Читать книгу "Крушение "Красной империи" - Николай Ефимов"

В докладах и выступлениях министр не раз защищал работу службы по борьбе с экономическими преступлениями от критики. Особое отношение объяснялось прежде всего тем, что Щелоков, хорошо разбираясь в вопросах экономики и производства, понимал трудности изобличения дельцов, взяточников, расхитителей и, особенно, их покровителей.

Теневой бизнес «подрос» еще при Хрущеве в связи с частичной либерализацией экономической политики. Всеобъемлющий дефицит товаров народного потребления привел к созданию подпольного рынка товаров и услуг, разделению сферы торговли на официальную и теневую. Появились лица, так называемые цеховики, сосредоточившие в своих руках значительный капитал. «Цеховики» сразу вступили в конфликт с законом — частнособственнические тенденции в условиях социалистического способа хозяйствования неизменно приводили к этому. При этом началось их постепенное сращивание с криминальным сообществом.

Многие должностные лица, занимающиеся распределением материальных средств, стали в те годы выполнять свою работу за дополнительные деньги. Взяточничество проникало в сферы хозяйственной и государственной жизни, и у криминалитета появились стойкие связи во властных структурах. Они налаживались не только подкупом, но и методом сбора компрометирующих сведений на того или иного руководителя. Такие «правила игры» негласно существовали и среди партийного, советского руководства.

— Для министра Щелокова эти «правила игры», видимо, не были тайной?

— Николай Анисимович был хорошо знаком с этими номенклатурными нравами. Еще когда он был вторым секретарем ЦК Компартии Молдавии, Павел Перевозник информировал его о том, что многие республиканские руководители везут в Москву многочисленные подарки и подношения для столичного начальства. На что Щелоков сказал ему, что и он, когда едет в Москву, тоже везет с собой так называемый молдавский привет. И никто ни разу не отказался от него ни из Госплана, ни из Госснаба.

При Брежневе по инициативе председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина с середины 60-х годов началась реформа хозяйственной деятельности на основе хозрасчета. Предприятия должны были строить свои отношения с центром на основе показателя прибыли. Это было одним из принципиальных нововведений.

Но попытка ввести элементы рынка в советскую экономику давала не те результаты, которые были запланированы. Ориентация на прибыль, а не на снижение себестоимости продукции вызвала тенденции к повышению цен даже на товары первой необходимости. При этом товаров на прилавках не хватало, дефицитом было почти все — мебель, холодильник, телевизор, автомобиль.

Для дальнейшего хода реформы необходимы были корректировки, новые решения, но это не нашло поддержки партийного руководства. Предпринимались некоторые меры по развитию предпринимательства. В частности, создание цехов по переработке сельскохозяйственной продукции, древесины и производству строительных материалов, появлялись небольшие специализированные цеха по производству промышленных товаров. Но, опять же, это были половинчатые меры. За состоянием борьбы с частнособственническими инициативами зорко следили в ЦК КПСС — прежде всего секретарь ЦК Михаил Суслов, противник всякого отхода от догм марксистско-ленинского учения.

Павлу Филипповичу Перевознику был известен такой случай. Его знакомому, находившемуся в Грузии, по дороге к месту работы встретился незнакомый грузин, попросивший продать ему свою сорочку. Он предложил за нее большие деньги. А сорочка японского производства была куплена им во Владивостоке за 150 рублей. Тот согласился, купил себе новую, чтобы переодеться, и спрашивает, зачем тебе понадобилась рубашка за такую сумму? А вы посмотрите, говорит грузин, какой крой у вашей рубашки, какие карманы, какие заклепки, разве у нас в магазине купишь такую вещь? За эту рубашку я получу в десятки раз больше от «цеховиков», которые наладят производство такого модного дефицита и заработают тысячи рублей.

Или вот другой пример, демонстрирующий деловую хватку «теневиков». В Москве по всем отраслям народного хозяйства устраивались международные выставки для развития и внедрения в производство передового опыта и техники. Со всей страны в столицу приглашались руководители производств — с целью ознакомления с мировыми новинками и внедрения их у себя в производство.

И вот как происходило это ознакомление по наблюдениям Перевозника:

— Приезжает, например, в Москву руководитель предприятия и вместе с ним симпатичная женщина из отдела снабжения. Женщина — понятно, для каких целей, а снабжение — для обеспечения ежедневного застолья. При посещении выставки обычно выносили заключение: все то, что нам здесь показывают, мы производить не можем. Ниток таких нет, тканей нет, заклепок нет и т.д. Посмотрели, попьянствовали и уехали, ничего для себя не найдя. И все идет по-старому. А как вели себя на таких выставках дельцы, теневые частные предприниматели? Они приезжали за свой счет. С собой неграмотный делец привозил двух-трех мастеров — золотые руки. Они не просто осматривали экспонаты выставки, а изучали их — и не один день. Причем, если речь шла об оборудовании, машинах, то мастера тут же соображали, как можно переоборудовать имеющиеся машины, пополняя их отдельными деталями, которые можно изготовить индивидуально. Если речь шла о материалах, то тут же принимались решения, какие из наших материалов можно использовать и где их можно заказать. Эти люди после выставки открывали новое производство и выпускали товары, пользующиеся повышенным спросом.

— «Теневики» тонко улавливали конъюнктуру рынка…

— В том-то и дело, и их товары всегда находили покупателя. Они оперативно перестраивали производство на выпуск нужных товаров, сколачивали крупные капиталы, не забывая «делиться» с нужными чиновниками.

Кстати, министр Щелоков считал проявление хозяйственной инициативы полезным делом. Разве плохо, если человек налаживает производство дефицитных товаров. Производит продукцию, которую «недовыпускает» государство. Благодаря чему рынок пополнялся нужными товарами. Но ведь для того нужно соответствующее «правовое поле».

Конечно, министр выступал за разоблачение крупных расхитителей. Но, как у бывшего хозяйственника, у него было особое отношение к тем людям, которые могут не то что использовать, а «поправить» изъяны советской хозяйственной системы. Еще в довоенном Днепропетровске он, улаживая конфликт с продавцами керосина, дал возможность и им зарабатывать, и не срывать заправку примусов и керосинок с коммунальных кухонь.

По мнению Щелокова, на сколько я могу судить по рассказам знавших его людей, страна нуждалась в преобразованиях, и министр был за постепенный переход к рыночной экономике под контролем государства. Однажды Перевозник докладывал министру о ряде дел, связанных с полуподпольными цехами на Кавказе, и рассказал о выпускаемой ими продукции. «Щелоков, — вспоминал Перевозник, — как опытный в хозяйственных делах человек, понимающий цену вопроса, тут же стал звонить во многие инстанции с вопросами, почему государство не использует этот источник выпуска товаров, почему мы не даем этим инициативным людям работать легально, не вводим их деятельность в законные рамки. Ведь это позволило бы развернуть, повсеместно развить мелкотоварное производство. Страна бы, таким образом, кроме ликвидации дефицита товаров широкого потребления, получила бы дополнительный доход в бюджет за счет налогов. И главное, мы сократили бы количество преступлений. У многих он нашел понимание, но… взяться за это дело никто не решался, ссылаясь на то, что при таком повороте дела мы способствовали бы развитию частнособственнических тенденций, а это противоречит коммунистической морали. Нас обвинят в том, что мы, таким образом, подрываем социалистический способ производства, уходим от планового ведения хозяйства, а этим дельцам узаконим возможность всякими обходными путями приобретать оборудование, сырье и материалы, минуя Госплан и другие органы управления».