Читать книгу "А другой мне не надо - Татьяна Булатова"

От этого мысленного разговора с супругом градус Аниного настроения стал заметно выше, она поправила макияж, переодела туфли и выбралась из-за стола, прихватив с собой приветственный адрес, составленный по случаю юбилея Бравина Руслана Викентьевича, заместителя губернатора Алынской области по общественной безопасности.

– Вика, – Аня вышла в приемную, – пройдитесь, пожалуйста, по нашим: пусть адрес подпишут, а я схожу поздравлю.

– Сейчас, Анна Викторовна. – Девушка легко вспорхнула со своего места и выскользнула из комнаты.

«Умничка моя», – ласково подумала о ней Аня и зачем-то уселась на секретарское место.

На столе у Вики был абсолютный порядок: карандаши остро заточены, все одинаковой длины, ручки – в специальной подставке, блокнот для распоряжений начальницы – в кожаной папке с золотым тиснением – «Алынской области 65 лет». То, что за этим столом работала девушка, можно было определить только по засунутым под стекло валентинкам, и то наверняка забыла убрать.

Анна любовно погладила чистое стекло – ни пылинки – и нечаянно коснулась подмигивающей красным огоньком компьютерной мышки: на мониторе появился фрагмент незавершенного письма. Гольцова никогда не стремилась знать больше, чем этого требовала ее должность, но в данном случае как будто черт ее дернул. Аня скользнула взглядом по письму и профессионально выбрала несколько строк, показавшихся ей интересными. Прочитав их, она даже не сразу поняла, что те посвящены ее собственной персоне, коротко именуемой в тексте «АВ».

Не поверив своим глазам, Анна нарушила табу и внимательно прочитала письмо, адресованное некой Кукусе, целиком. «Вообще, мне АВ нравится, – писала Вика, – тетка она классная, но к себе не приближает, держит на расстоянии. Ее у нас боятся. И правильно. Говорят, у нее очень серьезные покровители. Даже не буду говорить кто. Но не один и не только в Администрации. Об этом знают все, кроме мужа…» Дальше шли знаменитые «скобочки», призванные передать интонацию и настроение адресанта. «Кстати, – продолжала глупая Вика, – у АВ очень красивый муж. Девчонки рассказывали, что он ее на руках носит и не знает, чем его жена занимается. Но мне, – секретарь великодушно прощала свою начальницу, – все равно. Я мужиков, между прочим, понимаю. Я бы тоже мимо такой женщины не прошла. Потом как-нибудь пришлю тебе ее фотографию, убедишься сама», – обещала Кукусе Вика, и дальше письмо обрывалось.

«Вот те раз, – ахнула Анна Викторовна. – А девочка-то моя все больше по «новостям» (так Анна называла непроверенную информацию) специалист». Неожиданно Анне стало грустно. И не то чтобы она разочаровалась в своей молоденькой секретарше! Все понятно: глупая, жизни не знает, но Гольцова почувствовала такое острое желание вмешаться в процесс личной переписки, что не удержалась и дописала от себя: «На самом деле, дорогая Кукуся, все то, что написала вам Вика, – это бессовестное вранье. С уважением, АВ».

«Пусть читают!» – улыбнулась собственной дерзости Аня и поднялась с секретарского кресла. Позволив этот хулиганский выпад, Анна повеселела и вернулась к себе в кабинет, где вновь превратилась в строгую бизнес-леди, внешний вид которой вполне соответствовал глянцевым картинкам из журнала «Деловое обозрение». Но при этом, правда, в нем присутствовало определенное несоответствие заданному контексту. Выражение Аниного лица существенно отличалось от выражения лиц деловых женщин: оно было слишком живым, отсутствовала типичная демонстрация собственной значимости. Вместо нее были явлены чувства внутреннего достоинства и искреннего интереса к тому, что происходит вокруг. Анна Викторовна Гольцова до сих пор удивлялась многообразию мира и интуитивно избегала «мест общего пользования» – косметических салонов, фитнес-залов и бутиков в торговых центрах, которые было принято посещать, потому что так делало большинство женщин, работавших в Администрации. Надо ли говорить о том, что и костюмы, и прически, и типы фигур, которые можно было обнаружить в приемной губернатора или на общих совещаниях, были похожи друг на друга, поскольку «формировались» они в одних и тех же «присутственных» местах. И очень малое количество сотрудниц могло как-то противостоять этой доминантной тенденции, этому «административному» тренду, придававшему всем, без исключения, лицам общее выражение, называемое «типичная представительница какой-нибудь Администрации».

Яркие косынки, авторские украшения, натуральный цвет волос, мешковатые сумки, платья в пол, узкие брюки семь восьмых, цветы в петлицах не превращали образ Анны Викторовны Гольцовой в образ директора художественной галереи, но делали его не типично для Администрации акцентированным. Хотя, безусловно, в ее гардеробе были и такие наряды, которые Аня иронично называла униформой, правда, несколько подкорректированной с учетом эстетических потребностей хозяйки.

Сегодня Анна была в чем-то подобном, если не считать увесистого колье, больше напоминавшего конскую сбрую, инкрустированную камнями, нежели женское украшение.

– Адрес готов, – доложила Вика, не пересекая порога кабинета начальницы.

– Спасибо, – поблагодарила ее Аня и вышла в приемную, чтобы взять цветы, предназначенные для Бравина.

Вытащив букет из стоявшей на подоконнике вазы, она минуту понаблюдала за тем, что творилось за окном приемной, выходившим на центральную площадь города:

– Жарко?

– Ужас, Анна Викторовна. – Вика встала рядом и тоже стала наблюдать, как на одной половине площади катаются на роликах и велосипедах, а на другой – монтируют огромную эстраду к предстоящему Дню города.

– А раньше, – поделилась с секретаршей Аня, – на этой площади запрещали кататься. А это было единственное место с хорошим асфальтовым покрытием. И вот когда появились первые скейты, мы бегали сюда, чтобы посмотреть на счастливых обладателей этих волшебных досок. И стоило им проехаться возле памятника Ленину, из Администрации, а тогда – из обкома, выбегали милиционеры и гнали их взашей. В школу могли позвонить, в институт, из комсомола исключить. А сейчас… катаются, песни поют, массовые гуляния устраивают…

– И что, это плохо? – Вике показалось, что в голосе начальницы зазвучали ностальгические ноты.

– Нет, конечно, – вздохнула Анна и потрясла букетом, чтобы стекла вода. – Это хорошо. Пусть катаются и поют, тогда меньше времени будет оставаться на всякие глупости.

– Сотовый не забудьте, – напомнила начальнице Вика.

– Зачем он мне? За полчаса ничего не случится, – отмахнулась Анна и ошиблась, потому что за те тридцать минут, что она отсутствовала на своем рабочем месте, случилось нечто, впоследствии перевернувшее с ног на голову все, что раньше составляло устойчивый мир семейного благополучия семьи Гольцовых. Но ни Анатолий Иванович, так и не перезвонивший назойливой Жанне, ни Анна Викторовна, принявшая приглашение принять участие в банкете по поводу празднования пятидесятипятилетия Бравина Руслана Викентьевича, не могли об этом знать. Иначе бы они просто не произвели вышеуказанные действия и прожили этот день, минуя искушения и соблазны.

Первой поддалась им Аня, обменяв букет юбиляру на конверт, внутри которого таинственно мерцало приглашение, сделанное на плотной темно-синей перламутровой бумаге с серебряным тиснением.