Читать книгу "Гиль-гуль - Елена Некрасова"

22.09.2004, среда. Сегодня, в день своего рождения, я начал вести «дневник кевера».

* * *

Воскресенье, 22 сентября 1957 года, Учан

Вчера мы посетили Восточное озеро. Местность чем-то напомнила мне наши Опухлики: видимо, я просто соскучился по родным местам. Множество мелких живописных островков с растущими на них соснами — вот, пожалуй, и все сходство. Это озеро — гордость провинции Хубэй, его постоянно благоустраивают, строят беседки, мостики, маленькие музеи и уверяют, что со временем оно превзойдет по красоте озеро Сиху. Вот что удивительно: впервые увидел белый лотос, до сих пор во всем Китае мне встречался лотос только нежно-розового цвета. На высоком пьедестале — памятник древнейшему художнику и поэту Цюй Юаню (кажется, IV век до н. э.). Он был к тому же министром при дворе императора. Народ очень любил Цюй Юаня, но императрица почему-то невзлюбила, пригласила на обед и притворилась потерявшей сознание. Когда же поэт стал оказывать ей помощь, она закричала и объявила сбежавшимся слугам, что он пытался совершить насилие. Император выгнал Цюй Юаня из дворца, тот не перенес позора и утопился. С тех пор каждую весну, 5 мая[9], люди кормят рыб: бросают в воду зерна риса, чтобы рыбы не тревожили тело Цюй Юаня.

Вечером были на банкете по случаю сдачи домны № 1 на «китайской Магнитке» — строящемся Уханьском металлургическом комбинате. Полное окончание строительства планируется на лето будущего года (как и наш мост). Банкет начался с минуты молчания, которой присутствующие почтили память тов. Гриднева, заместителя начальника строительства, который умер от инфаркта неделю назад. В преддверии 1 октября, Дня образования КНР, а также готовящегося октябрьского пленума ЦК КПК, все силы были брошены на досрочную сдачу первой домны, люди работали без выходных, на пределе возможностей. Жара, перенапряжение — и вот печальный результат: Николая Ивановича в тяжелом состоянии отправили самолетом в Иркутск, где он и скончался. Говорят, перед смертью попросил привезти и положить ему на могилу слиток чугуна с будущей плавки.

Сегодня запланировано посещение местного театра, а до этого необходимо подготовить лекцию, с которой я должен выступать в пятницу. Тема — «Теория научной организации труда. Методика планирования и анализа».

* * *

Она помнит, как пахнет вон та деревянная штука… кусок декорации. Кажется, ствол Говорящего Дерева. Этот запах такой… как выдохшийся табак и как плесень… надо будет проверить потом. Еще красный паланкин, кажется, те лохмотья в углу он и есть… Забравшись в него, Сян-цзэ любила подсматривать за актерами, а они делали вид, что не замечают ее хитрости… Лапа дракона. Вот интересно, жив еще этот толстый художник, который разрешал ей подкрашивать дракона? Зачем перевезли этот хлам? Даже неприятно… все равно ведь им не пользуются. Да. Обычно вещи переживают людей, только не декорации…

Ужасное здание, просто дыра… какие-то рельсы в полу… Склад здесь был, что ли, все такое старое, эти балки прогнившие… Зал еще ничего. Старик такой же, поразительно… даже как будто и одежда… как кукла. Отряхнули, завели… Ей было лет шесть, когда отец привел ее сюда впервые, нет, не сюда, конечно… не важно. Она увидела хитрое усатое личико и усомнилась — живой? Слишком уж странный был вид — весь желтый и блестящий, с белыми острыми зубками, а уж наряд… В ту пору Сян-цзэ иногда садилась у окна своей комнаты и, обмахиваясь шелковым веером, нарочито тяжело вздыхала: она ждала, когда мама спросит, что ее опечалило. «Просто мне очень грустно, когда я думаю о бедных маленьких девочках, у которых нет таких прекрасных кукол, как у меня…» Она думала, что мама будет любить ее еще больше, если поймет, какая она добрая… Но она точно знала, что мир создан специально для нее: и мама, и этот большой дом, и день, и ночь, и папина работа, и старик Сяо Юй со своим театром, поэтому папа и дает ему деньги… да, она была самым счастливым человеком на свете, завидовать было некому, остальных можно было только жалеть… Маму, которой всегда нездоровилось. Папу, за то, что он был мужчиной и ходил в темном костюме. Всех взрослых вообще, потому что они старые. Других детей, потому что они другие… Этого не вернуть, никакая первая любовь, никакие изощренные плотские удовольствия не возвращают такого простого ощущения — мир существует для тебя… Здесь кое-где по углам и валяется это ее ощущение… Сказал, что поговорит с одним актером… а они там все уже собрались. Ясно, стоит только зацепиться… может, это на час. Надо было одной прийти… неудобно.

— У них началась репетиция? Интересно…

— Да нет, не совсем. Просто недавно умер один актер, а этот молодой, у него что-то там не выходит… вот, и Сяо Юй объясняет, как надо. Обещал, что ненадолго, но я не уверена… Мы можем уйти, а вернемся прямо к спектаклю…

— А мне как раз интересно. Такой подвижный старик, как на шарнирах. Ему же лет семьдесят, не меньше?

— Я думаю, сто уж точно есть…

— Вы серьезно?!

— Может, и больше… Когда отец переехал из Англии, в пятнадцатом году, у старика уже был театр в Ханькоу… Причем он выглядел так же, я видела фотографию. Он не меняется почему-то.

— Так может, он бессмертный? Тогда это чудо и нам надо обязательно это выяснить… вдруг он принимает какое-то зелье?

— Смеетесь… А я его с детства помню, хоть бы что ему… Он пишет какой-то трактат про театр, раньше писал, во всяком случае… в стихах.

— Тут и женщины играют, я смотрю… вон те две, они же актрисы?

— Ну да, так это уже не редкость, в Шанхае вообще есть женская труппа.

— А что это за театр, ну, жанр или как это называется…

— А… ну, общее название сицюй, музыкальная драма… а точнее, честно говоря, сама не знаю, тут же уйма этих стилей, в каждом театре что-то свое. Скорее всего, какая-то куньшанская традиция.

— Все смеются, интересно, что он там рассказывает?

— Хотите, ближе подойдем, раз вам интересно.

— А это удобно? Может, мы им помешаем?

— Ничего, просто будем тише разговаривать… Видите высокого актера в синей шапочке? Это над ним он подшучивает, изображает старичка… говорит, если трясти коленями и пускать слюни, выйдет очень похоже… говорит, что актер исполнял танец лучше, пока не проведал своих родителей… Ему надо танцевать плавно, но не по-старчески, быстро танцевать, но так, как будто он стоит на месте, и смотреть, не отрывая взгляда… не поняла, куда он должен смотреть… в вечность, наверное, куда ж еще… А, нет, там по сюжету дочь рассказывает старику, как она влюблена… да, и Сяо Юй говорит, это ее первый цветок, а у старика их было множество… этих цветов, и он в конце концов стал старым деревом, полусухим, но… даже на таком старом дереве весной всегда расцветают прекрасные свежие цветы, а не вялые и сгорбленные, вот… поэтому он должен быть легким и мягким в движениях, а не смертельно больным… так он к нам идет, что ли?