Онлайн-Книжки » Книги » 📔 Современная проза » Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - Александр Попов

Читать книгу "Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - Александр Попов"

161
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 ... 15
Перейти на страницу:


Сто лет спустя после смерти анафему с Толстого не сняли.

Спрос на посредственность вырос.


Как заявил недавно известный офтальмолог, у поэтов на всем розовые очки, не только на глазах. Если сможем понять, как их устанавливать на частях тела не-поэтов, жизнь изменится к лучшему.


И зачем бежать? Стоя проще не думать.


В 53-м к Пастернаку в Переделкино пришел учитель, только что выпущенный из лагеря. Он пришел просто посмотреть на Пастернака. Пастернак отдал ему свое пальто. Таривердиеву, который замерзал, бегая из общежития в консерваторию, Пастернак подарил пальто с условием, что тот в свою очередь тоже кому-то поможет своим пальто. Сколько еще пальто Пастернака до сих пор гуляет по России?


– Всё – небо.

– А Земля?

– И она – небо.



Рабство вросло в Россию. Сколько земли нужно перепахать, сколько семян в нее бросить, сколько урожаев собрать, чтобы оно ушло от нас?


Ни спин, ни затылков не обогнать и на лица не обернуться.


Книга – круг, радиус – страница.


Не единожды наступать на грабли, не единожды награбленное делить, будьте вера, строй социальный и даже собственный народ.



– А почему правду никак найти не могут?

– Женщина она.


Дальтонизм мысли – болезнь власти.


Одни из самых дорогих квартир в Париже те, окна которых выходят на памятник самому большому «большому пальцу» в мире. Его высота составляет двадцать метров. Счастливчики утверждают: стоит с утра помахать ему из форточки рукой, на весь день везение обеспечено.


40-й километр

Когда люди поумнеют, до них дойдет: на Солнце не пятна, а веснушки.


Правду не едят – ложь съедобна. Вот и получается, жизнь состоит из дырок правды и бубликов обмана.


Однажды Солнце припозднилось из-за разборок с соляриями. Возвращаться было поздно, вот и забралось оно в пустую коробку из-под торта. Кондитер утром открывает коробку, а ему навстречу Солнце встает. С тех пор самая солнечная профессия на Земле – повар.


Ахматова утверждала, что она из прошлого проездом. Маяковский был из будущего, но его туда не пустили.


Сто лет назад из России ушел Толстой. Потом все из нее ушли: и Цветаева, и Ахматова, и Пастернак…


Израиль относительно Вагнера нашел Соломоново решение. Как перед композитором – снимать шляпу, как перед человеком – напяливать обратно.


Пронумерованные спины – мишени мыслей.


Запрещать ум в России любимое занятие и царей, и коммунистов, и демократов. Они по этому делу родственники. Пустить бы обоснованный слух, что ум у народа в гландах. И власть бы их, как когда-то ваучеры, меняла на деньги. Гланды за гирлянды мишуры. Всё подобие праздника.


Входа два: «Ж» и «М», выход один. Мужик в России декоративен.


Бабы наши еще дадут дрозда: и Чаадаева родят, и Герцена. И будут письма, и колокол будет!


Лежачих полицейских, которые неплохо справлялись со своими обязанностями, решили сделать сидячими и стоячими заодно.


Наконец-то повезло. Выходец из нашей области побывал в космосе. Все удивлялись, почему награду подзадержали. Дело в том, что вещь он открыл удивительную: ложь в невесомости хорошо себя ведет, а правда вес имеет, несмотря на отсутствие сил тяготения. Пока смекали что к чему, время на месте не стояло. Говорят, со следующих полетов на орбиту будут доставлять кипы документов на экспертизу. Те, до кого дошло, дрожат, но дружат.


41-й километр

К брелковому типу относятся цепи, галстуки, поводки…

Соответственно, братство брелковое состоит не только из ключей, но и…


– Лицо грязью мазали?

– Вы в своем уме?

– Я в своем, а у вас паспорта нет.


Женщины утра кошек кормят, женщины дня подают голубям, женщины вечера – украшение окон, величие ночи – от остальных.


Помню времена, когда язык состоял только из глаголов. Послеледникового периода нарисовались существительные. Может, кому-то стало удобнее, но сдвиг по фазе языка и времени – беда людей.


Был великий Египет! И Китай был.

Греция великой была! И Китай был.

Был великий Рим! И Китай был.

Нет величия ни у Египта, ни у Греции, ни у Рима, а у Китая есть!

Была великая Россия! И Китай был.

Нет величия у России – у Китая есть…

Вот такая песня комом в горле.


Наблюдая за властью, лишаешься мысли.


– Что такое политика?

– Это когда несколько человек хотят, а у остальных люмбаго.


– У вас пуговицы есть?

– Есть.

– Какие?

– Девственницы.


Первые люди были размером с ладонь Господа.



– Весь мир отметил столетие со дня смерти Толстого. В России тишина. Почему?

– Умный – значит, не наш!


Народ уже бежал и от православия, и от капитализма. Не прошло и века – вернули. Будет снова побег, и погоня будет…


Что объединяло власть и народ в то столетие? Травля поэтов. Пакостно и сладостно!



Объявить бы день траура, перечислить бы имена: от Пушкина до Пастернака. Покаяние за содеянное – вот что должно нас объединять в первую очередь и во вторую.


Поэт – сердце. А моя страна колошматит по нему, не переставая, и удивляется, что со здоровьем не важно.


Неужели скоро финиш, и можно не думать и дышать, не связывая себя мыслью?

1 ... 11 12 13 ... 15
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - Александр Попов», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - Александр Попов"