Читать книгу "Шерлок Холмс - Екатерина Мишаненкова"

Однако это объяснение не очень удовлетворило холмсоведов, потому что если какие-то черты характера для своего героя Конан Дойл и позаимствовал у Альфреда Вуда, то ни его биография, ни профессия не имеют ничего общего с Ватсоном.

В настоящее время существуют три основные кандидатуры, претендующие быть прототипом доктора Ватсона — все они врачи и хорошие знакомые Конан Дойла. Первый из них — его коллега, с которым они вместе состояли в Портсмутском литературно-научном обществе. Неизвестно, прямое или косвенное влияние этот коллега оказал на образ Ватсона, но без него точно не обошлось, потому что звали его… Джеймс Ватсон. Таких совпадений не бывает.

Еще одним возможным прототипом называют шотландского остеопата Уильяма Смита, учившегося вместе с Конан Дойлем в Эдинбургском университете у Джозефа Белла. Они продолжали общаться и после окончания учебы и постоянно переписывались.

Мало ли таких людей, которые, не блистая талантом, все же обладают недюжинной способностью зажигать его в других!

Но самой популярной кандидатурой на нынешний день является майор британской медицинской службы доктор Александр Франсис Престон. С Конан Дойлем они познакомились в Портсмуте, где тот как раз начинал свою карьеру врача. Престон же к тому времени уже был опытным хирургом, служил в армии и в Портсмут приехал из Афганистана, долечиваться после тяжелого ранения, полученного в битве при Майванде.

Битва при Майванде, в которой британские войска потерпели сокрушительно поражение, произошла 27 июля 1880 года, то есть примерно за год до знакомства Ватсона и Холмса. Доктор Ватсон участвовал в ней — это один из несомненных фактов его биографии (с его воспоминаний об этом сражении начинается «Этюд в багровых тонах»). И весь период его жизни, связанный с войной в Афганистане, ранением и возвращением на родину совершенно точно повторяет историю доктора Престона. К тому же, исследователи, занимавшиеся этим вопросом, считают, что и характер Ватсона во многом похож на характер Престона.

Трудно сказать, который вариант ближе к истине. Скорее всего, доктор Ватсон все же собирательный образ, и в нем, в его биографии и характере есть черты всех пятерых вероятных прототипов, включая и самого Конан Дойла.

Трудность в том, чтобы выделить из массы измышлений и домыслов досужих толкователей и репортеров несомненные, непреложные факты.

Куда подевался бульдог доктора Ватсона?

В повести «Этюд в багровых тонах», когда Холмс и Ватсон только знакомятся, решают снимать квартиру совместно и перечисляют друг другу свои недостатки, чтобы не было неприятных сюрпризов, Ватсон говорит загадочную фразу «I keep a bull pup», которую на русский язык обычно переводят как «У меня есть щенок-бульдог». Но ни в одном из следующих произведений о Холмсе бульдог больше не упоминается. Да и в английских и американских экранизациях никакой собаки у Ватсона обычно нет, за исключением разве что фильма 2009 года. Так забыл о нем Конан Дойл, или он вообще имел в виду что-то другое?

Первый вариант маловероятен, потому что как тогда объяснить, что и в самом «Этюде в багровых тонах» бульдог тоже не появляется. Не мог же Конан Дойл забыть, о чем писал на предыдущей странице. Значит, «bull pup» — это не щенок бульдога, а что-то иное. Но что именно, англичане и сами точно не знают. Сейчас на этот счет существуют две теории.

Первая: в армейском сленге так именовался небольшой армейский револьвер, который у Ватсона действительно был.

Вторая: это разговорное выражение, популярное в XIX веке среди служивших в колониях английских офицеров, и означает оно «я вспыльчив».

Которая теория правильная — сложный вопрос. Ясно только одно — бульдога у Ватсона не было.

В собаке как бы отражается дух, который царит в семье. Видели вы когда-нибудь игривого пса в мрачном семействе или понурого в счастливом? У злобных людей злые собаки, опасен хозяин — опасен и пес.

Сколько раз был женат доктор Ватсон?

Большинство читателей сразу ответят: «Один раз! На Мэри Морстен». Внимательные читатели ответят, что два — первый раз на Мэри, а второй потом еще на ком-то, потому что Мэри умирает до «воскрешения» Холмса, а в следующих рассказах доктор опять вроде как женат.

Но на самом деле, сколько жен было у доктора Ватсона, не знает никто, и похоже этого не знал даже сам Конан Дойл. Если сопоставить даты, то получается, что Ватсон был женат еще до событий «Знака четырех» — его жена упоминается в рассказах «Пять апельсиновых зернышек» (октябрь 1887 года) и «Скандал в Богемии» (20 марта 1888 года). С Мэри Морстен же он познакомился только летом-осенью 1888 года.

Потом он женится на Мэри, но к рассказу «Пустой дом» (1894 год) она уже умирает. Однако в рассказе «Человек с побелевшим лицом», действие которого происходит в 1903 году, Холмс сообщает: «В то время я был уже одинок. Мой верный Ватсон женился и покинул нашу холостяцкую квартиру».

И это если принимать во внимание только основные произведения о Холмсе. А есть ведь еще пьеса «Ангелы тьмы», где действие происходит в Америке, еще до знакомства с Холмсом, и где Ватсон собирается жениться.

Впрочем, скорее всего дело в обычной невнимательности. Конан Дойл писал о Холмсе много лет и вероятно попросту плохо помнил, когда Ватсон женился и когда овдовел. Поэтому, сколько жен было у Ватсона, каждый читатель может решить сам. Кому сколько нравится.

Я допустил ошибку, милый Ватсон. Боюсь, со мной это случается гораздо чаще, чем думают люди, знающие меня только по вашим запискам.

Шерлок Холмс никогда не произносил фразу «Элементарно, Ватсон»

Слово «элементарно» произносится им восемь раз за все шестьдесят произведений — обычно, когда он объясняет свои логические выводы. Но ни в одном рассказе нет фразы «элементарно, Ватсон» или «элементарно, мой дорогой Ватсон».

Подобные случаи в литературе не редкость, достаточно вспомнить известную каждому школьнику фразу «спокойно, Маша, я Дубровский», которая тоже ни разу не звучала в повести Пушкина. Такие афоризмы рождаются разными способами и не всегда можно отследить, откуда они вообще появились. Но холмсоведы перекопали все источники и все-таки сумели установить, откуда взялась коронная фраза Холмса.