Читать книгу ""А существует ли любовь?" - спрашивают пожарники - Эдвард Радзинский"

Мать распахивает дверь. Она тотчас замолкает.

Мать выключает магнитофон.

– Завтра у тебя сочинение, – Подруге, – Она даже не раскрывала учебников. Ты ведь писать не умеешь, двоечница! – подруге, – Ты бы посмотрела, как она пишет! Ты бы почитала!

– Зато ты почитала и ты посмотрела!.. Я это уже поняла!

– Но и ты этим не брезгуешь… Хотя я сделала это случайно, – Подруге, – В доме не осталось клочка чистой бумаги. Все исписано ее идиотскими бормотаниями, даже жировки на квартиру. Причем эти писания она разбрасывает всюду… потому что ко всему она еще и неряха!

– Не надо!

– Малограмотная неряха! Она «Тбилиси» через «Д» умудрилась написать – «Дбилиси». Кстати, кто это – «милое чудо»?

– Замолчи!

– Кстати, этому «милому чуду», которому ты так образно описываешь интересные подробности твоей поездки на море в «Дбилиси»… следует знать, что ни в каком «Дбилиси» ты не была… Это так же точно, как то, что в «Дбилиси» нет моря!

– Я запрещаю читать мои бумаги!

– Я запрещаю орать в моем доме! Уродина!

– А ты… ты… ты… – пришла в себя, усмехнулась, спокойно. – Кстати, звонил капитан.

Подруга:

– Какой… капитан?!

– Уж не знаю!

Мать побледнела.

Она глядит на мать:

– Но этот капитан сказал: «Передайте Вере, как мы договорились с Верой, и я перезвоню ей завтра».

Подруга: «То есть как – договорились? Когда мы договорились?»

– Не знаю… Он сказал: «Как договорились с Верой».

Мать поняла, задыхаясь: «Ты… страшная… ты… ты…»

Она спокойно захлопнула дверь. И разгуливает по своей комнате.

Мать и Подруга молча лежат на тахте.

Мать, жалко:

– Перепутала она что-то. Она ведь… «витает».

Подруга молчит.

В это время Она в своей комнате зажигает спички, разводит на столе маленький костер и начинает сжигать всю необъятную гору бумаги, которой завален стол.

Мать потянула носом воздух.

– Горит!

Бросилась к ее двери, но дверь заперта.

– Открой! Немедленно! – Барабанит в дверь, – В последний раз! Открой! – кричит, – Или ты будешь жить дома, как все нормальные девочки! Или… ты… уйдешь отсюда! Слышишь?! Открой! Сейчас же!.. Уходи! Уходи!

* * *

Ночь, но в комнате матери горит свет. Мать глотает таблетки, потом гасит лампу, потом зажигает снова, смотрит на часы, потом снова гасит.

* * *

В его комнате. Он спит. Пронзительный звонок. Он вскакивает, бросается к двери.

– Кто?

За дверью молчание. Он торопливо одевается.

Звонок звонит безостановочно. Он уже одет, хочет открыть дверь, но дверь… не открывается!. Он рвет дверь на себя. Ему кажется со сна, что он сойдет с ума, если не откроет эту дверь.

Последним усилием Он наконец открывает дверь – и летит на пол. Он так и сидит на полу, держась за сердце, когда спокойно, торжественно входит Она с большим портфелем в руках.

– У нас, когда люди хотят пошутить, – они вставляют спичку в звонок, а ручку двери квартиры привязывают веревкой к перилам.

Молчание.

– Вы хотите, наверное, спросить, который час, да?

Он сидя на полу:

– Действительно?

– Мой любимый. Два часа ночи. Вы знаете, еще недавно я была совсем без сил. Но у меня есть теория: когда сил совсем не остается, это самое опасное. Тогда человек может натворить такое…

Он, сидя на полу:

– Что случилось?! Что-то случилось?!

– Как вы смешно выкрикиваете. Даже я начинаю нервничать. Я к вам прямо из пространства! Я пить хочу! Вы рады, что я пришла?

Он, продолжая сидеть на полу:

– Я очень… рад.

– Нет, вы не рады. Вы просто испугались, что я буду все дни просиживать у вас на лестничной клетке, а по ночам врываться к вам в квартиру – смеется, – Вы не бойтесь, я пришла к вам чисто случайно… Кроме того, я предварительно установила с вами связь… чтобы узнать, можно ли к вам прийти.

– Что… установили?!

