Читать книгу "За что ты меня любишь? [= Муки сердца ] - Линн Грэхем"

Ее непреодолимо влекло к нему, а она, словно наивный и упрямый ребенок, отказывалась признаться себе в этом до последнего. «Мне известно, что я вам небезразличен». Она сгорала от стыда. Господи, да неужели же быть любовницей Ангелоса сколько-нибудь лучше той унизительной игры, в которую Лиланд заставлял ее играть целых три года.

Ангелос не поверил тому, что она сказала про них с Лиландом, он даже не задумался над ее словами. И начни Макси спорить, она бы лишь выставила себя на посмешище. Ибо ничто, кроме врачебной справки о том, что она девственница, неспособно было его вразумить. В любом случае ее неопытность была не в счет, коль скоро речь шла об Ангелосе Петронидесе. Он относился к ней так же, как люди относятся к завтраку в закусочной: лишь бы поскорее утолить чувство голода. К горлу подступила тошнота. Даже если бы ему удалось соблазнить ее, неужели он думал, что она поверит, будто его увлечение продлится целых полгода?

«Такой девушке, как ты, мужчина наобещает все что угодно, лишь бы заполучить ее в постель, — предупредил ее однажды отец. — Только если он согласен ждать, если ему важны твои чувства, можно поверить в его искренность».

Этот честный совет тогда смутил ее, ведь в то время она уже начала понимать, что яркая внешность приносит не только счастье. Подруги отвернулись от нее, завидуя ее успеху. За нею волочились взрослые мужчины, пытались сблизиться и назначали свидания. Даже ребята-ровесники, которые в ее присутствии немели от смущения, у нее за спиной сочиняли легенды о ее похождениях. Восемь лет спустя Макси уже не питала надежды когда-либо встретить мужчину, который, как гласит пословица, не станет есть пирог до праздника.

Спустя час после того, как она вернулась в дом Лиз, раздался телефонный звонок. Это была Катриона Фергюссон, хозяйка агентства, с которым Макси работала с восемнадцати лет.

— Боюсь, у меня нет новостей для тебя, Макси, — как всегда, живо проговорила она. — Тебя решили не приглашать для съемок в новой серии рекламных роликов о средствах по уходу за волосами.

— Мы ведь этого и ожидали, — напомнила ей Макси с печальным вздохом.

— Боюсь, ничего другого найти не удалось. Это и неудивительно, — сказала Катриона. — Твое имя слишком тесно связано с именем одного небезызвестного лица. Я ведь предупреждала, насколько это плохо, да и то, что о тебе в последнее время писали в газетах, ничего хорошего не сулит.

Прошел уже месяц с тех пор, как Макси переехала из загородного дома Лиланда. За это время она не получила ни одного предложения, и, похоже, скоро придется подумать о смене работы. Ее счет в банке таял на глазах. Нельзя же сидеть и ждать приглашений, которых может уже не быть. Да и Катриону бессмысленно упрекать в черствости. Сколько раз та уговаривала ее перейти работать на подиум, но бурная общественная жизнь Лиланда отнимала почти все свободное время.

Несколько часов спустя Макси буквально повисла на электрическом камине в гостиной Лиз, пытаясь согреться. «Ангелос больше не придет, это хорошо, — говорила она себе, — эта проблема решена». Она почесала руку и с удивлением обнаружила красную сыпь. Должно быть, аллергия. Что она такое ела? Однако Макси не удалось припомнить ничего, кроме половинки сандвича, который был на завтрак. Ей совсем не хотелось есть, и она уснула прямо в кресле. Проснувшись среди ночи, пробралась на ощупь в комнату для гостей, сбросила одежду и устало повалилась на кровать.

На следующее утро Макси проснулась поздно, чувствуя себя совсем неважно. Увидев свое отражение в крохотном зеркале в ванной, которое Лиз держала для гостей, она так и застыла: на лбу была такая же сыпь! Очень похоже на… ветрянку. И эти пятна чесались! Но ведь ветрянкой болеют только дети! И тут она вспомнила, как пару недель назад к Лиз заходила соседка с малышом. У ребенка были такие же пятна.

— Она уже не заразна, — беспечно сказала тогда женщина. Макси оттянула нижнюю губу, чтобы еще раз убедиться, и тут же едва не задохнулась от приступа кашля. Что бы это ни было, чувствовала она себя прескверно. Выпив стакан воды, Макси улеглась в постель. Зазвонил телефон, и ей пришлось снова вставать.

— Кто? — хрипло переспросила она, оправившись после очередного приступа кашля.

— Это Ангелос… Что с вами?

— У меня… я простудилась, — солгала она. — Что вам нужно?

— Увидеться с вами…

— Ни за что! — Макси бросила трубку. Снова раздался звонок. Она отключила телефон. Пару часов спустя позвонили в дверь. Макси не открыла, уж очень не хотелось снова вылезать из кровати.

Весь день она дремала, когда же наконец проснулась, ее бил озноб, в комнате слышался странный звук. Некоторое время спустя она поняла, что слышит хрип собственных легких. Мысли путались, однако ей пришло в голову, что, возможно, придется вызвать врача. Так она и лежала, раздумывая об этом, а дверной звонок все звенел и звенел, пока наконец не затих.

Страх сковал Макси, когда, выбравшись из постели, она обнаружила, что ноги не держат ее. Она грохнулась на пол. Глаза наполнились слезами. В комнате было слишком темно. Она начала пробираться ползком, пытаясь вспомнить, где телефон. Где-то вдалеке послышался звон разбитого стекла. Затем голоса. Может, она не выключила телевизор? Пытаясь собраться с силами, Макси прижалась пылающим лбом к паркету. Потом увидела свет… или ей так показалось.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

До странности знакомый мужской голос резко проговорил что-то на чужом языке, перед глазами Макси появились мужские ботинки. Сильные руки перевернули ее на спину и подняли.

— Вы же вся… в пятнах… — Немигающие черные глаза Ангелоса изумленно смотрел на нее.

— Уходите… — слабо пробормотала она.

— Просто это выглядит довольно… странно, — насмешливо проговорил он.

Макси зажмурилась, глазам было больно от яркого, слепящего света.

— Я считал, что только дети болеют ветрянкой, — добавил Ангелос, помолчав. Это прозвучало почти как упрек.

— Оставьте меня в покое. — У Макси снова начался приступ кашля.

Вместо этого он уложил ее обратно в постель и бесцеремонно завернул в пуховое одеяло.

— Что вы делаете? — запротестовала она, тщетно пытаясь сосредоточиться.

— Я собирался отправиться на выходные на свою загородную виллу. Но, похоже, придется вернуться домой, и вы поедете со мной, — с досадой произнес Ангелос, легко подхватывая ее на руки.

В голове у Макси был туман, однако мысль о том, что ей никак нельзя иметь дело с Ангелосом Петронидесом, так глубоко запечатлелась в ее сознании, что один лишь его вид привел ее в чувство.

— Нет… Я должна присматривать за домом. Если бы могли, но вы не в состоянии. Я обещала Лиз… она уехала, и ее снова могут ограбить… отпустите меня.

— Я не могу вас здесь оставить. — Ангелос взглянул на нее с грустью, словно надеялся, что она вдруг чудесным образом поправится.

Испытывая слабость и страх, Макси спрятала лицо у него на груди, чтобы он не видел пятен. У нее не было сил сопротивляться, но ненависть ничуть не остыла.