Читать книгу "Меч императора - Всеволод Кукушкин"

В последнее время он сделал несколько мечей, и они сразу же были куплены знатоками. А слухи везде распространяются быстро, так что и до императорского дома дошли. Кроме меча из Токио ему вряд ли могли что-то иное заказать. Меч – это вершина для кузнеца, а, поднявшись на вершину, настоящий мастер не будет опускаться до какого-нибудь незначительного дела, скажем, кухонных ножей или вилок для европейцев. Да и заказчик должен уважать того, к кому он обращается.

«Интересно, для кого меч?» – подумал мастер Мияири, принимая пакет с красивыми печатями.

* * *

– Генри, – обратился Рудольф к Пу И, вспомнив, что теперь уже бывший император, сам предложил называть его английским именем, когда они будут встречаться, – Нам надо немного поговорить.

Соболевский показал рукой на скамейку у дорожки. Пу И в свою очередь показал своим спутникам, что он будет разговаривать с советским полковником вдвоем.

– Через несколько дней мы перевезем вас в Хабаровск, там будут нормальные условия, беспокоиться будет не о чем. Я думаю, что будет хорошо, если вам дадут книги, чтобы вы лучше понимали Советский Союз.

– Это соответствует нашим желаниям. Сейчас я думаю о том письме, которое напишу господину Сталину. Я хочу, чтобы он знал, каким правильным было решение привезти нас сюда.

Лукавил китаец или говорил искренне, понять было невозможно.

– Хорошо. Если ты захочешь посоветоваться со мной об этом письме, то я готов тебе помочь, – Рудольф ничем не рисковал, предлагая такое сотрудничество.

С минуту они помолчали, словно обдумывали сказанное. Ведь слова сказанные, подразумевают затем и действия.

Император улыбнулся и показал, что он доволен разговором. Он узнал о предстоящем переезде, получил одобрение на письмо Сталину, а какие книги им привезут, было не столь важно.

* * *

Посол Соединенных Штатов Аверел Гарриман встречался с Вячеславом Михайловичем Молотовым много раз и иногда пытался озадачить его неожиданным вопросом, чтобы посмотреть, какой на этот раз будет реакция наркома иностранных дел. Но тот всегда держался непроницаемо: то ли такая устойчивая психика, то ли он был всегда готов почти ко всему. На его округлом лице ничего нельзя было прочитать. «Интересно, он играет в карты? – вдруг подумал посол, – Хотя, откуда у него время на карты?! А ведь он был бы хорошим игроком в покер».

После обычного вступления посол задал вопрос, который был продиктован из Вашингтона: правда ли и, если «да», то на каком основании в Советском Союзе в плену находится император Манчжоу го Пу И? Все-таки эта страна в войне против СССР не участвовала, Советский Союз ее не признал и войны ей не объявлял.

Атташе, сопровождавший посла, переводил фразу за фразой, в таких переговорах синхронный перевод не требовался. Так что у собеседника было время подумать над ответом.

Вячеслав Михайлович снял пенсне, протер стеклышки платком, мягко улыбнулся. Он открыл большой коричневый блокнот, перелистал несколько страниц и спокойно произнес.

– Пу И, как и его младший брат Пу Цзе, не находится у нас в плену, они размещены в санаторных условиях на Дальнем востоке. Санаторий называется «Молоковка», там какая-то очень полезная минеральная вода, она так и называется, и мы взяли его под защиту, – Молотов отвечал на вопрос на русском и дежурная переводчица – миниатюрная темноволосая женщина средних лет, которую посол иногда видел, переводила за ним слово в слово. – Действительно, у нас нет отношений с этим как бы государством, мы рассматриваем его по-прежнему, как часть великого Китая. Что касается Пу И, то он был близок с японцами, хотя, действительно, на их стороне в военных действиях не участвовал. Теперь, когда война закончена и вскоре в Токио начнется суд над военными преступниками, его свидетельства могут представлять определенную ценность для раскрытия истинной сущности японского милитаризма. Кстати, в Молоковке их не допрашивают, с ними беседуют, кое-кто им даже сочувствует.

– Как я понимаю, император и его приближенные почти в раю, – позволил себе легкую иронию посол. – К счастью, на земле. Но кто ему может угрожать? – скорее для формальности задал очередной вопрос посол.

– Для начала, те, кто боятся его показаний. Во-вторых, в самом Китае немало экстремистов, которые при одном слове «император» готовы схватиться за оружие. Быть китайским императором – не слишком-то завидная доля, как, впрочем, в любой стране быть главой – очень тяжело, а порой и опасно. Кстати, насколько мне известно, никаких ограждений, а, тем более колючей проволоки, там нет. В санатории есть врачи и медсестры, так что, надеюсь, ни у Пу И, ни у кого-то из его спутников со здоровьем не будет проблем.

Ответ был исчерпывающим, а потому заговорили о других текущих делах.

Через два часа после возвращения в посольство, атташе принес послу стенограмму беседы. Посол быстро набросал текст телеграммы в Вашингтон, которую забрал вызванный шифровальщик.

Вывод, впрочем, можно было сформулировать одной фразой: русские готовы доставить Пу И в Токио для дачи свидетельских показаний, когда это потребуется для международного трибунала. До этого из Советского Союза бывший император никуда выехать не сможет.

* * *

В конце июля 1946 года Соболевского вызвал к себе генерал Гнап. Рудольф пришел в тот же самый кабинет, где он получил первое «китайское» задание. Только теперь вызов был на пять вечера, и он был у хорошо знакомой двери без пяти пять. Москву накрыла удушающая жара и, чтобы хоть как-то поступал свежий воздух, генерал держал открытой форточку. Но делал это он только, когда сам находился в кабинете. Генерал вернулся откуда-то лишь недавно, и в кабинете все еще стояла духота. Гнап успел только снять галстук.

– Вот Рудольф, новое тебе поручение, – улыбнулся с хитрецой генерал. – Надо встретиться с твоим старым знакомым – китайским императором, хотя он уже и отрекся. В Кремле принято решение, что в знак поддержки позиции союзников имеет смысл привезти Пу И в Токио на Международный военный трибунал. Конечно, только в качестве свидетеля. Ни на что другое мы не согласны.

– Мы с ним говорили в Молоковке, причем он сам тогда захотел встретиться с нами, – припомнил Соболевский. – Я тогда же отправил документы в Москву.

– Правильно. Вот на основании этих документов и было решено продолжить с ним работу. А поскольку ты был к нему ближе других, то и решено отправить тебя вместе с ним в Токио. Он тебе доверяет. Да и я буду спокоен.

* * *

Несколько дней у Соболевского ушло на ознакомление с различными документами, поступившими непосредственно от резидентуры из Токио, с информацией из Хабаровска. Больше суток безвылазно он просидел в МИДе, знакомясь с материалами по процессу. Потом уже, когда тексты из кипы папок с грифом «Совершенно секретно» стали расплываться перед глазами, его напоил настоящим крепким кофе безымянный мидовский чиновник.

– Хватит? – спросил он, сочувственно глядя на Соболевского.