Читать книгу "Проклятие палача - Виктор Вальд"

В том, что случилось, была некоторая вина и самого Джованни Санудо. Нужно было привести галеры в Венецию вместе, и тогда, в присутствии герцога ни один досмотрщик не рискнул бы арестовать корабль. Но Джованни Санудо не предусмотрел коварства сената, и велел капитану Пьетро Ипато зайти в Афины. Там капитан должен был взять на борт Рени Мунтанери – одного из баронов герцогства афинского. Волею Господа и его путям неисповедимым барон Мунтанери скончался за день до прибытия в Венецию. Капитан Пьетро Ипато справедливо решил, что герцог пожелает попрощаться с покойным другом юности, и никак не предполагал, что его галера станет погребальным костром.

Хорошо еще, что Джованни Санудо удалось вырвать из лап сената сопровождавших Рени Мунтанери свиту в лице двух рыцарей, священника и нескольких слуг. Их ожидавших худшего (а что может быть хуже карантинного острова Лазаррето) напоили вином (так же как и капитана) и они всю ночь провалялись между банками[26]вповалку с гребцами. В этом ему помог крестный, старый друг отца, некогда великий воин, а теперь посланник Венеции в Риме Марино Фальер. Встреча с ним – единственно приятный день в печальном пребывании герцога в республике святого Марка. Но и влиятельный сенатор Фальер не решился вступиться за своего крестника.

И как тут оспаривать решение сената? Налицо все причины сжечь галеру – мертвец на борту, иноземцы не поспешившие заявить о себе в начале досмотра, а значит пытавшиеся укрыться, а еще несколько гребцов-галерников, как назло, разрывавшихся кашлем.

С галерниками проще. Многие из сгоревшего корабля были перевезены в гавань. Герцогу, слава Господу, не придется им платить. Пусть с вольнонаемными гребцами разбирается сама Венеция. Хотя вряд ли она заметит этих несчастных. Разве что они пойдут в сенат, или затеют другой какой бунт. Но на это у сенаторов одно решение – убить самых отчаянных, а остальных отправить на галеры. Там они уже не будут вольными гребцами. Там их посадят на цепь и за каждую провинность или непослушание накажут треххвостым бичом с острыми крюками на кончике каждого хвоста.

Осенило же венецианских сенаторов! А может Господь подсказал? Нет скорее сам дьявол! Но вот уже два года на галеры отправляются убийцы, воры, насильники, бунтари и всякий сброд, что решением скорого на расправу суда республики Святого Марка за всякое преступление или нарушение законов Венеции наказываются пожизненным сроком. И отбывать его до конца дней с тяжелым веслом в руках. Если, конечно, друзья или родственники не пожелают вытащить его оттуда при помощи его всемогущества золота! Проклятая чума слизала с бортов галер большую часть гребцов. Как тут было поступить Венеции, которая могла выжить только при условии, что ее корабли будут перевозить торговые грузы и поддерживать свои фактории на побережьях Средиземного, Черного и Азовских морей. Вот и родилась в мудрых головах сенаторов мысль, которая тут же стала законом. А когда те же головы осознали, что теперь не будет уходить уйма серебра на оплату труда вольных гребцов, то они от счастья и вовсе затуманились. Хватали и заковывали в цепи даже нищих. Чего им попрошайничать? Пусть гребут и будут иметь горсть каши, а по воскресеньям и солонину, и даже глоток вина.

Вот только после великого мора и преступников и попрошаек осталось до обидного мало. Так что, скрепя сердцем, венецианским купцам все же приходилось едва ли не половину гребцов команды нанимать. Так что пусть и нанимают вольных гребцов со сгоревшей по желанию Венеции галеры Джованни Санудо. А вот те три десятка гребцов, что обречены на цепи, герцог перевез к себе на галеру. Так же два десятка воинов и десяток умелых матросов.

Так что сейчас на борту «Виктории» около пятисот человек. Пятьсот человек на столь малом пространстве. Всего то – сто шагов в длину и двенадцать в ширину. И всех этих людишек нужно кормить и поить. А самое главное – крепко держать в кулаке!

* * *

Джованни Санудо посмотрел на свой огромный кулак и согласно кивнул головой.

Поговаривают, что при дворах многих правителей происходят перемены. Началось это более ста лет назад, когда император Фридрих по прозвищу Барбаросса[27]возвестил о некоем кодексе рыцарства. Заговорили о чести и благородстве. А так же о том, что знатные по рождению должны разительно отличаться от ремесленников и землепашцев, от того быдла, что рождено для того, чтобы сделать жизнь своих хозяев приятной и безопасной. Значит, благородным ходить нужно медленно, с гордо поднятой головой. За столом не чавкать и не заталкивать в глотку огромные куски пищи. С высокородными советниками и помощниками вести себя дружелюбно и милостиво их выслушивать. В общении с благородными дамами не ругаться и не грубить. Некоторые из правителей даже кланяются дамам. А есть и такие, что унижаются до сочинения стихов и даже баллад.

Но, и это известно герцогу наксосскому, большинство из этих размягчившихся правителей уже потеряли свои короны и земли. А некоторые и головы.

Джованни Санудо своих людишек держит в крепком кулаке. В мощном кулаке!

Герцог наксосский еще покажет эту мощь раздувшейся от гордости Венеции. И не только покажет, а и нанесет чувствительный удар в самое сердце. Хотя сердец у города на морской воде множество. И каждое бьется силой золота и серебра. Благодаря этому богатству оборота, гигантский спрут Венеция протянула свои щупальца от того края земли из-за которого поднимается солнце, и до того, за которым оно скрывается.

Опять и опять в голове герцога наксосского всплывает проклятая Венеция. О, Господи! Как зол и гневен Джованни Санудо на этот город торгашей, менял и спекулянтов[28]. Так бы взял всякого венецианца за одну ногу, а на вторую наступил, да и разорвал.

«Дьявол вас проглоти!» – скрипнул зубами герцог и сорвался со своего роскошного кресла.

Заслышав тяжелые шаги своего повелителя, старшие и младшие командиры, что толпились у кормовой лестницы, сминая друг друга, подались в стороны. Подкомиты с плетьми и матросы, с мотками веревок, заметив носорожий бег хозяина, попрыгали с куршеи на головы гребцов. Гребцы как можно глубже втянули головы и мысленно обратились к заступнице деве Марии.

Но все они в этот миг не существовали для Джованни Санудо. Его глаза были устремлены на троих венецианцев, что жались у дверей каморки Крысобоя. К ним и спешил герцог, крепко сжав губы и поигрывая желваками.

В нескольких шагах от своей цели герцог наксосский резко остановился. Точнее его остановила рука знатока военных механизмов Аттона Анафеста. Рука, в которой были зажаты четыре стрелы.

– Посмотрите на эти стрелы, герцог. Они с великим мастерством вытащены лекарем Юлианом Корнелиусом из тела несчастного лодочника, что перевозил личного секретаря великого дожа Венеции. Это никак не разбойничьи стрелы, которые негодяи делают как им придумается. Это, с большим умением изготовленные, посланники смерти. Тот, кто их изготовил, хорошо знает механику. Смотрите, как сбалансирована эта стрела.