Читать книгу "Дороже всех сокровищ - Памела Робертс"

Молли вздрогнула. За почти пять лет, проведенные в Сан-Франциско, она так и не привыкла к тому, что в этом городе никто не скрывает своей сексуальной ориентации, наоборот, выставляет ее напоказ и даже гордится.

Ее собеседник все заметил и спросил:

— Что, осуждаете?

— Нет, что вы. Только… я не так давно переехала сюда и мне кажется немного странным, что здесь не стыдятся откровенно признаваться в гомосексуализме.

— А чего тут стыдиться? — удивился бородатый, подхватывая ее под руку. — Ну как, дойдете, если я поддержу вас, или лучше донести?

Да не стесняйтесь, если очень больно, то лучше пока не наступать на ногу.

— Спасибо, думаю, дойду, — ответила Молли, попробовав перенести часть веса на травмированную ногу. — А как вас зовут, благородный спаситель неуклюжих женщин?

— Барри.

— А я Молли.

— И куда же вас доставить, прекрасная Молли? Кстати, готов поспорить, у вас — ирландские предки.

— Точно! — засмеялась она. — Как вы догадались?

— Да очень просто! И лицо, и глаза, и имя все говорит само за себя. У вас и фамилия небось или на Мак или на О начинается.

— И тут угадали! Маккивер. Молли Маккивер.

— А я Барри Стефенс. Вот и познакомились.

А знакомые должны помогать друг другу. Так куда же доставить вас, о прекраснейшая из прекрасных ирландок?

Молли расхохоталась и безбоязненно назвала свой адрес. Барри запустил мотор, и они двинулись в неблизкий путь по ночным улицам «розово-голубой столицы» Калифорнии.

Позднее, лежа в постели с туго забинтованной лодыжкой, Молли размышляла о своей невеселой жизни, снова и снова возвращаясь к Кларенсу и их странным отношениям.

Почему же я все-таки не порвала с ним, когда узнала, что он женат? — в миллион первый раз думала она. Да потому что полюбила его. Пора уж признаться самой себе. Влюбилась как кошка с самого начала. И не могла мысли вынести о том, чтобы расстаться с ним. Нечего придумывать других причин или пытаться сваливать вину на него. Если бы даже он сам попытался тогда бросить меня, я бы все равно цеплялась за него руками и ногами. Думала, лучше пусть уж будет и с ней, и со мной, чем только с ней.

Господи, мысленно застонала Молли. Какая гадость! Какой позор! Неужели я настолько не в состоянии управлять собственными чувствами? Утратила всю свою хваленую гордость?

Ну еще бы, отозвался ехидный голос здравого смысла. До такой степени, что стала жалкой наложницей женатого мужчины. Еще и укреплению его семейных отношений помогала.

Это каким же образом? — изумилась Молли.

Да известно каким, с усмешкой ответствовал голос. Все мужики, что по бабам таскаются, потом к женам подлизываются. От этого их сексуальная жизнь только выигрывает. Такие, как ты, для них отличный стимулятор, понимаешь?

Молли не вынесла этих психических атак, вскочила с кровати и тут же застонала, неудачно наступив на травмированную ногу. Но все же кое-как дотащилась до кухни, достала из холодильника бутылку любимого виноградного сока и присела к столу, надеясь отвлечься от кошмарных терзаний. Подтянула к себе утренний выпуск местной газеты, лениво полистала, бросила на пол. Не глядя, включила магнитофон и попыталась погрузиться в прекрасный мир музыки — единственный возможный для нее полный уход от действительности.

Но не тут-то было. По иронии судьбы зазвучала ария «Смейся, паяц» — трагичный вопль любящей, но покинутой души. И несчастная женщина разрыдалась, всхлипывая и задыхаясь. Она плакала долго да так и заснула — с головой, упавшей на кухонный стол, и с мокрым от горьких слез лицом…

В весенне-летний триместр жизнь в колледже всегда замедлялась — группы становились меньше, большинство студентов разъезжались на отдых или устраивались подработать, но кое-кто все же оставался. И для незначительной части этих немногих Молли должна была сегодня вести занятия по французскому языку. Она проснулась, лениво потянулась, подумала, не стоит ли позвонить и отменить занятия — нога все еще побаливала. Но отказалась от этой мысли — лучше выйти из дома, попытаться хоть немного развеяться. Потому что последние три дня, что она провела наедине с собой, оказались мучительнее самой ужасной пытки. Мысли ее постоянно и неотвратимо возвращались к одному и тому же — к Кларенсу, к его предательству, к его отъезду…

Довольно! Кларенса больше нет. Он ушел, исчез из ее жизни. Пора встряхнуться и обратить внимание на себя. Не вечно же носить траур по тому, кто с такой легкостью променял ее на выгодную должность? И не надо думать, что все мужчины таковы.

Словно в ответ на эти раздумья раздался громкий и уверенный стук в дверь. Изумленная Молли накинула халат, кое-как прохромала по коридору, открыла… и онемела.

Перед ней с газетой под мышкой и объемистым бумажным пакетом в руках стоял сияющий Барри Стефенс — тот самый лысоватый бородач, который помог ей добраться до дому, когда она упала.

— Привет! Решил вот заглянуть по пути на работу, справиться о здоровье! — радостно сообщил он, окинув Молли придирчивым взглядом. Особенно ее ногу. — Болит еще? Врачу показывалась?

Она засмеялась и впустила гостя в квартиру.

Легко чмокнула в щеку и ответила словно старому доброму другу:

— Спасибо за заботу, Барри. Нога почти не болит, врачу показывалась. Я была права: это всего лишь небольшое растяжение связок, так что жить буду. Как хорошо, что ты заехал! Давай кофе вместе выпьем, — пригласила она, направляясь в сторону кухни.

— Я искренне надеялся, что ты предложишь.

Это, кстати, тебе. — Он протянул ей пакет и газету.

— Молли тут же сунула туда нос и захлопала в ладоши.

— Персики! Бело-розовые! Мои любимые!

Как ты догадался?

— Скажу по секрету, я их сам обожаю. А, газету не хочешь посмотреть?

— Потом, — отмахнулась она. — Сначала кофе заварю. Может, сделать тебе что-нибудь перекусить?

— Садись лучше и посмотри газету, а я похлопочу.

Молли удивленно взглянула на него.

— Барри, у меня нет обыкновения начинать утро со знакомства с прессой. К тому же я редко читаю «Хронику Сан-Франциско». Почему ты настаиваешь?

— Загляни в частные объявления. По-моему, там есть кое-что для тебя.

Она нахмурилась.

— В частных объявлениях?!

— Читай-читай. — Барри прошел к плите и загремел чайником.

Молли села к столу, развернула газету, нашла названную им рубрику. И взгляд ее тут же упал на подчеркнутые ногтем слова:

Зеленоглазая и черноволосая красавица Молли «Кивер», отзовись! Тебя разыскивает знакомый летчик.

Она непонимающе прочитала их один раз, потом другой. И вдруг залилась краской.