Читать книгу "Россия и Южная Африка. Три века связей - Ирина Филатова"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не увидела света при жизни Головнина и его работа «О состоянии Российского флота в 1824 г.» — его тревога и горечь за судьбу флота. Не прикрыл скромный псевдоним «Мичман Мореходов». Не спасли реверансы перед новым самодержцем — Николаем I.
Критика Головниным российских порядков важна здесь потому, что именно она, на наш взгляд, давала ему право критиковать чужие народы. Так же рассуждал и историк и писатель Юрий Владимирович Давыдов, добрый друг одного из авторов, увы, давно ушедший. В своей книге «Головнин» он рассказал, как досталось Головнину, когда он, уже адмиралом, осмелился написать об истории кораблекрушений в российском флоте. «…Вот тут-то и началось. Ого, как возопили мундирные люди, виновники различных крушений. Теперь они были в больших чинах и не хотели, не желали, чтобы им кололи глаза прошлым. Как они вознегодовали, как брызнули слюной! Еще бы: Головнин осмелился вынести сор из избы. Как же так, господа? Да у нас в России все распрекрасно. А ежели когда и попутал бес, то зачем же тащить напоказ? А что в европах-то скажут, ась? Разве ж так поступают благонамеренные сыны отчизны?» [34]
…Чтобы составить о Южной Африке обоснованное суждение, у Головнина были все возможности: «Диана» стояла там тринадцать месяцев. И опирался Головнин не только на свои впечатления. «На мысе Доброй Надежды я перечитал почти все, что только об нем ни было писано, и сравнивал между собой замечания и мнения о разных предметах мною читанных авторов», — писал он.
Столь долгое пребывание в Южной Африке не входило в планы Головнина. Когда «Диана» входила в Саймонстаун, военный порт рядом с Кейптауном, казалось, можно было ждать доброго приема. Встретивший корабль английский капитан Корбет был старым знакомцем Головнина: служба в британском флоте оставила ему немало таких знакомств. Но эта встреча с Корбетом оказалась весьма неприятной. Узнав, что «Диана» — русское судно, он, даже не спросив, откуда и куда «Диана» следует, отправился на британский флагманский корабль. Затем с флагмана прибыл лейтенант, задал обычные вопросы и тоже удалился. После чего Головнину объявили, что ввиду войны между Англией и Россией его судно — военный трофей.
Война с Англией, объявленная Александром I, шла уже полгода. Но «Диана» в течение 93 дней не заходила ни в один порт, а на последней стоянке, в Бразилии, о войне еще не слыхали. Правда, отношения России с Англией были натянутыми еще накануне плавания. В июле 1807 г., когда «Диана» отчалила от кронштадтского пирса, Александр целовался с Наполеоном в Тильзите. Потому-то в Англии Головнин на всякий случай выхлопотал у британских властей «такой паспорт, который обыкновенно дают воюющие державы неприятельским судам, отправляемым, подобно нам, для открытий».
В Капстаде Головнин и предъявил этот документ — охранное свидетельство, в котором говорилось, что «Диану» не надо задерживать, поскольку ее поход не преследует военных целей. В какой-то мере подействовало. Английское командование на Капе, по словам Головнина, решило, что «шлюп должен оставаться здесь не так, как военнопленный, но как задержанный под сомнением по особенным обстоятельствам… Команда вообще будет пользоваться свободой, принадлежащей в английских портах подданным нейтральных держав».
Головнин даже впоследствии, когда он, казалось бы, мог как угодно очернить задержавших его англичан, не стремился выдавать себя за мученика, а их — за жестоких тюремщиков. «Дружеское и ласковое обхождение с нами англичан и учтивость голландцев делали наше положение очень сносным».
И в мае 1809 г., когда Головнин все же решил поставить паруса и уйти, не дождавшись разрешения британских властей, англичане не сделали ничего, чтобы задержать или преследовать «Диану».
Этому вынужденному пребыванию Головнина на Юге Африки мы и обязаны появлением его записок.
