Читать книгу "Штурмовая группа. Взять Берлин! - Владимир Першанин"

— Конечно, — поддержал командира Малкин. — Их насильно угнали, а мы привязываемся.

Парторгу никто не ответил, а через пару часов штурмовая группа вступила в бой.

Это были развалины замка или небольшой крепости на склоне горы справа от дороги. Хотя и спешили, но капитан Ольхов по своей привычке на рожон не лез. Два мотоцикла разведки остановились, не доезжая метров сто до сваленных поперек дороги нескольких сосен.

Бронетранспортер Савелия Грача, двигавшийся следом, дал одну-другую пулеметную очередь. Выстрелов в ответ не прозвучало, но никто уже не сомневался, что здесь узел сопротивления, а из-за каменной стены за русской колонной наблюдают, ждут ее приближения.

— Умеют места выбирать, — чертыхнулся младший лейтенант Шевченко. — Завал наверняка заминирован, и по обочинам мин понатыкано.

Осмотрели объездную, слабо накатанную колею. Она петляла по склону, уходя в густой лес. Там тем более технику в упор сожгут. Капитан связался с дивизией, доложил обстановку.

Командир дивизии понял из доклада, что штурмовой группой здесь мало что сделаешь. Ну растащат завал, двинутся дальше и тут же попадут под огонь.

В другой ситуации полковник наверняка бы посоветовал не лезть напролом, провести разведку, возможно, послал бы подмогу. Но комдив был раздражен бесконечными задержками, считай, на последнем отрезке пути. То шоссе затопило, то развалины какой-то крепости и перекрытая дорога. Поэтому он отреагировал зло и несправедливо:

— Может, хватит волынку тянуть? Другие корпуса уже на подходах к Берлину, а ты плетешься, как коровий хвост. За сто километров марша один танк потерял. Здорово воюешь!

— Один танк и сорок человек личного состава…

— Не перебивай! У тебя две «тридцатьчетверки» и три самоходно-артиллерийских установки. Людей тоже хватает. Действуй! Для того и назначен командовать штурмовой группой. О результатах доложишь через два часа. Понял?

— Так точно.

Крепостная стена была так себе, полуразрушенная. Ее хорошо поколотили пушечными ядрами еще лет двести назад. Но каменная сторожевая башня нависала над склоном и дорогой угрожающе, и вести из нее огонь было очень удобно.

Тем временем наблюдатели высмотрели стволы нескольких противотанковых пушек и боевое охранение у дороги.

— Мешок, — оторвавшись от бинокля, подвел итог Петр Шевченко. — Ну расчистим мы дорогу. А что дальше?

— Расстреляют и танки и самоходки снарядами в борт, — мрачно заметил обычно рвавшийся вперед старший лейтенант Антипов. — У «СУ-76» боковая броня толщиной с палец, да и у «тридцатьчетверок» всего сорок пять миллиметров.

Антипов был прав. Уныло поглядывал на ущелье и узкую дорогу старшина Калинчук. Командир дивизии был не из тех, кто посылал полки напролом, не считаясь с потерями. Но чем ближе к Берлину, тем суетливее и настырнее становятся большие начальники.

Ни для кого не секрет, что Верховный поощряет негласное соревнование между командующими фронтами Жуковым, Рокоссовским и Коневым, которые наступают на Берлин. Кто первым возьмет столицу Германии, тому и самый большой почет. Маршалом победы может быть только один из них.

Да и неизвестно, что ждать от американцев, поэтому рвутся вперед, не считаясь с потерями корпуса и дивизии всех трех фронтов. А штурмовые группы и батальоны для того и созданы, чтобы прокладывать дорогу главным силам.

Ольхов курил, задумчиво глядя на лесистые склоны и обвалившиеся зубцы крепостной стены. И еще эта квадратная башня с узкими бойницами. Чьи-то глаза наблюдают за небольшой русской колонной. Ждут, что полезут как всегда напролом.

А в этом мешке не то что штурмовую группу а целый полк перемелют. И обойти нельзя. Если Ольхов со своими людьми и несколькими машинами обходными путями смогут обойти крепость, то дивизия, танки, масса пехоты и следом идущие войска никак не смогут миновать узкое место.

Что можно придумать в этой ситуации? Обойти с фланга, как мост на речке Пиница, и ударить в спину?

Сил маловато. Ну наберет он человек девяносто пехотинцев, разведчиков, саперов. Рассеются они в этом лесу, погибнут в стычках и встречных боях с передовыми постами. Горы и лес для нас незнакомые, а немцы как дома себя чувствуют.

Взгляд Ольхова снова остановился на сторожевой башне. Сложена из плотно пригнанных камней лет двести, а может, и все четыреста назад. Стены толщиной метра два и высота метров двенадцать.

— Пожалуй, пятнадцать будет, — проговорил за спиной Ольхова сапер Шевченко. — Самое выгодное место для ведения огня. С нее и немецкие позиции хорошо видны.

Уловив что-то в глазах хорошо повоевавшего сапера, Василий приказал сержанту Шугаеву:

— Иван, возьми помощника и хорошо понаблюдай за укреплениями и башней. Всем остальным замаскироваться. На открытые места не вылезать. Шевченко, Антипов, и ты, Савелий, отойдем в сторону, обсудим, как и что.

За ними шагнул было парторг Малкин, но Ольхов молча показал ему на лес и крепостную стену:

— Наблюдай тоже, Яков. У тебя же бинокль. Потом доложишь, что увидел.

— Есть наблюдать.

Обиженный, лейтенант пристроился возле сосны и приник к биноклю.

Положение складывалось невеселое. Подразделения, подобные группе капитана Ольхова, создавались в период активного наступления войск. Как правило, главной задачей их была мобильная разведка. Проверить будущий путь движения дивизии, бригады, возможно корпуса. Определить силы противника и передать сообщение по рации.

Но, усилив многие из таких групп бронетехникой, минометами, их стали все чаще использовать в роли групп прорыва, штурмующих с ходу небольшие узлы обороны, для захвата мостов и переправ. Это позволяло не задерживаться основным силам возле какой-то укрепленной точки и с маху переправиться через захваченный мост.

Но в данном случае группе Ольхова, назови ее хоть трижды штурмовой, поставили явно непосильную задачу. Капитан, как и его подчиненные, понимали, что две сотни человек с несколькими танками, самоходками и бронетранспортерами будут уничтожены за считаные часы. При этом исключалась свобода маневра.

Надо было пройти, прорваться именно по этой дороге. Такое положение напоминало пресловутую «разведку боем», когда роту или батальон кидали в наступление на заведомо превосходящие силы. Рота или батальон поднимались, шли в наступление и почти целиком гибли.

Зато ценой десятков и сотен жизней выявлялись огневые точки немцев, которые было уже легче уничтожить. Получив приказ о разведке боем, комбаты могли только скрипеть зубами от бессильной злости. Первые годы войны этот тактический прием, неизвестно кем выдуманный, применялся очень часто.

Не хватало самолетов-разведчиков, средств наблюдения, бронетехники. Зато всегда имелась людская масса, которую можно было использовать, не считаясь с потерями. Зная о заведомо губительном наступлении, бойцы простреливали себе руки, дезертировали. Все равно, конец один!