Читать книгу "Коллекционер - Дмитрий Казаков"

– Конечно, отец, – отозвался Олег и вслед за остальными потащился на рукопашный бой.

Тут пришлось несладко, хотя его поставили в пару с тощенькой смешливой брюнеткой по имени Люция.

– Какой ты неловкий, – сказала она, с невинной легкостью бросив его через бедро.

– Ну, так это всего лишь мой первый день, – отозвался Олег, поднимаясь на ноги. – Вы-то сколько тренируетесь?

Люция наморщила лобик:

– Десять дней…

Судя по выговору, происходила она из южных, не особенно богатых кварталов Лирмора.

– И как… уф… ты… уф… тут оказалась? – Олег вновь полетел наземь, и в этот раз все сошло менее удачно, он болезненно приложился копчиком, так что боль стегнула по спине до затылка.

– Ну… хм… тут хорошо платят, а у меня мама и двое младших… – сказала Люция, и тут же лицо ее изменилось, точно закаменело, и даже голос стал другим, вибрирующим то ли от страха, то ли от злости. – Нет, на самом деле я рада послужить нашему святейшему королю и нашей славной родине… И мы должны нести слово истины всюду, куда отправит нас длань матери-церкви…

Искренности хватило на несколько первых слов, дальше пошла голая пропаганда.

Но и то хлеб – хотя бы стало понятно, что в учебный лагерь люди попадают не только по принуждению, как Олег, но и по доброй воле, как эта девочка или тот же Дитрих, удивительный пример того, что можно стать фанатичным последователем религии, возникшей в чужом для тебя мире.

– Ты, тощий! – рявкнул подошедший вплотную инструктор, плотный и лысый, ростом как баскетбольный центровой. – Так ты и ребенка не одолеешь… Смотри-ка сюда!

Олег раз за разом падал, пытался в свою очередь сделать хоть что-то с Люцией, и один раз у него даже получилось. Вокруг топтались и пыхтели другие «студенты», доносились ругательства, кряхтение и глухие удары, восклицания боли и радости.

Ингеру, как это ни странно выглядело, поставили в пару к Араму.

Но вскоре Олег сообразил почему – девушка двигалась вроде бы так же неуклюже, как и остальные, но в нужный момент всегда ускорялась, и самое важное движение получалось у нее плавно и быстро; падала она так, чтобы ни в коем случае не навредить себе, а громадного напарника роняла с небрежным изяществом, наводившим на мысль, что рукопашный бой для нее не внове.

Непонятно почему, но она прятала свое умение. Хотя если уж Соловьев его заметил, то инструктор и подавно…

– Ладно, достаточно, – сказал он в тот момент, когда Люция в очередной раз провела удачный прием, и только тут Олег сообразил, что вымотан до предела, в голове гудит, мышцы ноют, а местное солнце, маленькое, но куда горячее земного, ушло за деревья на западе…

День пролетел, как спешащая к птенцам ласточка.

В принципе он узнал достаточно, чтобы понять, где оказался, – под небом с газовым гигантом и его кольцами расположилось нечто вроде тренировочной базы для подготовки фанатиков, способных как проповедовать Доктрину Цада, так и убивать, и шпионить ради нее.

Королевская церковь, похоже, задумала расширить религиозную экспансию за счет примыкающих к Центруму «лепестков», в первую очередь Земли, самого развитого среди них. Решила сделать все так, чтобы не привлечь внимания Пограничной стражи, и для этого учебный лагерь спрятали: с одной стороны, он в нескольких километрах от Лирмора, а с другой – его почти невозможно отыскать.

Денег и прочих ресурсов святоши не пожалели, нашли талантливого проводника, способного проделать «дырку» в этот мир. А затем привязали его к себе подкупом, шантажом или еще как, чтобы иметь возможность открыть проход в любой момент.

Отсюда и следы в дюнах – лагерь нужно снабжать, причем регулярно…

Если остаться тут еще на день, на второй, на третий, то вряд ли выяснишь что-то новое, только одуреешь и устанешь еще больше… Можно уйти, но для начала нужно разузнать, куда дели «компас», и постараться его вернуть.

После занятий по рукопашному бою пришлось тащиться на вечернюю службу…

Ее, в отличие от утренней, провели на ногах, и напоминала она не проповедь, а молебен в православном или католическом храме – отец Риччи вырядился в желто-фиолетовое облачение и высокую шапку, вооружился палкой с золоченым диском на конце.

Олег стоял, сложив руки на груди, как и остальные, и даже восклицал «Ахой!», но благочестивого подъема в душе не ощущал. Ноги дрожали от усталости, мускулы спины и плеч ломило, хотелось спать, а от голода подводило живот.

Служба, к счастью, оказалась короткой, а за ней последовал ужин.

– Вечер сегодня свободный, – объявил Дитрих, когда с едой оказалось покончено. – Но ты, – он посмотрел на Олега сурово, – не забывай, что ты должен продвигаться в освоении Доктрины Цада.

Кому же еще, как не старосте, следить, чтобы новый брат не терял времени даром?

– Но помыться-то хоть можно? – спросил Олег. – Душ тут есть?

Купальни располагались на берегу реки – выстроенные в ряд кабинки, наполовину на суше, наполовину в воде, стены щелястые, чтобы проветривалось, в углу лавка для вещей, на полке кусок грубого мыла, не сказать чтобы комфортно или даже особенно удобно, но для бойцов религиозного фронта в самый раз.

Пришлось выстоять очередь, и из купальни Олег вышел уже в сумерках.

Сутки здесь, судя по ощущениям, были немного короче, чем на Земле или в Центруме.

Небо потемнело, в нем осталась переливаться разными цветами колоссальная «радуга». Из-за горизонта выдвинулся край газового гиганта, желто-бежевый, точно подсвеченное закатом облако.

Олег так устал, что в первый момент сбился с пути, пошел не к своей палатке.

Обнаружил, что ушагал не туда, только около молельни, а когда развернулся, дорогу ему загородили.

– Ну что, поговорим, друг-проводник? – сказала Ингера низким, грудным голосом, и от его звуков у Олега заныли зубы.

* * *

Зубы заныли так, что он едва не подавился. Поспешно отставил стакан, да так и остался сидеть с приоткрытым ртом, с капающими слюнями и вытаращенными глазами, выжидая, пока не пройдет мерзкое ощущение…

Для сегодняшнего эксперимента Олег купил водку, и, похоже, нарвался на паленую.

– Ну и хрень… – выдавил он, вытер рот рукавом и потянулся к столу, где лежала закуска – соленые огурцы из присланной матерью с оказией банки и ломти серой, «бумажной» колбасы.

А ведь деваться некуда, надо накачаться так же, как в тот вечер в походе…

С того дня, когда он, сам не зная как, открыл «дырку» в параллельный мир, прошло больше полугода… Тогда мужики, назвавшиеся пограничниками, более-менее растолковали Олегу что к чему, поставили на правом запястье татуировку в виде кружочка и велели приходить еще, если он надумает так или иначе связать судьбу с Центрумом.

Вернули его домой они сами, для чего тому, что постарше, по имени Борис, пришлось встать в хитрую каратистскую стойку, да еще и руками помахать… Младший, откликавшийся на Толика, матюгнулся, открылась «дырка», белесая, почти прозрачная, и Олег, пройдя через нее, очутился в Сокольниках, прямо в центре парка, в густых и мокрых зарослях.