Читать книгу "Колобок - Александр Петряков"

Вечером соседки встретились. Ирина Романовна напоила Наташу чаем и стала утешать, говоря, что, если преступник будет пойман, а она в этом уверена, то мужу ее придется признать свои подозрения несостоятельными. Ну и все такое прочее. Затем она показала фото, анфас, как водится в папках уголовных дел, и профиль. Наталья Сергеевна как-то рассеянно взглянула на изображение молодого человека, покачала головой и сказала, что это не тот, кто к ней приходил. При этом покраснела и отвернулась. Судья постоянно имела дело с ложью, клеветой, измышлениями и прочими человеческими пороками, и научилась распознавать лгущих и клевещущих. И добиваться от них чистосердечных признаний. Но тут, глядя на покрасневшую вдруг Наталью Сергеевну, она отчего-то подумала, что очаровательная соседка смутилась не потому, что сказала неправду. Ирина Романовна погладила Наташу по плечу и тоже покраснела.

9

После стремительного исчезновения подозреваемого Надежда Ивановна села за руль служебной «девятки» и покатила к себе в отделение. Предстоял неприятный разговор с шефом. Вот, скажет Макаров, ведь говорил, чтобы ехала с группой захвата, ведь предупреждал и так далее.

И действительно, Макаров ей так и сказал, тут она, как в воду глядела. Игорь Андреевич в то утро выглядел утомленным, и говорил с Надеждой Ивановной вяло и неохотно. Сразу было видно, что у майора какие-то неприятности. Сказал, чтобы продолжала расследование, и посоветовал выяснить, действительно ли Древяскин служит почтальоном.

Пришлось тащиться на Главпочтамт, где в отделе кадров сидела хитроглазая и худая шатенка, которая сидела за большим столом. Она все время ерзала на стуле, будто сидела на горячей плите. На приветствие кивнула головой и продолжила грызть шариковую ручку. На мониторе компьютера висели розовые стринги. Когда она оторвалась от своего занятия и подняла глаза на пришедшую, которая протянула ей удостоверение сотрудника УВД, она повернула голову набок, незаметным движением сняла трусики с экрана и, улыбнувшись, сказала:

— Постирала, а монитор тепленький.

Надежда Ивановна понимающе кивнула головой и перешла к делу:

— Мне нужны сведения о том, работает ли у вас Древяскин Михаил Дмитриевич, и в каком отделении.

Шатенка как-то искоса стрельнула глазами в сторону Надежды Ивановны и открыла неприятно заскрежетавшую тяжелую дверцу сейфа. Оттуда вытащила деревянный узкий ящичек и стала рыться в картотеке. Но вдруг хлопнула себя рукой по лбу и воскликнула:

— Ой, так это же он!

На ее лице стал появляться румянец, и она, посмеиваясь, поставила ящик на место и продолжила:

— Студент этот неделю как уволился. А работал он на Петроградской. За документами сегодня приезжал, — и она еще раз засмеялась.

Надежда Ивановна, тем временем, внимательно наблюдала за инспектором отдела кадров, и делала свои выводы. Похоже, красавчик вскружил голову и этой. И трусики… Вот ведь дон Жуан! Так ведь следы-то совсем горячие!

— Так, так, стало быть, сегодня. И давно он ушел?

Шатенка замялась и стала еще сильнее ерзать задом по стулу.

— Утром еще, до обеда.

— А точнее?

— Ну… Я на часы не смотрела.

Надежде Ивановне стало все понятно. Подозреваемый был здесь не более часа назад, имел с этой вертлявой чиновницей отношения (трусики на мониторе это подтверждают), и теперь надо из нее вытянуть правду.

— Не морочьте мне голову, — строго сказала она, — когда от вас ушел подозреваемый Древяскин? И помните об ответственности за дачу ложных показаний.

— Я ж говорю, что не помню. У меня только и дел, что смотреть, когда ко мне кто приходит и когда уходит. Тут столько всяких людей шляется, некогда мне время засекать.

