Читать книгу "Копье и кровь - Алексей Корепанов"

Ни у трапа, ни в басе, ни в зале космопорта не поджидала Криса группа захвата. Твинс обозначил свое присутствие в космопорте «Стронгхолд» единственной личностью. Это был все тот же Лок, который не так давно встречал Габлера тут же. И погода была примерно такая же, как и тогда… хотя нет – теперь по небу плыли облака и дул ветер. Невысокий широкоскулый Лок бурной радости при виде Криса проявлять не стал. Шевельнул сросшимися черными бровями, пожал руку и лаконично сказал:

– Идем, тебя ждут.

Габлер тоже решил не блистать красноречием и бок о бок с номианским твинсером направился к стоянке. Там было довольно людно – прибывшие на «Камилле» пассажиры рассаживались по такси и собственным уникарам, и машины одна за другой взмывали в воздух. Возможно, где-то тут раполагались и твинсеры из прикрытия, которое собирался обеспечить Шацкий, но их, понятное дело, было не опознать. Когда Габлеру стало ясно, что Лок ведет его к уникару цвета красноватых беллизонских песков, он подумал, что именно на таком забирал его в храм Энгилейнон. Передняя дверца открылась, и Крис от изумления даже замедлил шаг – ему показалось, что это и есть Энгилейнон! Однако, подойдя ближе, он понял, что ошибся. Да, вышедший из машины бородатый беллизонец тоже был одет в зеленый плащ, и из-под его длинных темных волос, под ухом, свисал на цепочке круглый знак Триединого. На знаке золотистыми линиями был выгравирован равносторонний треугольник с вписанной в него золотистой же окружностью. Но был он ниже Энгилейнона, и формой носа отличался от коллеги, и глаза его сидели не так глубоко. И взгляд этих глаз, не в пример буркалам Энгилейнона, не вызывал ассоциаций с омутами, сулящими беду.

– Силлон даллио Индилайнон, – сказал Лок, остановившись перед беллизонцем. И повел рукой на Габлера: – Представитель Императора.

Крис уже знал, что «силлон» это что-то типа ранга или категории, «даллио» заменяет жрецам обращение «мистер» на терлине, ну, а Индилайнон – это имя. Причем весьма созвучное с именем того неприятного типа, что схлопотал-таки от него, Габлера. А вот голос у Индилайнона совсем не походил на трубный бас Энгилейнона.

– Я послан сюда нашим высшим, чтобы выслушать тебя, – произнес жрец. – Я передам ему твои слова и сообщу тебе его ответ.

Он определенно был приятнее Энгилейнона: не источал высокомерие, не хамил и не метал гневные взгляды. Впрочем, этот беллизонец пока не знал, что собирается поведать ему Габлер, да и о том, что перед ним стоит именно Кристиан Габлер, убийца жрецов – сородичей силлона, он тоже не знал. И хорошо, что разговор будет происходить не в храме Триединого. Теперь, уже основательно остыв, Крис понимал, что после такого разговора у него было бы мало шансов вернуться живым из Пятнистых гор.

– Прямо здесь все выкладывать будет не очень удобно, – сказал Габлер. – Говорить мне придется довольно много, и разговор этот не из тех, что поднимают настроение.

Беллизонец сдвинул брови и стал почти двойником Энгилейнона.

– Вот как? – Он немного подумал и перевел взгляд на молча стоящего в сторонке Лока: – Есть ли возможность получить разрешение на полет вне коридора? На десяток километров, вон туда. – Жрец показал рукой в сторону от космодрома.

– Да, – коротко ответил номианский твинсер и достал унидеск.

Индилайнон сделал Крису приглашающий жест, забрался на переднее сиденье уникара и движением пальца над панелью открыл заднюю дверцу.

– Мы будем поблизости, – сказал Лок достаточно громко для того, чтобы его услышал не только Габлер, но и беллизонец.

И начал разговор с кем-то из руководства космопорта.

Крис молча кивнул и шагнул к машине. Снял с плеч сумку, поставил ее на сиденье и сел рядом. Уникар выставил в стороны короткие крылья, и беллизонец поднял его над стоянкой. И полетел не на юг, к Стронгхолду, как другие машины, а на восток. Солнце висело высоко, по все еще зеленой холмистой равнине бежали тени облаков. Качались на ветру кусты, и нигде не было видно и следа присутствия людей – да и откуда взяться таким следам в зоне отчуждения космопорта?

Этот неторопливый полет, проходивший в молчании, закончился минуты через три-четыре на пологом берегу извилистой речушки. Индилайнон посадил уникар на траву у кромки песка и повернулся к Габлеру:

– Выйдем или будем здесь разговаривать?

– Я бы вышел, – сказал Крис. – Погода-то позволяет.

Жрец сумрачно посмотрел на него и, открыв дверцу, шагнул на траву. Вытащил из уникара сиденье кресла и устроился на нем, подняв колени. Крис тоже забрал сиденье и расположился напротив Индилайнона, расстегнув куртку и вытянув ноги перед собой.

– Ну и чем же намерен огорчить нас ваш Император? – спросил жрец, сверля Габлера тяжелым взглядом.

Крис набрал в грудь побольше воздуха, выдохнул и сказал:

– Меня зовут Кристиан Габлер. Думаю, ты слышал это имя и теперь тебе ясно, о чем пойдет речь.

Индилайнон дернулся и сверкнул глазами так, что Крис приготовился превратиться в пепел. Даже если бы твинсеры были рядом, они ничем не смогли бы помочь.

– Выслушай меня, – торопливо добавил Габлер. – Я прилетел сюда специально для того, чтобы все рассказать. И послал меня не Император, это мое личное решение. Я не хочу быть на стороне лжеца, а Император оказался лжецом. Выслушай меня!

Некоторое время жрец яростно скрипел зубами, но этим все и ограничилось. Не сводя с Габлера мечущих молнии глаз, он коротко сказал, словно плюнул:

– Говори.

И Крис отдал должное его выдержке. Конечно же, Индилайнон понял, что если Габлер здесь, а Низы с ним нет, то с ней что-то случилось. И если Крис назвал Императора лжецом, это может означать только одно: Цезар Юлий не собирается выполнять данное служителям Триединого обещание.

– Ты можешь не верить мне, – глухо начал Габлер, – но то, что я скажу, правда. Одна только правда. Я мог бы не прилетать сюда, но тогда я стал бы себя презирать. Не хочу уподобляться этим… небожителям из Октагона.

– Говори! – повторил жрец.

И Крис рассказал все без утайки. От полета на Аполлон до разговора с Солтио Шацким на борту галеры «Марк Фурий Камилл».

– Вот такая история, – закончил он и вздохнул. И тут же добавил: – Что мне делать дальше, я не знаю, но служить подлецам не намерен.

Жрец смотрел куда-то мимо него, и лицо его заставило Габлера вспомнить об исполинской статуе триединого беллизонского бога, которую он видел в подземельях горного храма. Точнее, об одной из трех сросшихся друг с другом фигур – черной, изваянной из агата, – с грозно сдвинутыми бровями. Эта ипостась Беллиза-Беллизона-Беллизонов была воплощением грозной силы, перед которой ничто не могло устоять. Именно таким представлялся сейчас Индилайнон. Если бы не шевелящиеся от ветра волосы и полы плаща, его точно можно было бы принять за статую. Только, в отличие от статуи, жрец вполне мог предпринять какие-то действия, очень нежелательные для Габлера.