Читать книгу "Операция "Вирус" - Игорь Минаков"

Далее? До рейсового оставалось более двух часов. Все это время Абалкин говорил. Да, инспектор, именно: эти разговоры и послужили основой для вывода о психоспазме. О да, он был очень возбужден. Большей частью речь шла о гнусностях Островной Империи. Сперва он рассказывал, как все там следят друг за другом, как строчат доносы… это еще полбеды. Потом он начал живописать пытки. Пытки в разведке, пытки в контрразведке, пытке в Совете по моральному облику имперца… Это было ужасно, и тут она сорвалась. И тогда… тогда.

Тогда он ударил вас, подсказал бесчувственный инспектор Каммерер.

Ударил, да. Но это его как-то успокоило. Он принялся расспрашивать про голованов, про контакты Земли и голованов. Очень заинтересовался Миссией Народа голованов на Земле. Дело в том, что у Джоки…

Здесь инспектор Каммерер счел нужным поинтересоваться. Разумеется, Анна Сергеевна может не отвечать на подобные вопросы, однако в интересах следствия… вы понимаете… какие отношения связывают ее с начальником базы?

Отношения, да… вам виднее, впрочем, какое сейчас это имеет значение… это как раз связано… дело в том, что Джоки боготворит своего сына. Вникает во все его дела. А сын как раз занимается голованами, он переводчик миссии… И вот он настолько боится травмировать психику юноши, что никак не решится на развод с женой… да-да, я о деле. Абалкин, услышав про миссию, снова потребовал связи с Джоки… нет, она не может сказать, почему она это все ему рассказала. Синдром заложника — так это, если она не путает, называется. Инспектор, милый, хороший, одно дело — теория, другое — когда на своей шкуре… Да, он выяснил местоположение миссии на Земле. Щекн-Итрч? Не помню, кажется, что-то такое звучало. Потом они проследовали к «призраку». Нет, оружие он спрятал, но… Когда рейсовый стартовал, она потеряла сознание. Да, надолго. На несколько часов.

Вовида надо снимать к чертовой матери, отчетливо подумал я, набирая на пульте пилотского бара комбинацию цифр. Начальничек. Вместо того чтобы немедленно сообщить на Землю о захвате заложника — ведет посторонние разговоры с террористом. Когда все заканчивается — бьется в истерике над обесчувственной возлюбленной и лишь потом, спустя много часов, вспоминает о докладе и понимает, что поздно — Абалкин уже на Земле. И тогда Джонатан Вовид принимает позу страуса и ждет, что все рассосется само собой. Гнать таких надо из КОМКОНа. В шею.

Я отхлебнул кофе из пластикового стакана — чуть не обжегся. Дрянной кофе. Синтетик. И со снабжением у них не все в порядке. Однако с одной загадкой разобрались: ясно, каким образом Гурон сумел разыскать Щекна-Итрча на Земле. Минус для теории Экселенца. А вот и плюс: это ж каким везением надо обладать, чтобы из двадцати действующих врачей базы нарваться именно на Анну Сергеевну Лотошину! С ее запутанной личной жизнью. Нечеловеческим везением, подхватил бы Экселенц. И не везение это вовсе, добавил бы Экселенц, а работа программы Странников.

Я вспомнил листки из «заккураппии», и до меня вдруг дошло: «декабрь 70-го: планета Саракш, заключенный концентрационного лагеря». И через год с небольшим: «шифровальщик штаба группы флотов «Ц». Это ж кем надо быть, чтобы из смертника, заключенного, выбиться в офицеры, да не просто, а в элиту, белую кость Островного флота. Это ж шифровальщик, имеющий доступ к важнейшим тайнам…

И при этом Лев Вячеславович Абалкин по психическому складу не может быть прогрессором. А значит… значит, он такой и есть — удачливый, контактный и… И, кстати, совсем мне уже не верится, что находился Абалкин на грани психического спазма, а не ломал комедию перед доверчивым специалистом в области многократного рекондиционирования.

Я допил остатки кофе, смял стаканчик, не глядя швырнул в утилизатор. Я чувствовал себя гончей, которой наконец после долгих блужданий по лесу удалось взять долгожданный верный след.

