Читать книгу "Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко"

Сидя перед экраном телевизора, Костаньеро наблюдал проходящие рады цифр, среди которых встречались слова или целые фразы. Увидев их, кубинец должен был нажать кнопку. Символы появлялись на экране с такой скоростью, что подумать о них Костаньеро не успевал, хотя его мозг моментально «заклевывал» приманку. Наушники на голове кубинца, да и он сам, энцефалограф, телевизор — все было закольцовано в одну непрерывную цепь и подсоединено к ЭВМ, которая и выполняла основную работу, производя моментальный математический анализ энцефалограммы.

На стол специалистов ложились листы, которые непосвященным могли показаться набором бессмысленных символов. Вверху какие-то овалы. Это так называемые кластеры сфер значимости в подсознании. По их расположению относительно друг друга ученые определяли, какое место в психике Костаньеро занимала семья, какое — восприятие собственного имени, отношение к Кубе, к США, к убийству президента Кеннеди, а какое — к суицидальным наклонностям. Специалисты сопоставляли кластеры кубинца с кластерами других пациентов, ранее прошедших подобное тестирование, для того чтобы безошибочно выбрать направление, в котором требовалось его «раскручивать».

Электронная машина в течение получаса выдавала такие результаты изучения всех четырех личностей, скрывавшихся под физической оболочкой по имени Костаньеро, которые западным психоаналитикам открылись бы лишь после шести месяцев изнурительных сеансов-исповедей.

Сложность в общении между русскоговорящими учеными и испаноговорящим подопытным состояла не только в переводе слов-символов с русского на испанский. Взять и просто перевести слова-символы нельзя.

Существуют не только языковые тонкости, но и разница в самом менталитете. Если для русского слово «трешка» ассоциируется с деньгами, то для кубинца это должно было быть «трехпесовой купюрой», что уже само по себе абсурдно, так как с детства воспринималось им как языковой символ фальшивки.

Возможно, работы американцев по зомбированию людей так и остались бы тайной за семью печатями, если бы не прокол с Костаньеро. А опыт, накопленный нашими учеными во время экспериментов органов госбезопасности Кубы и СССР над «клиентом», лег в основу успешно развивающихся сегодня отраслей современной психологии: компьютерной психодиагностики и компьютерного психоанализа, которые проводятся в Институте психоэкологии Российской академии естественных наук под руководством академика Игоря Смирнова.

После экспериментов Костаньеро долгое время наблюдали в Институте судебной медицины имени Сербского, затем он был переведен в Казанскую спецпсихбольницу, где и теряются его следы.

«Старина Келер» последний раз был замечен на людях в 1993 году, когда он руководил штабом по переизбранию на второй срок президента США Джорджа Буша-старшего. С тех пор о нем ничего не известно.

Его почитатели утверждают, что он продолжает вести жизнь анахорета на своем ранчо в штате Оклахома.

Злопыхатели придерживаются другого мнения: в конце концов «Геслеру» удалось провести аутозомбирование, и он покончил жизнь самоубийством, выбросившись из вертолета директора ЦРУ…

Часть 2. Охота на «кротов»

СССР все семьдесят лет своего существования был государством тотального дефицита, однако никогда не испытывал нехватки в одном — в перебежчиках.

Если не считать исхода евреев из Древнего Египта, ни из одной другой страны мира не бежало столько ее граждан, как из Советского Союза.

Бежали все: помощники вождей и балерины, писатели и спортсмены, министры и рабочие. Но то были, так сказать, физические перебежчики. А сколько было «духовных», тех, кто по ночам, прильнув к радиоприемникам, с жадностью внимал каждому слову «Голоса Америки», «Свободы», «Немецкой волны», «Голоса Израиля», чтобы хоть на час, хоть мысленно, оторваться, убежать от советской действительности!

И дело не в особенностях менталитета граждан Страны Советов. Отнюдь. Примерно та же картина наблюдалась и в других странах социалистического лагеря.

Кстати, читатель, вы никогда не задумывались, почему мы говорили «лагерь социализма», но «мир капитализма»? Может, потому-то и бежали, что социализм был лагере м?..

Проблема перебежчиков достигла критической отметки, когда в страны противника на постоянное жительство хлынула элита — советские дипломаты и сотрудники спецслужб, то есть носители самых сокровенных секретов государства.

Однако главная угроза для государства исходила все-таки не от них, явных изменников, а от так называемых «кротов», внутренних шпионов — сотрудников КГБ и ГРУ, сановных чиновников МИДа, Совета Министров и ЦК КПСС, — завербованных Центральным разведывательным управлением США в качестве секретных агентов.

Продолжая занимать престижные должности в советских синекурах, они фактически работали в пользу Соединенных Штатов, исправно поставляя своим хозяевам за океан сверхценную информацию, подписывая провальные для СССР контракты, договоры и т. п.

Продавая противнику стратегические секреты или лоббируя выгодные для противника сделки, они исподтишка готовились к «мягкой посадке» на Западе. Это была самая опасная и убыточная для Союза разновидность перебежчиков.

В перестроечные времена с высочайшего благоволения Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева в практику был введен обмен визитами между руководителями КГБ и ЦРУ.

Бывший начальник Управления «С» (подготовка нелегалов) КГБ СССР генерал Дроздов по этому поводу писал:

«Как-то в один из приездов в Москву бывшие американские разведчики, изрядно выпив, в пылу откровенности за ужином в подвальном ресторанчике на Остоженке бросили неосторожную фразу:

— Вы, ребята из КГБ, — отличные парни! Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Даже ваши поражения демонстрировали мощь вашей разведки. Но пройдет время, и вы ахнете, если это будет когда-либо рассекречено, какую агентуру влияния имело ЦРУ и другие наши спецслужбы на самом верху вашей пирамиды власти… Вся верхушка вашей системы напоминает кусок швейцарского сыра, так как она насквозь проедена «кротами» — внутренними шпионами…».

У Гоголя есть выражение: «поврежденный люди». Это об оголтелых ненавистниках любых несовершенств в человеческой природе. Но часто эти люди — праведники поневоле, так сказать, по техническим причинам: их просто никто не пытался искушать. Неизвестно, как бы поступили бывшие руководители КГБ СССР, окажись они на месте своих подчиненных, обольщенных и завербованных американскими спецслужбами.

А между тем многие бывшие генералы Комитета, эти кабинетные практики, сегодня исходят желчью, пытаясь всю вину бывшего руководства СССР (отчасти и свою тоже!) переложить на плечи своих оступившихся подчиненных.

Нисколько не обеляя измены, но и не уподобляясь «поврежденным критикам», автор, опираясь на конкретные факты, прослеживает, как и почему советские дипломаты и сотрудники спецслужб инициативно предлагали свои услуги ЦРУ, то есть становились «кротами»…