Читать книгу "Знак Потрошителя - Диана Удовиченко"

– Стричшься, бричшься? – спросил он со странным акцентом.

– Бриться, – ответил Дан, смело усаживаясь в полуразвалившееся кресло.

– Пани тоже стричшься? – уточнил парикмахер.

– Нет, она со мной.

– Пани подождать, – кивнул детина.

Присесть было некуда, так что Настя скромно притулилась в углу, внимательно наблюдая за поляком, который куда-то вышел, потом вернулся с кастрюлей, из которой валил пар. Поставив ее на пол, окунул туда грязноватое полотенце, отжал, шлепнул на лицо Дана. Зачерпнул оттуда же воды в маленький стаканчик, кинул щепотку мыльной стружки, взбил облезлым помазком. Снял полотенце, намылил Дану щеки и подбородок. Достав из кармана бритву, обтер ее о серый, замаранный потеками и пятнами фартук, принялся ловко снимать щетину. Левой рукой.

Настя не отрываясь смотрела на покрытую то ли кровью, то ли ржавчиной бритву, которая скользила в опасной близости от горла друга. Дан был виден ей в профиль. Здоровенный поляк ссутулился над креслом, и девушке казалось, он вот-вот полоснет лезвием.

Почему-то Настя сразу поняла: парикмахер – тот, кого они ищут. И дело было не только в леворукости. Все его движения, уверенные и вместе с тем нервные, выражение лица, слегка отрешенное, бегающий, неуловимый взгляд маленьких глазок из-под сальной челки, манера кривить рот в болезненной ухмылке словно кричали: перед ними маньяк.

Настя внутренне содрогалась, сердце сжималось от тревоги за друга. А Дан, кажется, ничуть не переживал. Затеял с поляком разговор:

– Что-то посетителей здесь нет. Плохо идут дела?

– Не жалуюсь, – неопределенно произнес парикмахер. – На хлеб хватает, чего еще хотеть? Нам, евреям, выбирать не приходится. Главное, пока не прогоняют.

Он медленно провел бритвой по щеке Дана, спустился к шее. Настя замерла от ужаса. Парикмахер покосился на нее, спросил со смешком:

– Чего боится пани… леди?

– Как и все леди, крови, – спокойно ответил Дан. – Если увидит порез, упадет в обморок.

– Леди! – визгливо захохотал поляк. – Они такие нервные!

Внезапно он рывком развернул кресло так, что Дан оказался лицом к Насте, и прижал бритву к его горлу:

– Не шевелиться, нервная леди. А то я перерезать глотку вашему другу.

– В чем дело, любезный? – невозмутимо осведомился Дан. – Или ты думаешь, мы не в состоянии заплатить за твои услуги? Закончи бритье, и рассчитаемся.

– Не заговаривать мне зубы, мистер Шерлок Холмс! – взревел парикмахер. – Я видеть ваш портрет в газете. Я сразу вас узнать. Что вы здесь вынюхивать?

Тип абсолютно неуравновешенный, подумала Настя, прикидывая расстояние между ними. Типичный психопат. Полоснет по горлу без всяких сомнений – терять ему нечего.

– Разве я скрываю свое имя? – все так же спокойно проговорил Дан. – Да, я действительно Шерлок Холмс. По-вашему, сыщикам не нужно бриться?

– Джентльмен не бржичшься у польских евреев в Ист-Энде, – процедил парикмахер. – Что тебе здесь нужно, ищейка? Отвечай!

Лезвие бритвы чуть плотнее прижалось к шее Дана, на коже выступила капелька крови, набухла под лезвием, тонкой алой полоской поползла вниз. Вспомнив недавние слова друга, Настя нервически застонала, закатила глаза и картинно свалилась на пол.

Ее фокус отвлек поляка всего на мгновение, он чуть ослабил давление бритвы. Этого оказалось достаточно, чтобы Дан перехватил его руку, вывернул и вскочил с кресла. Когда Настя открыла глаза и поднялась, мужчины сцепились не на жизнь, а на смерть. Дан удерживал руку противника, тот пытался высвободиться.

– Бросьте бритву, Космински, – раздалось от двери. – Полиция.

На пороге стоял инспектор Лестрейд, целясь в парикмахера из револьвера.

– Сдавайтесь и бросьте бритву, – повторил он. – Иначе буду стрелять.

Здоровяк тоскливо взвыл и с новой силой кинулся на Дана. Парикмахерская наполнилась людьми в синей форме. Они скрутили поляка, вырвали из руки бритву, защелкнули на запястьях наручники.

– Вижу, я чертовски вовремя получил ваше сообщение, Холмс, – самодовольно усмехнулся инспектор. – За это время мы успели выяснить личность всех парикмахеров Ист-Энда и пришли прямо сюда.

– Благодарю, Лестрейд, – кивнул Дан, прижимая полотенце к порезу на шее. – Он левша и ярко выраженный психопат… Да вы сами видели.

– Это я должен благодарить вас, Холмс, – слегка поклонился полицейский. – Не будь вашей знаменитой дедукции, мы еще нескоро вышли бы на Космински. Впрочем, не будь нас, вполне вероятно, ваша дедукция сегодня перестала бы существовать.

Он тоненько рассмеялся, довольный своей шуткой. Продолжил:

– Не волнуйтесь, Холмс, у нас он заговорит.

– Я и не хотеть молчать! – Космински забился в руках державших его полицейских. – Я ненавижу их, ненавижу! Грязные, похотливые продажные суки!

– Ну вот, видите, – заметил инспектор. – Убийца уже готов сделать признание.

– Я не убийца! Убийцы – они! Шлюхи! – продолжал бесноваться поляк. – Их всех надо уничтожить! Уничтожить! Они ломают жизни! Настоящие убийцы – шлюхи!

Космински содрогнулся, выгнулся и забился в припадке. На губах выступила пена, глаза закатились так, что были видны только опутанные красной сеткой лопнувших сосудов белки.

– Да он еще и эпилептик, – брезгливо сказал Лестрейд. – А возможно, талантливый актер, изображает припадок, чтобы отправили в лечебницу для душевнобольных. Нет, со мной такой номер не пройдет. Знаете, Холмс, – понизив голос, доверительно добавил он, – я все же рад тому, что убийцей оказался не подданный королевы Виктории, а приезжий из Польши. Отрадно знать, что истинный британец не способен на такое зверство.

Настя тихо фыркнула над его пафосом, а Дан вспомнил музей орудий убийств в Скотленд-Ярде и промолчал, только вежливо кивнул.

– Что ж, еще раз спасибо за помощь, – улыбнулся Лестрейд. – Холмс… миссис Хадсон…

Он развернулся и вышел. За ним последовали констебли. Настя наконец смогла заняться Даном.

– Как ты? Сильно он тебя? Покажи!

– Ерунда. Царапина, – поморщился друг, отнимая полотенце от шеи.

Действительно, бритва лишь неглубоко разрезала кожу, однако ранка все еще кровила.

– Поехали домой, я тебе ее промою и заклею, – предложила Настя. – В этой грязи можно столбняк подхватить или заражение крови.

– Да уж, неизвестно, кого он вчера этой бритвой резал, – усмехнулся Дан.

– Господи! – Настя всплеснула руками. – Вдруг там трупный яд? Поехали скорее!

– Да прекрати паниковать, – увещевал друг. – Какой трупный яд, если он живую женщину резал?

– Все равно. Может, она больная какая. Пошли скорее за кебом! – Настя шагнула к порогу, вдруг остановилась и добавила: – А тебе не кажется, Данилка, что вышло слишком легко и просто? Очень уж гладко все закончилось. Так не бывает…