— Уважаемая, — уже с жестью в голосе сказала следователь, — я ведь могу с целью дознания обеспечить вам трое суток проживания в СИЗО. Там у вас хватит времени вспомнить ваших сегодняшних посетителей.

Шатенка заерзала на стул еще сильнее и сказала:

— Ну, если примерно, то часа полтора назад.

Надежда Ивановна поняв, что ничего тут больше не добьется, сказала:

— Вот вам моя визитка. Если у вас будет информация о его местонахождении, немедленно звоните.

— Ой, ну конечно.

— До свидания.

— Да, да, — поспешно ответила инспекторша, — до свидания.

Через минуту после ее ухода из-под стола вылез подозреваемый, и его оттопыренные уши пылали, как угольки в жаровне.

— Уф, — выдохнула сидящая на стуле девица, — ну у тебя и нервы!

— Ты молодец, — сказал Миша, — не выдала.

— Еще бы я в такую минуту созналась! А чего ты такого натворил, что тебя ловят?

— Сам не знаю, зачем я ментам понадобился.

— Ну, ну, признавайся, я тебя не сдам.

— Слушай, прекрати.

— Тогда, может, продолжим?

— Прекрати. Мне надо выбраться отсюда незаметно. У вас есть запасной выход?

— Ну, допустим.

— Тогда я пошел.

— А сам найдешь выход-то, запасной?

— Постараюсь.

— Ладно, подожди, я гляну в коридор. Ой, а когда мы еще раз встретимся?

— Позвоню завтра, честное слово.

Шатенка погрозила ему пальцем, приоткрыла дверь, повертела головой в разные стороны и затем дала знак Древяскину. Он вышел в пустой коридор, и через секунду его словно ветром сдуло.

— Ну, ты и быстроногий, — рассмеялась кадровичка и закрыла дверь.

10

В офисе Максима Павлодаева после случившегося много говорили и удивлялись, что никто ничего не видел и не слышал, когда в кабинете директора происходила такая кошмарная уголовщина. Удивлялись также и тому, что якобы изнасилованная секретарша на обследование к гинекологу не пошла, а у шефа пропали важные бумаги.

Действительно, после происшествия Максим обнаружил, что из сейфа, ключи от которого были только у него, пропали договоры с поставщиками. Это бы еще полбеды, но вместе с ними исчезли и дополнительные соглашения, секретные, которыми вполне могла заинтересоваться прокуратура. Впрочем, эта была обычная практика для всех строительных фирм. Покупали стройматериалы за одну цену, а в отчетах шла другая.

Дело было скверным еще и потому, что сам он никак не мог добиться от своей секретарши, как это могло случиться. Следов взлома не было, ключи он носил постоянно в кармане, а бумаги пропали. Она же клялась и божилась, что не знала даже, где он хранит ключи и все такое прочее. Конечно, лгала. Не могло такого быть, что во время их встреч у нее на квартире, когда он после любовных игр, бывало, засыпал, она не интересовалась содержимым его карманов. Все женщины любопытны, это общеизвестно, и, пожалуй, как гоголевская «редкая птица долетит до середины Днепра», так и редкая представительница слабого пола удержится от соблазна залезть в карман мужа или любовника. Так что тут было все ясно: она наверняка сделала слепки с ключей и воспользовалась с коварными целями. Хотела отомстить за постоянные и пустые обещания развестись и жениться на ней? Но теперь, когда он готов был сделать этот шаг, и она знала об этом, зачем ей было так его подставлять? Если допустить, что бумаги украли насильники, то как они могли это сделать без ключей и, главное, знания кода? Чтобы открыть сейф, надо знать не только комбинацию цифр, но и произнести одно слово голосом владельца. Об этом Светлана знала, и она легко могла найти удобный случай, чтобы записать его голос на пленку. И он был уверен, что кроме нее никто не смог бы всего этого проделать. И он решил на это раз не тревожить сыщиков из милиции, а самому установить за ней слежку.