Капскую колонию только что, в разгар наполеоновских войн, захватили англичане. Наполеон придавал Капу большое значение. «Мы должны взять Египет, если уж не можем выгнать Англию с мыса Доброй Надежды», — говорил он. Ведь и до него французские политики заглядывались на «морскую таверну» — флот и войска Людовика XVI накануне Великой французской революции захватили ее и удерживали три года. Но после Трафальгарской битвы, где Нельсон уничтожил французский флот, Наполеону оставалось лишь утешаться: «На Эльбе и Одере мы получим нашу Индию, наши испанские колонии и наш мыс Доброй Надежды».
И все же судьба Капской колонии, когда туда пришла «Диана», еще не была решена. Неясно было, обосновался ли британский флаг здесь надолго, или это лишь временная оккупация и с концом войны сюда снова вернутся голландцы. Ведь англичане однажды уже ушли отсюда: захватили Кап в 1795 г., а в 1802-м, по Амьенскому миру, оставили. Эта оккупация была второй. Она началась в 1806-м, за два года до прихода «Дианы». Вместе с англичанами в колонию явилась новая жизнь, куда более бурная. Англичане принесли сюда новый, XIX век.
Это время и запечатлел Головнин. Сравнивая положение колонии при Голландской Ост-Индской компании и при английских властях, он сделал вывод, что под британским правлением колонистам живется лучше и хозяйство их растет быстрее.
Как моряк он на первое место ставил сведения, важные для русских кораблей, которые окажутся здесь после него. Поэтому больше всего писал о течениях, ветрах, погоде, гаванях. Тут его сведения энциклопедичны. Затем — о том, какими припасами здесь можно обзавестись и как избегать обмана купцов и торговых агентов. И тоже подробнейшие инструкции.
Стоит привести названия разделов большой главы «Нынешнее состояние колонии». Они наглядно говорят о том, что Головнин охватил самые разные стороны жизни колонии.
«Пространство колонии, разделение ее, число жителей, гражданское и военное правление, описание Капштата и Симансштата».
«Произведения колонии, нужные мореплавателям; обманы, употребляемые купцами при снабжении судов; средства с выгодою запасаться всем нужным, не имея помощи в агентах, и цены съестным припасам и вещам».
«О характере, обычае и образе жизни жителей. Их склонности, добродетели, пороки, занятия, расположения к иностранцам и пр.».
«О внутренней и внешней торговле».
«Географическое положение мыса Доброй Надежды относительно к мореплаванию; заливы и рейды; моря, его окружающие; ветры, погоды и течения и все прочее, принадлежащее к мореплаванию».
Какими же увидел Головнин тогдашних поселенцев? Тех, кто позднее стал известен как буры, а в наши дни называют себя африканерами (по-голландски — африканцами), со своим особым языком — африкаанс. В то время их называли голландцами, они еще не утратили связи со своей прародиной. Правда, многие местные белые были потомками выходцев из Франции, но Ост-Индская компания старалась вытравить употребление французского языка и весьма в этом преуспела.
О колонистах Головнин судил осторожно. Признался, что сельских жителей знает мало, да и горожанам старался не давать резких оценок. Но все-таки европейски образованному Головнину бросилась в глаза слабость связей колонистов с европейской культурой. «Здешние голландцы, занимаясь с самой юности только торгами и изыскиванием способов набогатиться, недалеко успели в просвещении, и потому их разговоры всегда бывают скучны и незанимательны. Погода, городские происшествия, торговля, прибытие конвоев и некоторые непосредственно касающиеся до них политические перемены суть главные и, можно сказать, единственные предметы всех их разговоров. Они или делом занимаются, или курят табак, до публичных собраний не охотники и никаких увеселений не терпят. Молодые люди танцевать любят, но у себя в домашних собраниях; в театре, однако ж, бывают, но, кажется, более для обряда: во всю пьесу они беспрестанно разговаривают между собою и, по-видимому, никакая сцена их тронуть не может в трагедии или рассмешить в комедии».
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Россия и Южная Африка. Три века связей - Ирина Филатова», после закрытия браузера.