Читать книгу "Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая - Станислав Травкин"

С неожиданным спокойствием и уверенностью я прочитал «Отче наш» и, положив на голову одержимого руку, приказал демону выйти. Ответом был громкий короткий крик, от которого содрогнулись стены комнаты и зазвенело в ушах. Тело парня обмякло и безвольно повалилось на пол.

— Твой выход, детка, — сказал я и жестом пригласил Катарину к бесчувственному телу.

Моя спутница подошла, замаскировав неуверенность подчеркнуто расслабленной походкой, и села рядом. Рука Катарины коснулась головы парня, а губы прошептали молитву, которая вернула узника к жизни.

Парень сначала сел, затем медленно встал и обвел нас взглядом. У того, кто сейчас стоял передо мной, были те же черты лица и те же огромные грустные глаза, и тем не менее это был совсем другой человек. «Тот, кто показывает выход» ушел.

— Как тебя зовут, сын мой, — первым нарушил тишину священник.

— Алмас, — ответил парень певучим голосом и неизвестно к чему добавил: — Я всё помню.

Отец Михаил положил ему на плечо руку: — Пойдем наверх, Алмас, пойдем. Проводив взглядом священника со спасенным парнем, Анна повернулась ко мне и подарила восторженный взгляд.

— Здорово у тебя получилось, — прошептала девушка и игриво погладила меня рукой. Я не слишком люблю грубость и стараюсь вести себя тактично, но это было уже слишком. Схватив её за запястье, я резко отвел от себя её руку и практически оттолкнул Анну, которая, ничуть не смутившись, улыбнулась и пошла к выходу.

— Что это с ней такое? — Катарина проводила девушку гневным взглядом.

— Черт её знает, маленькая. Ведет себя, как блудница.

— Блудница и есть, — пробормотала моя спутница, и мы пошли вслед за всеми.

Весь вечер Катарина не сводила с меня глаз и не оставляла ни на минуту. Когда рядом появлялась Анна, глаза моей спутницы вспыхивали огнем ревности, для которой сестра Марии, надо сказать, больше не давала никакого повода.

— Пойдем на воздух, детка, — предложил я Катарине, и она с радостью согласилась, как соглашается человек, готовый ухватиться за любую возможность побыть наедине с тем, кого любит. Когда дверь пристройки захлопнулась за нами, я взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза.

— Катарина, детка…

— Что?

— Скажи мне правду…

— Конечно, скажу, но… о чем?

— Ты меня ревнуешь?

Катарина покраснела и потупила взгляд в пол.

— Ну да, ревную… — через силу выдавила она и тут же заговорила быстро и сбивчиво: — Я не хотела, чтобы ты заметил. Ну, зачем тебе думать… Мало ли какие глупости. Извини меня, ладно? Я больше не буду, — последняя часть фразы прозвучала как-то совсем по-детски.

— Что ты, маленькая, какие же это глупости. Лишь в сердцах равнодушных нет ревности, а разве может быть равнодушным тот, кто любит. Думаешь, я не ревновал бы тебя? Подожди, случая пока не представилось… — улыбнулся я.

Катарина засияла, как золотая монета в лучах солнца: — И не думай даже, я и повода не дам никакого, самого маленького не дам… правда-правда! А если, как я, будешь ревновать без причины, так дай мне знать, намекни только. Все сделаю, чтобы сердце твое успокоить!

— Радость ты моя… — обнял я Катарину, — ты главное не устань его успокаивать. Оно ведь, как ребенок, глупое.

— Столько буду ему объяснять, — девушка коснулась рукой моей груди в области сердца, — сколько потребуется. И даже больше.

— Спасибо маленькая. А к этой дурре, Анне, забудь меня ревновать. Ласки всех девушек мира не стоят и тени твоей улыбки. Даже не сомневайся, детка, я никогда тебя не обманывал… и не обману.

На глазах Катарины блеснули слёзы, она обхватила мой торс и обняла так крепко, что у меня затрещали ребра.

Глава 9

Всё утро следующего дня освобожденный нами Алмас помогал по хозяйству и вел себя вполне адекватно, не проявляя никаких признаков одержимости. К обеду в храм вернулись ещё двое выживших, те, что отправились за продуктами. Молодые, худощавые ровесники Ираса с внимательными испуганными глазами. Мне они почему-то представлялись совершенно другими.

— Ивар, Езот, — представились ребята.

— Марко, — сказал я в ответ и пожал им руки.

— Воевали? — поинтересовался я.

— Да куда там, — отмахнулся Езот, — только школу закончили и тут такое.

— Нашли еду?

Ивар похлопал рукой по своему заплечному мешку: — Немного нашли там, где рынок был, но не густо. Что испортилось, что собаки сожрали.

— Сами целы и то ладно, — отец Михаил обнял ребят. — Что ж вы задержались так?

— Видите ли, какое дело… — начал Ирас, — вокруг рынка людоедами всё кишит.

— Людоедами? — удивилась Катарина.

— Ну, собаками, — пояснил Езот, — они стаями штук по тридцать бегают. Вот и загнали нас в угол. Пришлось ночь провести на водокачке.

— А демоны? Демонов видели? — вмешалась в разговор Мария. Парни отрицательно покачали головами.

— Эх… — вздохнул Ирас, — логово бы их найти, что ли, да самим напасть, как думаешь, Марко?

— Думаю, что не стоит вам нападать, даже если найдете их логово. Кто знает, сколько их и как они вооружены, а у вас две девушки на руках.

— Научите их для начала стрелять, а потом уже планы стройте, — проворчала Катарина.

— Наши гости все верно говорят, — поддержал нас священник, — мы ведь ребятки не в войну играем… Жизни на кону стоят.

Никто из молодых не стал возражать, и вся компания выживших скрылась за дверью церковной пристройки. Мы с Катариной остались вдвоем.

— Что делать дальше будем, Марко? — девушка внимательно посмотрела мне в глаза. Белые хлопья снега диадемой покрывали её черные, как воронье крыло, волосы и таяли на смуглом лице, превращаясь в прозрачные бриллиантовые капли.

— Как и планировали, поедем на юг, — я задумался, — впрочем, если хочешь, задержимся тут на некоторое время. Тебе решать.

Катарина поспешно пожала плечами, и щеки её порозовели.

— Не знаю даже…

— Не смущайся, — улыбнулся я, — говори, давай, как хочешь, погостим или рванем?

— Рванем! — выпалила девушка и ещё сильнее покраснела.

Я не смог удержаться от смеха:

— Ну вот и решили, значит, завтра дальше отправимся. В конце концов, имеем же мы право побыть наедине, тем более, когда вокруг апокалипсис?

— Имеем, ещё как имеем, — Катарина улыбнулась, и, взявшись за руки, мы пошли внутрь.

Первое время Ивар с Езотом поглядывали на Алмаса с опаской, но скоро и они поняли, что парень исцелился. Алмас охотно делился историями из своей жизни и даже смеялся вместе со всеми. Лишь когда кто-то из присутствующих, забыв о тактичности, спрашивал парня о событиях последней недели, он как-то сразу грустнел и, виновато улыбаясь, прятал глаза.