Читать книгу "Байки старого боцмана - Сергей Стеблиненко"

Между прочим, красивая папка с надписью «Книга Почетных посетителей» вернулась в ресторан «Черноморский» и до сих пор служит людям, известным не менее чем ветеранка Гордеева и двадцать членов женсовета, получивших от мужей сполна и за потраченные деньги, и за молчание о своих ресторанных похождениях.

Часть третья

Ответный визит

Несколько недель Берембойм чувствовал себя именинником. Он ехидно подмигивал дамам и раздавал кредиты мужьям, загадочно намекая, на общее дело, которое он вынужден делать вместе с ними. Намеки были насколько многозначительны, настолько и незаслуженны. Дело дошло до того, что поверженные мужчины затребовали пощады. Подписание мирного коммюнике решено было осуществить в строгой мужской компании в банкетном зале уже ставшего родным «Черноморского».

Обед начался чистосердечным признанием Льва Наумовича в полной чистоте своих помыслов и прошел в теплой, дружеской обстановке. Выяснилось, что поведение жен присутствующих в быту соответствует самым высоким требованиям морали и не может быть поколеблено жалкой тенью подозрения. По многочисленным просьбам, Берембойму пришлось повторить все тосты, здравицы и комплементы, произнесенные им в честь дам. В представленных текстах не было обнаружено никаких злоупотреблений, и каждый из них сопровождался веселым звоном бокалов. При этом большинство комплементов фиксировалось письменно для последующего детального сравнения с оригиналом. Многие даже не подозревали о замечательных свойствах своих жен и искренне изумлялись открывшимся перед ними тайнам. Ветеран флота Гордеев настолько разволновался, что заявил о немедленном прекращении симпатии к баталерщице Зине и экстренном возвращении к жене Нине.

К завершению банкета ряд участников присутствовал лишь номинально, т. е. тела находились еще за столом, а сознание – уже в пути. Храп ветерана Гордеева заглушил джаз-банд настолько, что старпом Михелев отбивал чечетку не в такт «Кукарачи», а синхронно подергиваниям ветеранского кадыка.

От имени руководства ресторана «Черноморский» гостей чествовал шеф-повар:

– Участие ваших жен в почетном деле выполнения нашего квартального плана столь велико, что принято решение о премировании всех присутствующих фирменным десертом «А-ля Нинель», названного так в честь ветеранки Гордеевой.

Льва Наумовича дополнительно поблагодарили троекратным поцелуем: один раз его облобызал шеф повар и дважды – солистка джаз-банда. Она спела цыганский романс «Поцелуй меня везде» и вместе с ним исполнила настоящее аргентинское танго. К сожалению, коренных аргентинцев в зале было катастрофически мало, а достойно оценить полный шпагат на 140 кг живого веса могут лишь истинные латиноамериканцы.

Пока Берембойм пребывал в пампасах, банкетный стол подозрительно быстро опустел. Судя по маневру, это было не паническое бегство, а стратегическое отступление на заранее подготовленные позиции. Последним уносили тело ветерана Гордеева.

Зацелованный и растроганный Берембойм еще целый час ожидал возвращения бежавших товарищей, но строгий метрдотель предъявил счет. Лев Наумович астрономию знал плохо, но сумма приговора сразу напомнила о Розе, теще и всей многочисленной родне. Выложив имеющуюся наличность, он навсегда исчез из насыщенной и веселой жизни ресторана «Черноморский», которому за успешное выполнение плана была присвоена почетная 1-я категория. Через год банкетный зал украсило монументально– художественное панно «Берембойм, танцующий аргентинское танго». Местный художник изобразил его прекрасным, но лысеющим юношей, а поникшую в лебедином шпагате солистку, юной балериной среднего телосложения.

Между прочим, по счету Берембойм, заплатил ровно столько, сколько до этого сам наел и напил с женами сослуживцев. И ни копейкой больше.

Часть четвертая

Заморские диковинки

Старая добрая традиция запихивать в чемодан уходящему в отпуск моряку ненужные вещи не могла обойти стороной и Льва Наумовича Берембойма. Обычно для этих целей использовались старые носки, рваная спецовка или отслуживший инструмент, но с его еврейским счастьем это должно было стать чем-то поистине монументальным.

Даже опытный моряк не может уловить момент впихивания в его чемодан заранее подготовленного хлама. Да и как уловишь, если бдительность надежно притуплена продолжавшейся всю ночь «отходной».

Все это Лев Наумович прекрасно знал. Он не догадывался лишь о том, что ради него друзья готовы пойти на любые моральные и материальные издержки.

Идея подменить чемодан вместе с содержимым пришла в голову старпому Михелеву случайно. Прогуливаясь по городу, он обнаружил Берембойма и проследил через витрину процесс тайного приобретения нового чемодана.

Решение принималось мгновенно.

Дождавшись ухода Льва Наумовича, Михелев посетил магазин с аналогичной целью и купленный им на последние деньги чемодан являлся точной копией берембоевского.

Михелев был не просто штурман, но ещё и…

Богатства, поднятые с морского дна, Михелев коллекционировал не первый год. Его каюта была завалена хламом настолько, что добраться до койки старпом мог только в акробатическом прыжке. Хлам этот он называл антиквариатом и надеялся лет через пятнадцать заработать на нем большие деньги. Первый раз цифра пятнадцать прозвучала восемь лет назад, когда еще совсем молодой штурман затащил в каюту первую железяку. Сколько лет она пролежала на морском дне и как попала в черпак, не знал никто, но теперь лежала на видном месте, как прародительница всей коллекции.

Михелев точил зуб на Берембойма давно. На это были две причины.

Во-первых, из-за каютной номерной Клавы, во-вторых, из-за коллекции.

Клава вышла на работу недавно. Простая деревенская дивчина, случайно попавшая на пароход, просто кипела от избытка здоровой степной молодости. Замещавшему капитана Михелеву нетрудно было ей объяснить, что на судне существует единый порядок: каждая вновь прибывшая женщина должна переспать с капитаном, но так как капитан очень стар, то поручил это дело ему, как старшему помощнику. Утром, когда старпом сменится с вахты, она должна зайти к нему под предлогом уборки для выполнения поручения капитана. К его несчастью все это говорилось при незапертой двери и, хотя коридор был пуст, через другую, тоже открытую дверь, Берембойм услышал весь разговор. На следующее утро Клава действительно пришла, но только убирать. Выяснилось, что ночью капитан звонил Льву Наумовичу и перепоручил собеседование ему, что и было сразу осуществлено.

Теперь о коллекции. Она могла быть гораздо больше, но, воспользовавшись отъездом Михелева к матери, Берембойм навел на его каюту целую банду портовых санитаров. Эти паразиты не только провели полную дезинфекцию, но и выбросили за борт все железо. Хорошо, что самые ценные экземпляры старпом увез с собой, в том числе и знаменитую первую железяку.

Пронести чемодан на борт незамеченным было невозможно. Всегда найдется добрый человек, который раструбит на все судно. Поэтому подмена должна происходить уже на катере, где и был оставлен набитый «добром» чемодан.