Читать книгу "Дневник первой любви - Светлана Лубенец"

4 ноября

Я была права – Рита нравится всем. Она и не может не нравиться. Она высокая, длинноногая, с копной блестящих темных кудрей, завитых в спиральки. При этом она ничего из себя не изображает, как наша Настька Шевченко. Рита очень естественна, приветлива и, мне пока так кажется, добра. Серенад парни под окнами не поют, но все как один вьются возле нашей комнаты. То им кассету, то им диск, то лист чистой бумаги, то ручку, то детектив почитать. Все бы ничего, если бы среди этих парней не было Игоря. Но и он тут как тут. Как все. Он почему-то в Ритином поле, а не в моем.

Сразу после первой же дискотеки знакомств Рита меня спросила:

– А этот парень, с которым ты все время танцевала, он кто?

– Одноклассник, – ответила я.

– У вас любовь?

– Нет, – не смогла соврать я, хотя мне очень хотелось.

– Значит, ты не будешь в обиде, если я с ним…

Она не договорила, но и так все было ясно. Игорь тоже нравился всем, как и Рита. Как и в школе, у меня не было никаких шансов.

Когда мы ходили гулять на залив, как всегда, дул сильный ветер, и Игорь набросил на плечи Рите свою куртку, хотя на ней и так была своя. Все сразу это заметили. Игорь умеет совершать поступки. То Долгушину спас от биологички, а потом не постеснялся при всех погладить ее по жалкому хвосту, то теперь Риту спасает – от ветра. А для меня при этом сразу померк свет дня. Я душой и кожей почувствовала холод осени и ледяное дыхание залива. Тягаться с Ритой мне бесполезно. Мне не остановить хода событий, как не остановить неизбежный приход зимы. Мое эмоциональное поле никому не интересно. К тому же оно, очевидно, нейтрализуется полем Риты. Я – серая мышь, Рита – королевна, принцесса, красавица.

– Слушай, Кать, – прямо на заливе обратилась ко мне Зоя, та, что из Соколова Ручья, с которой я живу в одной комнате, – не могла бы ты поговорить со своим одноклассником?

– О чем? – сразу испугалась я.

– Ну… В общем, мне Игорь тоже нравится. Ритка уверена, что все парни здесь ее. А это несправедливо. Я тут… – Зоя порылась в кармане куртки и достала сложенный вчетверо листок. – Я написала ему записку…

– Это зря, – сразу сказала я.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что записки он ненавидит. Рвет их и выбрасывает.

– Может, мою не выбросит?

– Может, и не выбросит. Только я передавать ничего не буду.

– Почему? Что тебе, трудно?

– Не трудно. Но не буду, и все!

– Да? – Зоя внимательно на меня посмотрела, и ее взгляд означал конец нашей с ней дружбы. – Если так, то это может означать только одно.

– Что?

– Что ты сама в него влюблена, вот что!

Я не смогла возразить. Просто отошла от нее, взобралась на большой валун и стала смотреть на залив. Он по-прежнему был серый и недобрый. Волны накатывались на берег с угрожающим шорохом и оставляли на песке какие-то разбухшие палочки. Я спрыгнула с валуна и взяла одну в руки. Она казались невесомой и разломилась в руке, как подмоченное печенье-соломка. Парни из этих палочек вперемежку с сосновыми шишками начали выкладывать на песке женское имя. Разумеется, не мое. Маргарита…

Порадовало только то, что Игорь в этом не участвовал. Он расспрашивал воспитателей о кораблях, которые стояли далеко-далеко на заливе и казались с берега черными силуэтами, как мишени в тире. Я обернулась к берегу. Молодая сосенка, сильно скривившись, одна стояла на береговом уступе, как я на валуне. Неужели и меня так скрючит неразделенная любовь? Мне и в самом деле хочется согнуться и сжаться в комок, чтобы не так сильно болело в груди.

Вечером нас опять развлекали. На этот раз вариантом игры «Кто хочет стать миллионером?», только зарабатывались не деньги, а конфеты. Я не хотела играть. Я не могла даже слушать вопросы, хотя они, наверное, были смешными, потому что все смеялись. Я смотрела на Риту – на которую, как мне казалось, смотрел Игорь. И еще передо мной постоянно мелькала Зоя. Я не могла понять, кого она сильнее возненавидела: Риту – за то, что ей все парни уделяют так много внимания, или меня – за то, что я отказалась передавать ее записку. С момента прогулки у залива она со мной практически не разговаривала. Только сугубо по делу. Например, на обеде: «Передай, пожалуйста, хлеб». Разумеется, я передала. И тоже без слов.

После «Миллионера» опять была дискотека. В лагере каждый день заканчивается дискотекой. Все этому безумно рады, потому что уже образовалось несколько постоянных пар, и зал, когда гасили яркий свет, казалось, был пропитан влюбленностью. Игорь с Ритой были еще не очень постоянной парой, что меня радовало. Конечно, чаще всего он танцевал с ней, но и других тоже приглашал. Сегодня на первый танец он пригласил ни с того ни с сего меня.

– Почему ты такая скучная, Катя? – спросил он. – Тебе не нравится в лагере?

– Нравится, – ответила я.

Не могла же я ему сказать, что для меня тут все так же, как в школе. Такие же записки, которые я не хочу передавать, и вообще… Я опять ощущала нависшее над головой цунами и никак не могла понять причину своего беспокойства. Почему опять отступило море? Мамаши Игоря рядом нет. Моих родителей, которые сразу заметили бы, что моя голова ничуть не проветрилась, – тоже. Я не пишу никаких писем. Я вообще не делаю ничего плохого. Я только отказалась передавать записку. Не от этого же мне так не по себе. Нет! Все это ерунда! Я в хорошем лагере! На классной дискотеке! Мне весело! Со мной ничего не должно случиться!

Игорь стал говорить, что ему тоже очень нравится в лагере. Он рад, что поехал. Воспитатели прикольные, не нудные, не читают нотаций через каждые пять минут, к ребятам относятся, как к равным себе. И поэтому он ощущает себя в лагере на редкость свободным и даже почти взрослым.

Я пролепетала что-то подобное, и он, мне кажется, даже не заметил, как была напряжена моя спина, на которой лежали его руки, как горела та моя щека, которой он почти касался своей, когда говорил мне все это на ухо. Потом он танцевал с другими девчонками: и с Зоей, и с Ритой, и вообще со всякими-разными. И даже со мной еще раз.

– Между прочим, сегодня для всех объявляется ночь… – Игорь замолчал, а потом так неожиданно шепнул мне в самое ухо, что я вздрогнула: – Узнаваний… Никто не спит! Место сбора – наша с ребятами комната на первом этаже под лестницей. Время – ноль часов ноль минут. Вернее – полное отсутствие всякого времени вообще. Приходи.

– И кто там будет? Все же не поместятся!

– Ну… это я так просто сказал, что для всех. На самом деле мы приглашаем только особо посвященных. Ты из их числа. Придешь?

– И что там будет? Что это значит – ночь узнаваний?

– Объяснения будут даны только на месте! Форма одежды – самая фантастическая, и желательно маска.

– А где же я ее возьму? – сразу растерялась я.