– Ну, я же вам писала об этом!.. Это письмо я вам, наверное, тоже не отправила, да? Я все время путаюсь, что вы знаете обо мне, а чего нет! Жаль, вы никогда его не получите. Оно только что погибло в огне!

– Послушай… а «они»… не беспокоятся?

– Почему все одинаковы? Почему все задают какие-то простейшие вопросы, на которые можно отвечать только такими же простейшими ответами? У низших все значительно лучше. Как только детеныш сможет добывать себе пищу, узы тотчас уничтожаются. У высших плюют на тот момент, когда возникает взаимоотталкивание, и силой хотят поддержать прежние отношения. Раз ты живешь на их территории – ты их собственность, они не только могут – они должны лезть в твои дела! – хохочет, – Нет, как вы напуганы! Совершенно неправдоподобная ситуация: посреди ночи девушка явилась к малознакомому первому встречному. И он же ее боится. Странно, да? Только в жизни могут случаться самые неправдоподобные вещи. Вообще, чем вещь интереснее, я заметила, – тем она неправдоподобнее. А вы абсолютно правильно боитесь. Меня следует бояться, – шепотом, – Нас открыли!

Он устало:

– Кого?

– Эрику, Наденьку и меня… Я вам как-то рассказывала – мы избили девочку. Вчера нас вызвали, – благостно, – Вам хочется спать?

– Послушай, никуда тебя не вызывали…

Она испугавшись, поспешно: – Замолчите!

– И никакую девочку ты не избивала! Ты все придумала! Как ту дрожь в первый день…

Она бросается к дверям, но Он ее ловит.

– Нет уж! Причем придумала с ходу, и наверняка в последний момент, может быть, когда спичку вставляла в звонок! Только зачем?

– Договаривайте: затем, чтобы иметь повод увидеть вас, да? Вчера я чуть не погубила свой палец ради вас, да? А сегодня… Все ради вас? Слушайте! Слушайте! А давайте обсудим другой вариант: может, я нарочно вам врала так нелепо, чтобы вы догадались! Может, мне просто было интересно, как долго вы сможете оставаться богом, то есть молча прощать! Но вы недолго смогли. Вы неважный бог. Слушайте! А может, мне надо было, чтобы вы быстрее пали, чтобы улететь от вас обратно в пространство? Вы быстро пали. Если бы вы видели себя сейчас… Слушайте! Вы просто обычный «несвободный» человек, который боится всего непонятного. Не волнуйтесь… Я вам не угрожаю… Это так – детское… Только дети умеют увлекаться целиком и фанатично… Но контроль я все-таки сохраню, потому что я сразу – и ребенок, и женщина… Учтите, очень старая женщина. У меня ощущение, что я жила всегда… Ну, что молчите? Второй вариант тоже не подходит? Слушайте! Тогда я вам могу третий предложить? Может быть, история об избиении была всего лишь иносказанием! Притчей! Это история ведь о вас была! А не обо мне! И смысл ее был, конечно, не в том, что три девочки избили четвертую. Смысл ее был в той, четвертой. Помните? Она сразу подчинилась. А ведь они вели ее, только чтобы попугать! Всего лишь! Но от ее тупого подчинения в них проснулось зверство. Помните, они велели ей встать на колени, и тотчас, без сопротивления, она встала. Я уверена: вот тогда-то они и озверели окончательно. Покорность жертвы будит в человеке самое низменное: древний инстинкт хищников! Я уверена: безропотно подчинившаяся жертва в какой-то степени соучастник палача. Я рассказала вам эту историю для размышления, Милое чудо. Потому что я интуицией чувствую: вы – прирожденная жертва! Что вы молчите? Вы, посмевший уличить меня во лжи! Как же вы не поняли? Я никогда не лгу, я только придумываю! Например, никакой Эрики нету! Просто зашла в магазин пишущих машинок, мне было шестнадцать лет, у меня не было никакой подруги, точнее, я со всеми рассорилась и погибала от одиночества. А там висела реклама – красавица с золотыми волосами печатает… и надпись «Эрика». И я тотчас сделала ее своей подругой! Потому что… чтобы придумать самое нереальное – мне всегда нужно основание: я – нереальный реалист! Поэтому, чтобы придумать любовь, – мне нужно, как минимум, подобие… то есть вы. Что вы на это скажете? Может, это главный вариант истории? Может быть, вы – миф, как подруга Эрика, не более? А все слова, которые я говорю вам, я уже тысячу раз произносила в воображении. Может, просто выдумала вас, чтобы не задохнуться от собственной нежности.