Читать книгу "Жестокие слова - Луиз Пенни"

— Проголодался? — Гамаш открыл дверь старого вокзала, держа в вытянутой руке пакет из оберточной бумаги.

— Помираю с голода, merci.

Бовуар почти подбежал к старшему инспектору, взял у него пакет и вытащил оттуда сэндвич с курицей, сыром бри и соусом песто. В пакете были еще бутылочка колы и пирожное.

— А вы? — спросил Бовуар, не донеся драгоценный сэндвич до рта.

— О, я уже поел, — сказал старший инспектор, решив, что лучше не рассказывать Бовуару о еде в бистро.

К теплой пузатой печке принесли два стула, и, пока инспектор ел, они сравнивали свои записи.

— К настоящему моменту мы понятия не имеем, кто был жертвой, кто его убил, как он оказался в бистро и что являлось орудием убийства, — сказал Гамаш.

— Так ничего и не нашли?

— Ничего. По мнению доктора Харрис, это был металлический стержень или что-то подобное. Ровное и твердое.

— Кочерга?

— Не исключено. Мы взяли кочергу Оливье на проверку. — Старший инспектор замолчал.

— И что? — спросил Бовуар.

— Меня немного удивляет, что Оливье разжег оба камина. Погода дождливая, но не холодная. А он растопил камины чуть ли не сразу, как обнаружилось тело…

— И вы думаете, что орудием убийства была та или другая кочерга? А Оливье растопил камины, чтобы шуровать ими в огне? Чтобы выжечь все улики?

— Я не исключаю такую вероятность, — произнес старший инспектор ровным голосом.

— Мы их проверим, — сказал Бовуар. — Но если одна из них окажется орудием убийства, это еще не значит, что убийца — Оливье. Кто угодно мог схватить ее и нанести удар жертве.

— Верно, но только Оливье растопил камины сегодня утром и при этом использовал обе кочерги.

Было ясно, что, будучи старшим инспектором, он никого не может исключать из числа подозреваемых. Но ясно было и то, что ему это не доставляло удовольствия.

В дверях показались техники, которые привезли аппаратуру, и Бовуар махнул им рукой, приглашая войти. Появилась Лакост и подсела к камину.

— Я заказала нам номера в гостинице. Кстати, видела Клару Морроу. Мы сегодня приглашены на обед.

Гамаш кивнул. Это было неплохо. За обедом они могли узнать о жизни в деревне больше, чем во время допроса.

— Оливье назвал мне людей, которые вчера работали в бистро. Я собираюсь поговорить с ними, — сообщила Лакост. — И еще: криминалисты обходят деревню и округу в поисках орудия убийства. Они сориентированы на поиск кочерги или чего-нибудь похожего.

Инспектор Бовуар закончил ланч и отправился давать указания по оборудованию временного оперативного штаба. Агент Лакост пошла опрашивать свидетелей. Гамаш очень не любил, когда его люди уходили. Он не уставал предупреждать их: не забывайте, чем занимаетесь и кого ищете. Убийцу.

Много лет назад старший инспектор потерял одного из своих агентов, который наткнулся на убийцу. Он не хотел, чтобы это когда-нибудь повторилось. Но он не мог защищать их постоянно. Ему приходилось отпускать их на свободу, как он отпустил и Анни.

* * *

Это был последний допрос в тот день. Агент Лакост успела допросить пятерых человек, работавших тем вечером в бистро, и получила одни и те же ответы. Нет, ничего необычного не происходило. Народу было не протолкнуться — суббота и долгий уик-энд Дня труда. Во вторник в школах начинались занятия, и все приехавшие сюда на лето собирались отбыть в Монреаль в понедельник. То есть завтра. На следующий день четверо из официантов после окончания каникул уезжали на занятия в университет. От них и в самом деле было мало толку, так как все, что они заметили, — это столик с хорошенькими девицами.

Пятый официант хоть что-то мог сообщить — это была девушка, и она не особо обращала внимание на соблазнительные бюсты. Но вечер, как ни смотри, был совершенно обыкновенный. Ни о каком мертвом теле и речи не шло, и Лакост подумала, что его заметили бы даже те озабоченные официанты.

Она подъехала к дому последнего официанта — молодого человека, который обычно оставался за старшего после отъезда Оливье. Того самого парня, что проводил окончательную проверку перед уходом и запирал дверь.

К дому вела длинная грунтовая подъездная дорожка, обсаженная кленами. Их листья еще не обрели великолепных осенних оттенков, но кое-где уже пробивались оранжевые и красные тона. Пройдет немного времени — и это будет выглядеть великолепно.

Лакост вышла из машины и в недоумении уставилась на представшее ее взгляду сооружение из стекла и бетона. Оно казалось здесь настолько не на месте, как если бы на Пятой авеню установили палатку. Оно было здесь чужим. Приближаясь к нему, Лакост поняла еще кое-что. Этот дом производил на нее устрашающее впечатление, и она спросила себя почему. Ее вкусы были скорее традиционными, но не слишком строгими. Она любила кирпичи и обнаженные балки, но ненавидела хаос, хотя после рождения детей перестала слишком уж заботиться о порядке в доме. Теперь если ей удавалось пройти по комнате, не наступив на какую-нибудь свистульку, это можно было считать достижением.

Это сооружение явно было достижением. Вот только домом ли?

Дверь открыла крепкого сложения женщина средних лет. Она говорила на очень хорошем, хотя, пожалуй, чересчур правильном французском. Лакост с удивлением поняла, что в этом доме прямоугольных форм предполагала увидеть и прямоугольных обитателей.

— Мадам Парра? — Агент Лакост протянула свое удостоверение.

Женщина кивнула, дружески улыбнулась и отошла назад, пропуская ее.

— Entrez.[18]Вы, наверное, по поводу того, что случилось у Оливье, — сказала Ханна Парра.

— Oui.

Лакост нагнулась, чтобы снять сапоги, на которые налипла грязь. Это всегда казалось таким неловким и унизительным. Знаменитая на весь мир команда Квебекской полиции по расследованию убийств, сидя в носках, опрашивает подозреваемых.

Мадам Парра не сказала ей, что это лишнее, но, по крайней мере, дала тапочки из стоящего у двери деревянного короба, где хранилась груда старой обуви. И опять это удивило Лакост, ожидавшую увидеть здесь порядок и чистоту. И строгость.

— Я бы хотела поговорить с вашим сыном.

— С Хэвоком.

Хэвок. Это имя показалось забавным инспектору Бовуару, но агент Лакост не видела в нем ничего смешного. И странным образом оно подходило к этому холодному, хрупкому дому. Трудно было представить, что человек с именем Хэвок обитает в каком-то другом месте.

Прежде чем ехать сюда, Лакост провела кое-какие изыскания о семействе Парра. Материала было не очень много, но кое-что она все же нашла. Женщина, которая открыла ей дверь, была советником муниципалитета Сен-Реми, а ее муж Рор работал лесником в крупном землевладении в этом же районе. Они бежали из Чехословакии в середине 1980-х, приехали в Квебек и обосновались близ Трех Сосен. Вообще-то, в районе была большая и влиятельная чешская община, состоящая из беженцев — людей, искавших то, что они обрели здесь. Свободу и безопасность. Ханна и Рор Парра остановились, когда нашли Три Сосны.