Читать книгу "Брусиловский прорыв - Александр Бобров"

Алексей Брусилов

В Санкт-Петербурге 14 ноября 2007 года в сквере у пересечения Шпалерной и Таврической улиц открыт памятник генералу Алексею Брусилову. Его военные заслуги общеизвестны. В истории войн найдется не много стратегических операций, названных не по месту проведения, а по имени полководца, одна из них — Луцкий прорыв, который стал зваться Брусиловским.

Алексей Алексеевич Брусилов происходил из рода потомственных военных. Дальние предки его были выходцами из Речи Посполитой и вели свою родословную от известного польско-украинского дипломата Адама Киселя, потомки которого, перейдя на русскую службу, связали свою жизнь с русской армией. Он воевал в Галиции и Волыни, в тех местах, где мог бы, по иронии судьбы, владеть имением, сытно (комфортно, как говорят сегодня) жить под польским да австрийским каблуком, но Кисели-Брусиловы выбрали служение Российской империи. Отпрыск их делил все тяготы окопной жизни, жарких переходов и зимних карпатских сражений с дорогим его сердцу русским солдатом. Но и золотую славу — тоже по праву разделил. Думаю, не столько от вынужденного Брестского мира (он его застал), сколько от преступного Беловежского сговора да от некоторых политиканских рассуждений он сегодня переворачивается в гробу.

Больших военных чинов ни прадед Алексея Брусилова, Иван Иевлевич, ни его дед Николай Иванович не достигли, но верой и правдой служили Отечеству. Зато уже его отец стал генералом — Алексей Николаевич Брусилов родился в 1789 году и начал службу в коллегии иностранных дел (1802). Чин штаб-ротмистра Лубенского гусарского полка он получил через пять лет, а к началу Отечественной войны 1812 года достиг чина майора. Войну он встретил в составе Кирасирского Военного Ордена полка, с которым участвовал в Бородинском сражении, где и был ранен. Вернувшись в строй, он участвовал в заграничных походах и в 1813 году был произведен в подполковники с переводом в Литовский уланский полк. С 1821 года Алексей Николаевич Брусилов начал служить в Ямбургском уланском полку в чине полковника. Через три года он оставил военную службу почти на 10 лет. За это время он занимал различные гражданские должности, в том числе и пост московского вице-губернатора. На военную службу Алексей Николаевич вернулся в 1839 году и спустя шесть лет был произведен в генерал-майоры. Женился он поздно на Марии-Луизе Нестоемской, которая была значительно моложе супруга. К моменту рождения их первенца — Алексея — ей исполнилось 28 лет, а Алексею Николаевичу было уже 64. Семья проживала в Тифлисе, где служил Алексей Николаевич в должности председателя полевого аудиториата Отдельного Кавказского корпуса. В 1856 году он был произведен в чин генерал-лейтенанта. Кроме Алексея в семье было еще три брата — Борис, Александр (скончался в младенчестве) и Лев. Сыновья пошли по стопам отца, выбрав военную карьеру. В дальнейшем Борис Алексеевич оставил военную службу и стал крупным московским землевладельцем, женившись на баронессе Нине Николаевне Рено. В 1907 году он имел чин действительного статского советника. Арестованный ВЧК в 1918 году, Борис Алексеевич скончался в заключении. Так что у Алексея Брусилова были семейные счёты к советской власти…

Старший из братьев, Алексей Алексеевич Брусилов, родился в Тифлисе 31 августа 1853 года. Его крестным отцом был наместник Кавказа фельдмаршал князь Барятинский. Алексею не исполнилось еще и четырех лет, когда он стал пажом высочайшего двора. Эта «должность» и открыла послужной список будущего Верховного главнокомандующего русской армии. Рано лишившись родителей — отец умер, когда Алексею было шесть лет, а вскоре скончалась и мать, дети были взяты на воспитание в семью Гагемейстеров, с которыми состояли в родстве. Он так вспоминал это благодатное воспитание: «Дядя и тетка не жалели средств, чтобы нас воспитывать. Вначале их главное внимание было обращено на обучение нас различным иностранным языкам. У нас были сначала гувернантки, а потом, когда мы подросли, гувернеры. Последний из них, некто Бекман, имел громадное влияние на нас. Это был человек с хорошим образованием, кончивший университет; Бекман отлично знал французский, немецкий и английский языки и был великолепным пианистом. К сожалению, мы все трое не обнаруживали способностей к музыке и его музыкальными уроками воспользовались мало. Но французский язык был нам как родной; немецким языком я владел также достаточно твердо, английский же язык вскоре, с молодых лет, забыл вследствие отсутствия практики.

