Читать книгу "Солнце сквозь снег - Дениз Робинс"

— Господи! Твоей женой! Это звучит как сказка. Твоей женой! Что это будет за блаженство после моего теперешнего брака!

— Твоя жизнь с Нортоном и не была, по сути, браком. Это было сплошное мучение, самопожертвование с твоей стороны. Но ты такая импульсивная, Люсия, я не хочу, чтобы ты наделала глупостей, в которых потом будешь раскаиваться. Я и сам довольно импульсивный, но хотя бы кто-то из нас двоих должен сохранять хладнокровие. Так что я прошу тебя — не говори пока ничего Гаю, если только ты не решилась твердо и окончательно на развод.

Она ответила тихо, едва слышно:

— Я готова на все, я смогу все вынести, лишь бы у меня не отняли детей.

— Ты должна быть готова к тому, что это случится.

— Господи, как это несправедливо! Если бы их спросили, я уверена, они выбрали бы меня, а не Гая!

— Но, дорогая, их никто не станет спрашивать, так же как и тебя.

Чарльз наклонился и поцеловал ей руку. Люсия улыбнулась и сказала:

— Такого не случилось бы, если бы мы жили с тобой, Чарльз.

— Дорогая, скажи только слово. Я же говорил — я твой, если ты готова пережить развод. Конечно, может быть, я слишком самоуверен, но главное для меня — чтобы ты была счастлива.

Она запрокинула голову и посмотрела в ночное небо, на мерцающие звездочки, проглядывавшие сквозь густую крону старого каштана, и вдруг смутилась от той безоглядной, горячей любви, которую предлагал ей этот прекрасный человек. Ее терзали мучительные сомнения, из головы не выходили две кроватки, в которых спали сейчас Джейн и Барбара… Если Гай и правда отберет их у нее… это катастрофа… им будет плохо с ним. Это беспокоило ее больше всего. Она могла бы еще выдержать разлуку с дочерьми, но мысль о том, что они будут несчастливы, была ей не по силам.

Люсия наконец сказала:

— Знаешь, что не дает мне покоя? Что я послужу плохим примером для моих девочек.

— Дорогая, они ничего не поймут. Если только твой муж не станет нарочно наговаривать им на тебя. А когда они подрастут, ты сможешь им объяснить, почему тебе пришлось так поступить, почему ты ушла от их отца.

— Да, наверное, ты прав. Мне так не хочется оказывать дурное влияние на моих девочек…

— Как ты можешь на кого-то оказать дурное влияние, моя прелесть? Ты такая милая, такая добрая. И я уверен, что до нашей встречи ты вела безупречную жизнь.

У нее на глаза внезапно навернулись слезы.

— Господи, какой ты хороший, Чарльз, ты так меня утешаешь. Я надеюсь, что все в конце концов уладится.

— Будем надеяться, у Гая хватит здравого смысла и совести дать тебе развод. Но обещай мне — с сегодняшнего дня ты не позволишь ему прикасаться к тебе, чего бы это ни стоило. Мне иногда убить его хочется. Ты должна мне это обещать!

— Обещаю. Я больше не позволю ему прикоснуться ко мне. Я скажу ему, что хочу от него уйти. У меня нет выбора. Дальше так продолжаться не может! — Люсия прильнула к возлюбленному и с тревогой заглянула в глаза. — А твоя мама, Чарльз… что она на это скажет?

Он нахмурился:

— Честно говоря, даже не представляю. Мы с ней никогда не говорили на эту тему. Но скорее всего, она разделяет взгляды всех людей ее поколения. Ей ведь уже за шестьдесят, так что вряд ли она одобрит развод.

— Ты ведь очень привязан к ней, да?

— Да, очень. Мы с ней стали еще ближе с тех пор, как отец погиб.

— Мне не хочется, чтобы она расстраивалась из-за меня.

— Дорогая, давай пока не будем думать об этом. Понятно, что никто никого не хочет расстраивать, но если ты решишься на развод, этого не избежать.

— Знаю! Знаю! Для нас обоих это будет большое испытание.

— Но с другой стороны, нынешнее положение еще невыносимее.

Она посмотрела ему в глаза:

— А стою ли я этого, Чарльз? Ты правда хочешь, чтобы я сказала Гаю, что люблю тебя и намерена получить свободу?

Он не колебался ни секунды:

— Да. Я хочу этого, Люсия. И знай, что я всегда буду рядом, через что бы нам ни пришлось пройти.

Она взяла его руку и прижалась к ней щекой.

— Дорогой, любимый мой, я знаю!

— Тогда решено, — заявил Чарльз.

Люсия глубоко вздохнула.

Они еще немного посидели, прижавшись друг к другу, щека к щеке, взволнованные только что принятым решением.

— Чарльз, дорогой, если я уйду к тебе, нам нужно будет начинать все сначала. Куда мы пойдем и что будем делать?

— Ну, снимем какой-нибудь коттедж на первое время, я так думаю. Ты любишь сельскую местность, я терпеть не могу Лондон, особенно летом. Думаю, можно будет найти симпатичное местечко за городом, но не очень далеко, чтобы я мог каждый день ездить на работу. Как ты думаешь?

Она часто заморгала, не зная, что ответить. Решение уйти от Гая и начать жизнь с Чарльзом было таким внезапным, после многих месяцев сомнений и колебаний оно грянуло как гром с ясного неба. Люсия никак не могла прийти в себя, переключиться со своей повседневной, привычной жизни на какой-то мифический коттедж, который они будут снимать с Чарльзом. Мысль об этом доставляла ей несказанное счастье… Господи, если бы не дети!..

Но она не хотела больше упоминать о девочках, особенно в такой чарующий, романтический момент, и не стала портить удовольствие себе и Чарльзу, когда он с энтузиазмом принялся строить планы на будущее.

— Не знаю, какой доход у Нортона, — рассуждал молодой человек, — хотя подозреваю, что он богаче меня, так что тебе придется пока обходиться без некоторых вещей, к которым ты привыкла, скажем, без бриллиантов. Хотя, надеюсь, со временем я смогу тебе дать все это. Наша фирма процветает.

Люсия улыбнулась:

— Дорогой, если бы ты знал, как мало для меня значат бриллианты. Я готова жить с тобой и в бараке.

— Только не в бараке, милая. Там мужчинам и женщинам не разрешают спать в одной комнате.

— Ну, тогда в шалаше, как в пословице.

Он поиграл ее тонкими пальцами и капризно выпятил губы.

— Даже не знаю, понравилось бы мне это… Знаешь, моя радость, я ведь человек практичный. По-моему, рай в шалаше — не самое лучшее. Мы с тобой оба привыкли к комфорту. Мы же не подростки, которые начинают жизнь с нуля. Мне нравятся моя машина, прочие удобства, мимолетные наезды в Париж, Монте-Карло, Швейцарию и тому подобное. А ты привыкла, что стоит позвонить в колокольчик, и служанка принесет тебе чашку чаю. Не думаю, что мы были бы счастливы, живя где-нибудь на задворках цивилизации и перебиваясь на жалкие гроши!

Люсия вздохнула:

— Ах, дорогой, женщины такие романтичные существа! Знаешь, нам, наверное, приятно считать, что любовь в жизни — главное, а житейские заботы — на втором месте.