Читать книгу "Я - Одри Хепберн - Екатерина Мишаненкова"

«Одри всегда взирала на Живанши как на Бога, — вспоминает Генри Роджерс, занимавшийся связями Одри с прессой. — Он создал её стиль одежды. Она ходила на все демонстрации его моделей. Она фотографировалась в туалетах из его коллекции. Он создал духи специально для неё, а особую их концентрацию — только для неё. Но Одри никогда не получала денег за свою рекламу моделей Живанши».

Я занимаюсь благотворительностью вовсе не для того, чтобы сделать рекламу Живанши. Он в этом не нуждается.

«Она всегда знала, чего хочет и к чему стремится».

Юбер де Живанши

В 1957 году Одри Хепбёрн и Мел Феррер сыграли в телепостановке «Майерлинг».

Снимал этот чрезвычайно дорогой телевизионный фильм о любви и смерти кронпринца Рудольфа и его любовницы Марии Вечеры их общий друг Анатолий Литвак — известный режиссёр русского происхождения, прославившийся в Германии, но эмигрировавший в США после прихода к власти нацистов. Литвак был известным мастером исторического кино, и никто не сомневался, что фильм будет иметь успех. Тем более что никто не собирался экспериментировать, за образец был взят знаменитый фильм самого Литвака 1936 года.

Одри получила за эту двухнедельную работу 150 тысяч долларов (рекордный для того времени гонорар за участие в телепостановке), Мел — 100 тысяч. Кроме них были приглашены и другие известные актёры, а для антуража Литвак отснял прекрасный материал в Вене.

Но надежды не оправдались. Фильм получился красивый, пышный, с роскошными костюмами и декорациями, но он совершенно не трогал зрителей. «Более плоскую и примитивную версию знаменитой истории трудно себе вообразить», — писали критики. Литвак вяло оправдывался: «Очень трудно заставить Мела грубо с ней обращаться».

Одри и Мел прекрасно подходили на роли внешне, но им совершенно не удалось передать накал страстей, приведший к трагической развязке. «Казалось, эти любовники обречены на то, чтобы до смерти надоесть друг другу», — писал один из критиков. На экране они были тем же, чем и в жизни — спокойной семейной парой, а не несчастными влюблёнными.

До сих пор мы с Мелом много работали и проводили жизнь в гостиницах… Мы женаты уже два года, но у нас всё ещё нет собственного дома. Для счастливого брака необходим домашний очаг.

После «Майерлинга» Одри Хепбёрн решила взять годовой отпуск.

Она отвергла все предложения и уехала в Мексику, где Мел Феррер снимался в фильме «И восходит солнце». Когда стало известно, что она берёт творческий отпуск, пошли слухи, что она вновь беременна. Одри решительно их опровергла: «Нет, нет, никто бы не поехал в такое место, как Мехико, чтобы рожать ребёнка». Но конечно, слухам это не помешало, тем более что никто не мог понять, какие ещё причины могут заставить актрису на пике славы отказаться от съёмок на целый год.

Причин же, вероятно, было две. Прежде всего Одри очень устала — последнее время она снималась практически без перерыва, причём некоторые картины дались ей очень тяжело. Второй же причиной стало понимание того, что после «Римских каникул», за которые она получила «Оскара», всё, в чём она снималась, было слабее, причём иногда намного. И сами её роли тоже были слабее, да и к тому же однотипные — либо юные прелестницы, очаровывающие зрелого мужчину, либо скучные аристократки в исторических костюмах. Можно сказать, она деградировала как актриса, и это её очень беспокоило.

Поэтому она без сожаления отказалась от всех таких же предложений и решила посвятить год укреплению отношений с Мелом и поиску собственного творческого пути, не отвлекаясь на зарабатывание денег и общение с множеством не всегда приятных людей.

Жаркое солнце днём, холодные ночи и, конечно, высота, благодаря которой чувствуешь себя на миллион долларов. И что мне больше всего нравится — это отсутствие телефона. Великолепное место для настоящего отдыха.

В Мексике Одри Хепбёрн получила сообщение о большом успехе у зрителей фильма «Забавная мордашка».

«Рецензии просто великолепные… — с облегчением писала она режиссёру Роджеру Иденсу. — Мы побили все кассовые рекорды!!! Я бесконечно благодарна вам! Ура! Ура!.. Спасибо… Я очень рада и счастлива за всех нас».

Её радость была тем более велика, что рецензия в «Тайм» сильно подогрела её страхи насчёт собственной актёрской деградации и снижения качества фильмов, в которых она играет. «Можно предположить, что Одри Хепбёрн на самом деле всего лишь подделка, способная носить лишь поддельные драгоценности», — писал ехидный критик, разнося в пух и прах примитивный сюжет мюзикла, нужный лишь для того, чтобы дать актёрам возможность спеть, станцевать и пройтись в нарядах от Живанши. Правда, и этот критик всё же похвалил Одри, которая по его мнению сумела спасти фильм от полного провала: «Она не просто от начала и до конца фильма сохраняет своё светлое, прозрачное совершенство; ей также удаётся исполнить несколько милых танцев (хотя и не с Астером) и неплохо пропеть своеобразным речитативом с нотками абсента в нём и древесного спирта — в нижних его регистрах».

Но как сказано выше, такая рецензия, пусть и авторитетная, была только одна. Остальные критики рассыпались в похвалах. Однако «Тайм» задела больное место Одри и укрепила её в решимости больше не растрачивать себя на что попало. Следующая её роль обязательно должна была стать триумфом.

Для меня важны не деньги, а возможность оставаться хорошей актрисой.

Вскоре агент Одри Хепбёрн, Курт Фрингс, предложил ей сыграть главную героиню в фильме «История монахини».

Это была биографическая драма по бестселлеру Кэтрин Халм, за год разошедшемуся трёхмиллионным тиражом и переведённым на десятки языков мира. Фрингс выторговал для Одри поистине королевские условия — 200 тысяч долларов плюс десять процентов от общего кассового сбора, начиная с того момента, когда окупится её гонорар. Причём свои 200 тысяч она получала гарантированно, даже если фильм провалится в прокате.

Но Одри согласилась бы и на меньшие деньги. Она сразу поняла, что «История монахини» — тот самый фильм, которого она ждала.

Героиня этой истории, бельгийская девушка Габриель, приняла постриг под именем сестры Люк и работала с прокажёнными в Бельгийском Конго. Во время Второй мировой войны она помогала бельгийскому Сопротивлению, а потом и вовсе была вынуждена уйти из ордена. Но не потому, что потеряла веру в Бога, а из-за моральной дилеммы. Монахини должны были одинаково ухаживать за ранеными союзниками и нацистами, а для сестры Люк это оказалось неприемлемо Поэтому она покинула монастырь и стала обычной медсестрой.

Наконец-то Одри предложили фильм не о любви или страсти, а о духовном развитии личности, поиске себя, роль, которая должна была показать ей самой — настоящая она актриса или очередная голливудская однодневка.

Некоторые фильмы очень хороши. Вне всякого сомнения, для них есть место в современном обществе, но я не нахожу в них места для себя. Я внимательно слежу за всем тем, что происходит в мире кино. Я не могу не замечать те страдания, недовольство жизнью, боль, которые окружают нас повсюду Никто не может от этого скрыться.