Читать книгу "Вновь с тобой - Кэрри Томас"

— Сколько же он должен будет заплатить?

От названной суммы у нее перехватило дыхание.

— Разумеется, — продолжал Марк, не сводя с нее глаз, — если Алекс все же не захочет продавать «Блу Пайнс», есть и другие способы устранить это досадное недоразумение.

— На что ты намекаешь?! — возмутилась Габби. — Мой отец никогда не согласится на сомнительную сделку!

— Да, я знаю. — Марк сделал паузу. — Но… поскольку ты так любишь «Блу Пайнс», может быть, согласишься ты?

Глаза ее опасно блеснули.

— Что ты хочешь этим сказать? У меня нет таких денег.

— Я не о деньгах.

От его многозначительной усмешки на щеках Габби вспыхнул жаркий румянец.

— Не понимаю, — напряженно сказала она.

Марк с притворной укоризной покачал головой.

— Да брось! Все ты прекрасно понимаешь.

— Ты хочешь, чтобы я… я… продала себя за клочок земли? — Габби передернуло от омерзения. — Марк, вспомни, в каком веке ты живешь! Может, ты сейчас и стал отчасти настоящим латифундистом, да только я не наивная батрачка-дев… — Она осеклась и прокляла свой язык, увидев на губах Марка улыбку.

— Девственница, — договорил он за нее. — Конечно, Габби, ты не девственница. Кому это знать, как не мне? Я ведь был твоим первым мужчиной, помнишь?

Она помнила, и даже слишком хорошо — хотя все эти семь лет отчаянно старалась забыть.

— Твое предложение, конечно, соблазнительно, — продолжал он добродушно, — но я подумывал о сделке иного рода, о сделке, не имеющей ничего общего с твоими соблазнительными формами… Хотя ты и прежде была весьма привлекательна, а теперь, повзрослев, стала просто красавицей.

Самообладание покинуло Габби. Вскочив, она влепила Марку такую пощечину, что голова его от удара мотнулась в сторону.

— Да подавись ты своей землей! — бросила Габби в бешенстве и невольно вскрикнула, когда Марк схватил ее за плечи.

На его бледной щеке наливался багрянцем след ладони, а в глазах, доселе холодных и колючих, полыхала ярость.

— Марк, не надо, — хрипло прошептала Габби, безуспешно пытаясь высвободиться.

— Ты знала, чем рискуешь, когда шла сюда! — выдохнул он, стиснув ее в медвежьем объятии.

По опыту Габби знала, что не сможет вырваться, пока Марк сам не захочет отпустить ее. Правда, в прошлом она с радостью покорялась его сильным рукам, втайне гордясь властью своих женских чар, а сейчас ужаснулась, осознав, что чары эти действуют на Марка все с той же пугающей силой. Крепко прижав к себе Габби, не отрывая от нее горящих глаз, он одной рукой свел за спиной и перехватил ее запястья. Другая рука его нырнула под свитер, жадно и дерзко лаская мгновенно отяжелевшие груди. Габби сдавленно вскрикнула, изо всех сил стараясь сдержать предательский порыв плоти, но пальцы Марка — опытные, дерзкие, безжалостные — неуклонно дразнили и ласкали отвердевшие соски, и сладостный жар растекался от этих пальцев по всему телу Габби, пробуждая истому.

Твердые горячие губы Марка запечатали грубым поцелуем ее рот, и миг спустя он легко швырнул Габби на диван, навалился сверху, придавив всей тяжестью своего сильного неумолимого тела.

С отчаянием, почти с ненавистью, Габби смотрела в его непроницаемое, словно окаменевшее лицо — и видела в глазах торжествующий злорадный блеск. Она с трудом отвернула голову, силясь если не стать, то хотя бы притвориться безразличной к его близости, к жаркой тяжести мужского тела, и задохнулась, когда Марк рывком расстегнул «молнию» на ее джинсах.

Она забилась, из последних сил пытаясь вырваться, избавиться от наваждения, но Марк не отпускал ее, с безжалостной опытностью ведя к самой вершине блаженства, и, когда это случилось, Габби не сумела скрыть, что побеждена. Она задыхалась, сгорая от стыда, из-под крепко зажмуренных век текли злые слезы. Кусая губы, она ждала неизбежного продолжения унизительной сцены, но Марк внезапно встал и отошел к камину. Опершись о полку, он упорно смотрел на гаснущее пламя.

— Приведи себя в порядок, — бросил он, не оборачиваясь. — Я отвезу тебя домой.

Габби с трудом поднялась, откинула со лба влажные спутанные волосы и кулачком вытерла слезы. Дрожь ярости и стыда сотрясала ее тело. Рывком одернув свитер, она неловкими пальцами застегнула джинсы.

— Все правильно, — бросила она в напряженную спину Марка, — я сама напросилась. Глупо было приходить сюда одной, ночью… но теперь, по крайней мере, мы квиты. Наконец-то ты мне отомстил! Надеюсь, теперь ты доволен?

— Доволен? Неточно сказано, милочка.

С этими словами Марк наконец повернулся, и Габби залилась жарким румянцем, лишь сейчас поняв, почему он держался к ней спиной. Старые, вытертые до белизны джинсы тесно обтягивали его мускулистые бедра, нисколько не скрывая, как сильно он возбужден.

— Я хотел, — нарочито медленно проговорил Марк, — кое-что доказать. И это мне удалось. Я не стал бы специально искать с тобой встречи, чтобы поставить этот опыт, но ты облегчила мне задачу, по доброй воле явившись сюда. Когда ты влепила мне пощечину, я не смог устоять перед искушением.

— И все же в конце концов устоял. — Голос Габби дрогнул от гнева.

Марк посмотрел на нее с вежливым интересом.

— А ты была уверена, что я непременно овладею тобой?

— Да, я полагала, что ты намерен довести дело до логического конца. — Глаза Габби внезапно сузились. — Так что же ты хотел доказать, Марк? Что моя плоть слабее твоей? Что у тебя хватит силы воли устоять перед искушением? Или… ты сберегаешь силы для другой женщины? Если так, я потрясена до глубины души. Кому-кому, а мне хорошо известно, что верность никогда не была твоей сильной стороной.

— Ты закончила? — Голос Марка был так убийственно тих, что Габби невольно отпрянула. — Не бойся, — продолжал он, — я тебя больше не трону. Сядь и выслушай меня.

Кипя негодованием, кусая губы, она вернулась на диван и села, стараясь не смотреть на Марка.

— Прежде чем ты уедешь, закончим разговор, который мы вели до того, как ты не совладала со своим темпераментом, — бесстрастно заметил Марк. — И, кстати, прими совет: впредь не давай воли своему нраву. В другой раз так легко не отделаешься.

«Легко»!

— Не волнуйся, — ядовито бросила она. — Прежде мне ни разу не доводилось ударить человека — и в будущем я не намерена обзаводиться такой привычкой.

Марк одобрительно кивнул.

— Вот и славно. Твой любовник-швейцарец, к примеру, может оказаться не столь снисходительным, как я.

Габби с трудом удержалась от новой вспышки гнева.

— Уже поздно, — напряженно сказала она, — так что говори, чего ты хочешь в обмен на землю, и я отправлюсь домой, даже если ты не захочешь меня отвезти.

— Габби, к чему такое ребячество? — раздраженно бросил Марк. — Разумеется, я тебя довезу. Ну да ладно. Мои требования просты. Я отдам эту землю твоему отцу, если сейчас же получу от тебя объяснение, почему ты меня бросила.