Читать книгу "Крутой поворот - Аманда Мэдисон"

– Ты права, – хрипло согласился он. – Мне это нравится.

Джек подумал, что, если бы не его представления о порядочности, которые временами здорово мешают жить, он бы пошел на все, чтобы сохранить Мелани в прошлом, в состоянии влюбленности.

Днем приехал доктор Синклер. Осмотрев пациентку, он с удовлетворением отметил улучшение.

– Она явно поправляется, – сказал врач, когда Джек пошел проводить его. – Не знаю, как вы этого добились, но продолжайте в том же духе. Думаю, память к ней скоро вернется. Но советую вам не перегружать Мелани информацией. Она все еще очень быстро устает, и, если вы или она будете форсировать события, может произойти рецидив.

– Какой рецидив? – встревожился Джек.

– У нее могут появиться новые провалы в памяти, перепады настроения, она может стать плаксивой. – У входной двери Синклер помедлил. – По поводу медсестры… вы хотите, чтобы она и дальше наблюдала вашу жену в течение дня?

– Думаю, в этом нет необходимости. Когда я здесь, полагаю, мы справимся сами.

– Хорошо, тогда я скажу Синтии, что она может собирать вещи. – Врач попрощался с Джеком за руку. – Если что-то понадобится, если возникнут вопросы, звоните. Жду мисс Мелани через десять дней в своем кабинете.

– Договорились.

День пошел не так гладко, как начинался. Сначала Мелани не понравилось, что медсестра задержится до вечера. Сама она тоже не хотела оставаться в доме. Мелани побросала кое-какую одежду в саквояж и сбежала вниз по лестнице. Звонко цокая каблуками ковбойских сапог по кафельной плитке, которой был выложен пол вестибюля, она поспешила к двери, крикнув на ходу:

– Джек, пошли!

Услышав ее голос, Джек вышел из библиотеки. На Мелани были облегающие джинсы и черная футболка. Волосы она завязала в хвост на затылке, но несколько непокорных прядей выбились из-под резинки.

– Так мы идем? – спросила она, бросая к ногам Джека парусиновый саквояж.

– Мел!

– Слушаю, сэр?

Она шутливо вытянулась в струнку, расправила плечи. Джек поднял саквояж, взял Мелани за руку и потянул к лестнице на второй этаж.

– Ты еще слишком слаба для поездок.

– Ерунда! – Мелани вырвала руку. – Я отлично себя чувствую, я здорова, как никогда.

– Не совсем так, – возразил Джек, – тебе стало лучше, но ты еще не совсем здорова, тебе пока нельзя перенапрягаться.

Мелани вспыхнула.

– Джек, я же не старуха немощная!

– Я этого не говорил.

– Но ты обращаешься со мной, как с инвалидом… или как с пленницей. Ты ведешь себя, как Андре!

Джек не выдержал и взорвался:

– Не говори ерунды! У меня нет ничего общего с Андре, а если тебе кажется, что я веду себя, как он, то это потому, что ты ведешь себя, как избалованный ребенок!

На глазах Мелани выступили слезы, она замотала головой, повернулась и бросилась вверх по лестнице. Джек слышал, как ее каблучки быстро простучали по коридору, как с грохотом захлопнулась дверь. Джек в сердцах чертыхнулся, он был в полной растерянности и не знал, что делать дальше. Раньше они с Мелани всегда были на равных, но все изменилось. Он вынужден принять на себя роль старшего наставника, а Мелани против этого бунтует. Неукротимость, свободолюбивый дух – как раз те качества, которые Джек в ней любил. Рядом с Мелани он становился оптимистом, начинал верить, что нет ничего невозможного. Но за годы брака из их отношений ушло нечто неуловимое, что приподнимало их над землей, и они превратились в обычную пару, то есть случилось именно то, чего ни один из них не хотел.

Мелани забралась с ногами в глубокое мягкое кресло и дала волю слезам. Ее сердце разрывалось от горя. Джек очень изменился. Он мог сколько угодно твердить, что все прекрасно, что его чувства не изменились, но она-то заметила, что он стал другим. Словно их разделила стеклянная стена – невидимая, но совершенно непробиваемая. Она смотрела на Джека, слышала его голос, но от него не исходило никакой теплоты. Он как будто действовал механически, по заранее написанному сценарию, произносил положенные слова, но они шли не от сердца. Мелани вздохнула, вытерла слезы и, положив подбородок на колени, уставилась в пространство. Что случилось? Может, Джек ее разлюбил? Почему он стал относиться к ней чуть ли не по-отечески?

В дверь решительно постучали, и, не дожидаясь разрешения, в спальню вошел Джек. Он улыбнулся, и Мелани вдруг захлестнула волна эмоций. Он так долго был частью ее мира, частью ее самой, что она уже не мыслила без него жизни.

– Скажи, Джек, за что ты на меня сердишься?

Он вздохнул и провел рукой по лицу.

– Я не сержусь, просто не выспался.

– Так иди и спи!

Джек снова вздохнул.

– Не могу. Кто тогда будет развлекать тебя?

Он подошел ближе и взял Мелани за руку. Она ощутила тепло его тела, вдохнула знакомый запах его кожи. Джек поднял ее с кресла.

– Пойдем, Мел, будь хорошей девочкой и посиди со мной. Я должен тебе кое-что показать.

Мелани хотела рассердиться, но Джек так ласково назвал ее хорошей девочкой… А еще больше ей понравилось, как он ее обнял. Мать и Андре вечно старались загнать ее в какие-то рамки, а с Джеком она чувствовала себя свободной. Мелани провела ладонью по его щеке и почувствовала, как щетина покалывает пальцы. Но губы у него всегда мягкие, какими бы колючими ни были щеки и подбородок. Джек, он такой – колючий снаружи, нежный внутри. Если бы он ее не любил, его бы здесь не было.

Поддавшись порыву, Мелани привстала на цыпочки и прижалась губами к губам Джека.

– Пошли, ковбой, показывай, что собирался.

5

Сев рядом с Мелани на двухместный диванчик, Джек раскрыл семейный альбом на странице, заложенной закладкой, и показал на фотографию улыбающейся девочки-подростка и двух юношей, в одном из которых можно было узнать Андре.

– Ты знаешь, кто это?

В альбоме было много других фотографий: самой Мелани, ее родителей, братьев и сестры, но Джек решил начать именно с этого снимка. Девочка была в школьной форме, но даже на фотографии был заметен озорной блеск ее больших глаз, озарявший лицо с тонкими, аристократическими чертами. Мелани погладила глянцевую поверхность фотографии.

– Это моя сестра. – Мелани мечтательно улыбнулась. – Шейла выросла настоящей красавицей, у нее не было отбою от поклонников, они ходили за ней по пятам. Но ее мальчики не интересовали, она рвалась спасать природу.

– Где она сейчас?

Мелани вздохнула, заметно погрустнев.

– Папа категорически запретил ей, как он выразился, заниматься ерундой. Тогда она ушла из дому и подалась в хиппи, говорят, перебралась в Европу, вроде бы кто-то видел ее в Амстердаме. Папа ее не простил, он сказал, что теперь у него только одна дочь.