного тролля», а его имя переводится как «сажа» (17).

Косматость, когтистость, чернота, неуязвимость практически не имеют параллелей в Эддах. Ну а колоссальный рост в сагах имеют не только великаны и уподобляемые им воины, но и мертвецы, чье сродство с гигантами мы констатируем не впервые. На увеличение объема и веса покойников из саг обратила особое внимание Н. В. Березовая.

Пастух Глам из Саги о Греттире погибает в стычке с неким злым духом (троллем?), живущим в скалах и оставляющим после себя следы величиной с бочку. Тело погибшего пытаются отвезти в церковь на лошадях. Некоторое время лошади везут его со спуска, но как только спуск заканчивается, они не могут сдвинуть с места труп, и люди засыпают его грудой камней. Мера не помогает – Глам ходит по ночам и ездит верхом на коньке крыши, так что крыша едва не рушится. Лежащее на земле тело Глама описано теми же словами, что и облик негра-берсерка: «Он был мертв и черен, как Хель, и огромен, как бык» (32). Перед схваткой с Греттиром Глам входит в дверь и выпрямляется, доставая головой до самой крыши (35).