Допустим, что старик Бромберг прав. Саркофаг предназначался не для нас, а для новой землеподобной грядки. Какие черты характера нужны кроманьонцу, первобытному человеку, дабы выжить в первобытных же условиях? Правильно, недюжинная, нечеловеческая по нашим меркам ловкость и смекалка, умение принимать мгновенные и притом верные решения, импровизировать на ходу. А все это невозможно без такой темной материи, как интуиция. О которой до сих пор мало кто может сказать что-нибудь вразумительное…

И эти качества Лева явил нам во всем блеске! И мне, и Экселенцу, и Анне Лотошиной. И очень интересно, что предъявил он несчастному Тристану. Очень.

Но и это еще не все. Если развивать гипотезу Бромберга, у первобытной трибы должна быть четкая структура. Что мы знаем о подкидышах? Их тринадцать, восемь мужчин и пять женщин. Это объяснимо: мужчинам приходится рисковать, и они погибают чаще. Женщин, напротив, оберегают. Еще племя не может обойтись без вождя, шамана, он же — лекарь, и воинов-добытчиков. А Лев Абалкин к тому же обладает важнейшим качеством: он способен приручать и одомашнивать животных… В какой-то книжке я читал, что человечество начало выходить из примитивного состояния, только когда научилось приручать зверей. А еще вспомнилось исследование, в котором доказывалось, что человечество произошло от одной особи женского и трех особей мужского пола…

Нехорошее чувство возникло: словно подошел я к краю бездны, но еще не знаю, что это бездна, потому что глубина скрыта туманом, может, что и не бездна вовсе, а траншея, но надо эту то ли бездну, то ли траншею перепрыгнуть, а она широка…

Да, но человеческих детенышей нужно оберегать, пока они не научатся выживать самостоятельно. Значит, после «заброски» подкидышей на планету к ним необходимо приставить… назовем их Воспитателями. А тогда… тогда таинственные знаки-иероглифы — всего лишь метки, по которым негуманоидные Воспитатели будут различать человеческих детенышей и, соответственно, готовить к будущим ролям. Иероглиф «сандзю» — охотник, дрессировщик, даже — воспитатель диких зверей. Иероглиф «Эльбрус» — Корней Яшмаа, столь оперативно удаленный Экселенцом с Земли, пожалуй, Вождь. Интересно бы получить данные по оставшимся… Затребую, пожалуй, у Экселенца, чего уж теперь ему от меня таиться…

Или Воспитатели — не совсем негуманоиды? Возможно? Запросто. Даже, скорее, необходимо. Вот как бы это происходило на Земле. В племя неандертальцев, доказано же, что люди от них точно не произошли, не выяснено только, от кого произошли, так вот, в племя неандертальцев подбрасывается выводок хомо сапиенс. Неандертальцы высокоразвиты, у них сложные погребальные ритуалы, культура. И умение выживать в суровом мире. И воспитывают они своих эволюционных могильщиков, различая их преимущественно по родимым пятнам на сгибах локтей… Почему воспитывают? А если предположить, что оплодотворенные яйцеклетки просто вживляются Странниками в утробы неандерталок?

Я ошалело помотал головой. Стоп. Хватит. Бредятина выходит. Хотя здравое зерно все же есть. Сильная нестыковка тут лишь одна — пресловутая мистика в отношениях «подкидыш — детонатор». Что это и зачем? Или детонаторы эти — вместилище пресловутых особых свойств подкидышей, свойств личности, то есть, говоря языком наших предков, — души?

По таком случаю я наколдовал себе еще стакан кофе. Потому что туман в пропасти, в отличие от забортного, стремительно рассеивался, а я все не решался на прыжок. Ибо, если точно знать, что все обитатели гуманоидных планет — люди, значит, ты, Максим Каммерер, легендарный Мак Сим, убивал на Саракше именно людей. Не просто братьев наших меньших по разуму — но людей. И память услужливо подсунула мне лица Воблы и тех парнишек в танке, которые даже не успели понять, что их сейчас задушат голыми руками…