Читать книгу "Все, о чем ребенок хочет спросить... и спрашивает - Маллика Чопра"

Когда у меня, наконец, появилась такая возможность, я решила пообедать где-нибудь вместе с Тарой, только вдвоем, чтобы поговорить по душам, как мать с дочерью. Тара снова спросила меня, когда Лила планирует оставить нас; я объяснила, что Лила теперь часть нашей семьи и что я уверена, что Тара будет замечательной старшей сестрой – но казалось, я не до конца ее убедила.

Тогда я спросила Тару, будет ли она и впредь сидеть у меня на коленях и обнимать меня перед сном; можно ли будет мне и дальше щекотать ее животик после купания, петь песни и танцевать вместе с ней по вечерам. Я спросила, могу ли я и дальше называть ее моей джаан (жизнью), моей особенной, драгоценной девочкой. Я спросила, позволит ли она мне покрывать ее миллиардами поцелуев каждый день и обнимать ее, чтобы согреться и почувствовать себя счастливой.

Тара улыбнулась мне широкой, теплой улыбкой – она поняла, что осталась такой же особенной и такой же любимой, как и раньше.

Вопрос вашему ребенку

Как можно показать своему младшему братику или сестричке, что ты их любишь?

33. Почему они смеются надо мной?

С самого раннего возраста Тара постоянно демонстрировала, как мне казалось, повышенное беспокойство по поводу незнакомцев. Сейчас даже смешно вспомнить, как она верещала, когда какие-то люди смотрели на нее с улыбкой и говорили, какая она славная. В определенный момент мы решили, что какое бы то ни было общение с усатыми индийскими мужчинами для нас совершенно неприемлемо, потому что у Тары при их виде начиналась настоящая паника! Только такие же родители, как мы, могли понять нас, когда видели, как мы с Сумантом пытаемся унять неведомые страхи дочери за пределами ресторана или вечеринки.

Я снова и снова подвергала сомнению свою философию воспитания – должна ли я успокоить ее, защитить, «заслонить» от неприятной ситуации, или я должна заставить ее встретиться со своим страхом лицом к лицу, чтобы понять, наконец, что усатые индусы не так уж страшны?

По мере того как Тара все лучше овладевала речью, она начинала отчетливей формулировать свои страхи и их причины. Однажды, когда мы сидели в переполненном ресторане, ее вдруг охватила паника, и в конце концов она призналась, что ей кажется, будто женщины, что болтают и смеются за соседним столиком, потешаются над ней, и как я ни старалась убедить ее в обратном, она упорно твердила, что они насмехаются над ней: «Мамочка, почему они смеются надо мной?»

Когда я рассказала об этом иррациональном страхе своей двоюродной сестре, которой тогда было 23 года, она призналась, что отчетливо помнит, как в детстве испытывала такой же панический страх, что люди смеются над ней, и добавила, что испытывает его и по сей день.

Это напомнило мне о том, что переживания наших детей при взаимодействии с миром очень реальны, понимаем мы их или нет, и страх Тары тоже был подлинным. Как мать, я должна была помочь ей почувствовать себя защищенной и любимой. Поэтому, раз уж она на самом деле была убеждена, что женщины за соседним столиком смеются над ней, мне следовало поддержать ее в этот момент повышенной уязвимости – поддержать, а не убеждать в обратном. А потом, когда страх пройдет, мы могли бы подробнее поговорить о том, как люди общаются между собой, и что они смеются, когда они счастливы.

34. Почему ты кричишь на меня?

Когда я родила второго ребенка, все предупреждали меня, что теперь мне будет несравнимо тяжелее, но если честно, сначала мне так не показалось: малышка Лила хорошо спала и ела, Тара тоже не доставляла хлопот и всегда была готова помочь. Я мысленно похвалила себя – ведь это я воспитала таких спокойных, послушных детей.

Ситуация стала меняться, когда Лиле исполнился один год, а Таре вот-вот должно было исполниться четыре года; с одной стороны, они стали больше играть друг с другом – Тара вдруг обнаружила, что ее сестренка охотно делает то, что она говорит, и слушается ее, а Таре нравилось быть главной! Мы с Сумантом с нежностью наблюдали за тем, как они обнимаются, вместе играют в прятки, смеются. С другой же стороны, Тара замечала, что ее смышленая сестричка пользуется все большим вниманием окружающих, с тех пор как стала потихоньку говорить, улыбаться, шутить, больше двигаться – и Тара становилась все более требовательной.

Если Лила хотела посидеть у меня на коленях, Таре тут же требовалось то же самое; видя, что я целую Лилу, Тара начинала капризничать: «А почему ты не целуешь меня?» Когда кто-то восхищался детским нарядом Лилы, Тара выступала вперед, чтобы добиться такого же восхищения своим нарядом. Лила же, как любая малышка в ее возрасте, не хотела делиться заслуженным вниманием, и попытки старшей сестры затмить ее, Лилу, нисколько не смущали и не останавливали.

Помимо этой зарождающейся конкуренции, я заметила, что наша жизнь начинает приобретать новый ритм: Тара начала ходить в школу на несколько часов в неделю, и я внезапно обнаружила себя в роли «отчаянной домохозяйки»; школа, разные занятия, домашние хлопоты, покупка продуктов, оплата счетов – я поняла, что чем старше становятся дети, тем больше требуется от меня: я только и делала, что говорила им «делай то, не делай это», я все время наводила порядок, но через две минуты снова воцарялся хаос; я не успевала вовремя оплачивать счета, покупала не те продукты, куча грязного белья все прибывала, а вот мое терпение и самообладание убывало.

Как-то раз, уставшая и раздраженная, я пыталась дописать статью, которая должна была быть дописана уже давно; до меня доносилось хныканье Тары о том, что Лила что-то там натворила, а она толкнула ее, и теперь Лила плачет. Я раздраженно крикнула Таре, чтобы та не обижала сестру, и что мама пытается работать, и почему бы Таре не попробовать хотя бы не мешать?

«Почему ты кричишь на меня?» – закричала она в ответ.

Я замерла на мгновение. Разве я кричала? Пришлось признать, что да, причем делала я это неосознанно. Тара продолжала бушевать: «Ты мне не хозяйка! Ты не имеешь права кричать на меня и говорить мне, что делать!»

Я ничем не могла объяснить Таре свое поведение, оставалось лишь признать, что я была не права: мама устала, раздражена и сбита с толку. Когда Тара спросила: «А почему ты устала, раздражена и сбита с толку?», – я поняла, что пришло время пересмотреть свою жизнь и кое-что в ней изменить. Я пообещала себе никогда не забывать о том, что мои дети – самый бесценный Божий дар и заслуживают соответствующего отношения.

35. Почему вы с папой ссоритесь?

«Почему вы с папой ссоритесь?» – спросила Тара.

Мы с Сумантом повздорили и злились друг на друга, но, не желая ругаться при детях, сознательно решили не касаться в разговоре предмета нашей ссоры.

«Мы не ссоримся, малышка», – ответила я и взяла на руки Лилу, которая сегодня была более приставучей, чем обычно.

Я спросила Суманта, подать ли галеты к завтраку.

«Да, конечно», – ответил он.

Тара посмотрела на нас обоих и снова спросила: «Мама, почему вы с папой ссоритесь?»