Моя тетка сама была также выдающаяся музыкантша и славилась в то время своей игрой на рояле. Все приезжие артисты обязательно приглашались к нам, и у нас часто бывали музыкальные вечера. Да и вообще общество того времени на Кавказе отличалось множеством интересных людей, впоследствии прославившихся и в литературе, и в живописи, и в музыке. И все они бывали у нас. Но самым ярким впечатлением моей юности были, несомненно, рассказы о героях Кавказской войны. Многие из них в то время еще жили и бывали у моих родных. В довершение всего роскошная южная природа, горы, полутропический климат скрашивали наше детство и оставляли много неизгладимых впечатлений».

Впечатления детства на героическом для русского оружия Кавказе, замечательное домашнее воспитание помогли потом Брусилову на всех этапах военной службы, в любой казённой обстановке, в тяжёлые минуты испытаний и смятений не терять хладнокровия и чувства долга, оставаться ровным, знающим себе цену и остроумным. Тут надо сразу сказать о книге «Воспоминания», которую не может обойти, конечно, ни один автор, пишущий о Брусилове. Он работал над ними не так далеко от мест своих горьких отступлений и славных побед — в Карловых Варах, но за пределами многострадальной родины. Ветеран сразу предупредил в предисловии: «Я никогда не вел дневника и сохранил лишь кое-какие записки, массу телеграмм и отметки на картах с обозначением положения своих и неприятельских войск в каждой операции, которую совершал. Великие события, участником которых я был, легли неизгладимыми чертами в моей памяти». Память у него была отменная и не засушенная уставами, поэтому книга получилась живой и написанной навсегда. Потом, естественно, было высказано множество претензий: того-то не так изобразил, к этому ревновал, этих вывел недалёкими, потому что знал их дальнейшую судьбу, и прочее. Но при чтении мемуаров у меня не возникает чувства предвзятости или выпирающей попытки поставить себя выше других. Вообще все инсинуации да претензии по истечении векового срока давности легко устраняются, если не сомнительные версии раздувать, а читать другие книги, воспоминания, документы. Их при всех причитаниях о замалчивании Первой мировой — просто море разливанное (см. библиографию). Из личностных воспоминаний, а не научных монографий книга Брусилова, на мой взгляд, самая честная, тактичная и объективная, которая подтверждается неопровержимыми фактами, последующими событиями, исключая, конечно, необъяснимые и фантастичные, которых тоже хватало в военные и послереволюционные годы. К тому же постоянно всплывают версии о том, что воспоминания дописывала, правила, смягчала перед судьями из эмиграции вдова Надежда Васильевна, но здесь уже начинается область литературно-исторических мистификаций, в которых я не силён.

Помню, покойный ныне Василий Михайлович Песков, который одним из первых сделал огромное интервью с маршалом победы Жуковым, всегда подчёркивал, что после несправедливых опал и гонений Георгий Константинович, находясь в отставке, совершил свой последний подвиг. Невзирая на слабое состояние здоровья (инфаркт, инсульт, воспаление тройничного нерва), он проделал поистине гигантскую работу, написав правдивую книгу о Великой Отечественной войне, — «Воспоминания и размышления». Книга начиналась словами: «Советскому Солдату посвящаю. Г. Жуков». В Советском Союзе она выдержала 12 изданий общим тиражом около 8 млн. экземпляров, была издана более чем в 30 странах мира на 19 языках, причем первое зарубежное издание вышло в 1969 году в… ФРГ. На обложке немецкого издания было указано: «Один из выдающихся документов нашей эпохи». Вокруг самого Георгия Жукова, несмотря на исчерпывающие свидетельства и энциклопедические тома, сегодня по-прежнему много кривотолков, спекуляций, псевдоисследований. Достаточно вспомнить последний телефильм о маршале или одесскую «Ликвидацию». А ведь, казалось бы, кристально ясно — бесспорный творец Победы, бравший Берлин и принявший капитуляцию самого страшного на Земле врага. Ан нет! Что уж говорить о генерале Брусилове с его неподхваченным прорывом к успеху, уверенностью в своей правоте, наплевательской реакцией на дворцовые интриги, эхом докатывающиеся до передовой…