Читать книгу "Форс-мажор - Алексей Калугин"

Охраннику, присевшему у края стола, была предложена чашечка кофе.

На вид Купейко было лет пятьдесят. Был он невысок ростом, слегка полноват и узок в плечах. Голова его имела форму вытянутой дыни, из-за чего казалось, что все его лицо – оплывшие щеки, большой, будто опухший от пчелиного укуса нос, три дряблых подбородка и мешки под глазами – медленно, как плавящийся на солнце маргарин, стекает вниз. А еще у него была очень странная прическа – клочок черных, скорее всего крашеных, волос спереди, над самым лбом, такой же клочок сзади, на затылке и две узкие полоски над ушами.

Дабы поддержать компанию, я выпил с Купейко пятьдесят граммов коньяку. Вениамин Мурович опрокинул для начала рюмашку текилы и навалился на еду.

Он ел все то время, что я излагал ему детали Байкальского проекта. Я бы решил, что он вообще меня не слушает, если бы он не кивал время от времени. При этом Купейко продолжал жевать, низко склонившись над тарелкой, оттого я и видел лишь его покрытую пушком и пигментными пятнами макушку. Так что, возможно, это были чисто рефлекторные движения, направленные на то, чтобы протолкнуть пищу в желудок.

Купейко поднял голову только после того, как я закончил излагать, а он завершил трапезу, опрокинув в глотку последнюю рюмку коньяка. Вениамин Мурович сгреб бумаги в папку – неровно, так что углы торчали во все стороны, – вручил ее молчаливому телохранителю, вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола. Я успел еще поинтересоваться мнением Вениамина Муровича об изложенном проекте, в ответ на что Купейко степенно изрек:

– Проект будет рассмотрен на очередном заседании комитета.

После чего сделал знак телохранителю и, не прощаясь, продефилировал к выходу.

В целом, можно сказать, встреча прошла успешно.

Дабы избавиться от ползающих под ногами черепах с длинными, по-змеиному извивающимися шеями, я проглотил таблетку Ворного и отправился на встречу с представителем движения «Зеленый Мир».

О самом движении «Зеленый Мир» мне было известно только то, что я прочитал в короткой, на полстранички, справке, которую мне выдали в секретариате МЭФа. Общественная организация, выступающая за соблюдение Россией международных экологических норм. Что само собой подразумевает закрытие всех экологически опасных предприятий и переход на полномасштабное использование нанотехнологий. В перспективе общественное движение «Зеленый Мир» могло трансформироваться в политическую партию, отстаивающую свои интересы в Государственной Думе. Сколько членов насчитывает «Зеленый Мир», точно не известно. Сами зеленомировцы заявляли, что их поддерживают миллионы. Официальные представители российской власти считали, что по всей России у движения наберется не более нескольких тысяч сторонников. Появившись примерно год назад, «Зеленый Мир» громко заявил о себе несколькими показательными акциями, самой яркой из которых стал флэшмоб, приуроченный к сбору вопросов граждан для традиционного оф-лайн интервью Президента. Рекорд популярности побили два вопроса: «Когда ожидать пришествие Ктулху?» и «Почем шкура неубитого мидведа?».

О человеке, с которым мне предстояло встретиться, я вообще ничего не знал, кроме того, что зовут его Гена Марвин. Я связался с ним через Интернет, и он предложил встретиться в пивном ресторане «Острова Длинного Ганса».

Я никогда не был в этом заведении, но найти его оказалось несложно. Ресторан находился на Садовом кольце, в пяти минутах ходьбы от метро «Курская». Небольшое полуподвальное помещение было мило, хотя и несколько эклектично оформлено под старину. Тяжелые деревянные столы, трехногие табуреты вместо традиционных стульев с пластиковыми сиденьями и спинками, массивные декоративные балки перекрытия, древняя утварь, развешанная на стенах, и даже пожелтелый коровий череп без рогов над стойкой. Выбор напитков и закусок также радовал глаз. Отпугивали только цены, взятые, похоже, с потолка и автоматически помноженные на сто. Должно быть, именно поэтому в зале было немноголюдно. Странная парочка в стиле унисекс, забившись в угол, поочередно что-то нежно шептала друг другу на ушко. Стоявший у бара официант прижимал к животу круглый блестящий поднос и недобро поглядывал в их сторону – они заказали только две чашки кофе и горстку соленых орешков на двоих. Неподалеку от входа сидел в одиночестве длинноволосый парень в мешковатой, застиранной до полной потери первоначального цвета майке с длинными рукавами и в темно-синей бейсболке с крупными буквами FBI. Рядом с ним стоял початый стакан светлого пива. Склонившись так, что козырек бейсболки едва не касался стола, парень обеими руками сосредоточенно и весьма основательно ковырялся в тарелке с мелкими креветками, как будто на ощупь искал там жемчужину.

До назначенной встречи оставалось еще десять минут. Я сел за свободный столик. Тут же рядом со мной нарисовался официант с круглым подносом, застывший в традиционной позе «чего изволите». Я заказал бокал нефильтрованного «Гранта» и полоску острой вяленой говядины.

Быстро вернувшись, официант переставил заказ с подноса на стол. Я решил сразу же расплатиться и достал бумажник.

– Можно уинами, – официант бросил многозначительный взгляд на мой уин-перстень. – Наш ресторан имеет разрешение производить расчеты в валюте.

Ничего не сказав в ответ, я достал из бумажника тысячерублевую бумажку и кинул ее на поднос. Официант прикрыл купюру накрахмаленным полотенцем и удалился. Интересно, принесет сдачу или нет?

Я сделал глоток пива, достал часы, щелкнул крышкой. Без пяти шесть. Посмотрел по сторонам. Никаких тревожных признаков. Все предметы находились на своих местах и покидать их явно не собирались. Также не было никаких признаков внешней трансформации, за которой, как правило, следовала витализация неживых объектов.

Что ж, славненько! Осталось только дождаться господина Марвина.

Захлопнув крышку, я спрятал часы в карман.

Длинноволосый парень в бейсболке FBI поднялся со своего места, взял в одну руку недопитый стакан, в другую – тарелку с пучеглазыми, длинноусыми креветочными головами и направился в мою сторону.

Ну нет! Я едва не скривился, как от зубной боли. Случайный собеседник был мне совершенно ни к чему, да и сам по себе парень, что приближался к моему столику, был мне неприятен, поэтому, не дожидаясь, когда он устроится напротив и заведет проникновенную речь, я поднял руку и сделал отрицательный жест рукой. Мол, проходи, парень, мимо, не до тебя сейчас. В конце концов, это приличное, можно даже сказать респектабельное заведение, а не забегаловка, где всеобщее братание является неотъемлемой частью очень ненавязчивого сервиса.

В ответ парень изобразил совершенно непонятный знак полупустым стаканом и без тени сомнения уселся за мой столик.

Сняв бейсболку и тряхнув головой, он откинул назад волосы, посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

– Добрый день.

Голос у него был негромкий, чуть хрипловатый. Никаких вызывающих интонаций.

В ответ я лишь слегка наклонил голову.

Парень не нарывался на ссору, даже скорее наоборот, вел себя заискивающе. А взгляд у него был такой, будто он хотел, но не решался извиниться за то, что навязывается в компаньоны. И не стал бы он этого делать, если бы не острая душевная тоска, которая, как известно, для русского человека хуже, чем триппер. Собственно, поэтому и обижать его не хотелось.