Читать книгу "Поцелуй разбойника - Мэри Грин"

Чарлз покосился на стол, стоящий у окна, прикидывая, успеет ли он спрятать стихи, прежде чем Ник их заметит. Чарлзу не хотелось, чтобы его лучший друг раскрыл его тайну. Если все узнают правду, то Б.К. Роуз перестанет быть романтической загадкой, заставляющей дам терять голову, а Ник будет безжалостен в своих насмешках. Нельзя сказать, что это было так важно для Чарлза, но он не испытывал никакого желания становиться посмешищем для друзей, поскольку сочинение и чтение любовных стихов не являлись любимым занятием его приятелей. Они предпочитали заключать пари, охотиться и играть в азартные игры.

Чарлз вошел в кабинет и, небрежно сложив бумаги, сунул их в ящик стола.

— Не хочешь сыграть в вист для двоих, Ник? Я чувствую, сегодня мне повезет, так что следи за кошельком, а то он к полуночи опустеет.

— Какая самоуверенность, — засмеялся Ник. — Я вытрясу твой кошелек. Десять фунтов за роббер.

Они сели за ломберный столик у камина, и Чарлз, тасуя карты, наблюдал за другом. Лицо Ника было сосредоточенно, губы крепко сжаты. Волосы, как всегда, забраны в небрежную косичку, и хотя его серый костюм для верховой езды был безупречен, Чарлз заметил, что Ник чем-то обеспокоен и с трудом сдерживает гнев.

— Что тебя гложет, Ник? Неужели прекрасная Маргерит сказала, что не желает видеть твое уродливое лицо?

Глаза Ника угрожающе блеснули.

— Не смей так говорить со мной! Она не отдает тебе предпочтения, и у нас равные шансы. — Он взял тринадцать карт и смотрел, как Чарлз отложил в сторону часть колоды, чтобы партнер не догадался, какие карты у него на руках.

Чарлз не сводил глаз с Ника.

— Тогда почему ты мрачен, как грозовая туча? Ник положил на стол шестерку бубновой масти.

— Если хочешь знать, я очень беспокоюсь за Маргерит. Она беззащитна в этом мрачном старом доме, где с ней только эта угрюмая мисс Пирсон и старая Прюнелла Трент. Ее брату следовало бы помочь ей вести дела.

Чарлз накрыл его карту бубновой пятеркой. Взятка Ника.

— Сомневаюсь, что Маргерит потерпит вмешательство брата в ее дела. Джерри Лэнгстон холодный расчетливый человек и не питает к Маргерит дружеских чувств. Он прикарманит ее наследство, распродаст имущество и на вырученные деньги прикупит земли, присоединив их к Лэнгстон-Холлу. — Чарлз не сводил с Ника глаз. — Ведь Леннокс оставил наследство ей, не так ли?

Ник забрал три ненужные ему взятки и, положив еще одну карту, нахмурился.

— Насколько я знаю, Маргерит не нуждается в средствах, но она не любит говорить о своих делах, поэтому ничего не могу сказать. Я очень хотел бы ей помочь.

— Она не поблагодарит нас за вмешательство. Она намерена вести самостоятельную жизнь и, кажется, не желает ничьих советов. — Чарлз постучал картами по столу. — С такими картами ты мог бы и рискнуть. Ты не сумеешь сбросить фигурные карты, — поддразнил он.

— Ты слишком хорошо играешь, Морти. — Забрав семь взяток, Ник бросил карты на стол. — Черт побери! Подозреваю, что у тебя крапленые карты.

— Это безответственное замечание. — Чарлз неторопливо собрал карты — Не вижу причины беспокоиться о Маргерит. Она независима, у нее сильная воля, и она старается держать нас, да и всех остальных, на расстоянии.

Ник задумчиво потер переносицу.

— Не нравится мне все это. Этот Монтегю Ренни, о котором нам известно только то, что он старый друг Леннокса, бродит у се дома, и она его принимает. Я видел его несколько раз.

Чарлз удивленно посмотрел на Ника, сердце у него упало.

— Я этого не заметил. Он собирается сделать ей предложение или считает своим долгом убедиться, что с ней все в порядке? Три одинокие леди нуждаются в защите.

— В защите? Ей нужна защита от него! Как бы там ни было, она никогда не примет предложение этого дьявола. Он холоден как лед, и глаза у него бегают. Надеюсь, Маргерит не позволит себя одурачить. Он не может предложить ей ничего, кроме долгов; он ведь азартный игрок.

Чарлз задумчиво провел рукой по мягкому сукну стола.

— Гм… в этом ты прав. С этого дня мы должны следить за всем, что происходит в Леннокс-Хаусе.

Глаза Ника блеснули, он ударил кулаком по столу.

— Я считаю, что мы не должны спускать глаз с прекрасной Маргерит ни днем, ни ночью.

— Ты должен мне десять фунтов, старина. — Беспокойство Ника передалось Чарлзу. Ощущение опасности холодным ветром пронеслось по комнате. — Я все же не понимаю. Не кажется ли тебе, что твоя тревога несколько надуманна?

— Можешь назвать это интуицией или жизненным опытом, — пожал плечами Ник. — Только я знаю, что Ренни принимают в доме, дверь которого должна быть для него закрыта, и мне это не нравится. Маргерит слишком упряма и вредит себе, отказываясь от помощи своих родственников и друзей.

Холодная рука сжала сердце Чарлза.

— Мы будем охранять ее так, чтобы она об этом не знала. Мне больно думать, что она одна в этом старом, полном тайн доме.

Две недели спустя

В это утро Маргерит проснулась от шума дождя, стучавшего в окна. В верхушках деревьев завывал ветер и бросал в стекла струи воды. Борясь со сном, она приподнялась на локтях и посмотрела на хмурое небо. Вдалеке раздался удар грома.

— Господи! Я так ждала этого пикника с Ником в Холлоузе, — объявила она пустой комнате. Все, что нарушало монотонное течение жизни, привлекало ее, особенно развлечения на открытом воздухе. В доме она задыхалась, ей казалось, что стены раздавят ее, как только она закроет глаза и опустит голову на подушку.

Маргерит посмотрела на дверь. Она была закрыта и даже заперта. Маргерит всегда охраняла себя, хотя и не знала, от чего именно. Возможно, от Монтегю Ренни.

Чем дольше она жила в Леннокс-Хаусе, тем сильнее ей хотелось покинуть его, но это был ее дом. Джерри неохотно предложил ей комнату и пропитание в своем имении, но это означало смену одной тюрьмы на другую.

Если бы не Софи, Маргерит продала бы Леннокс-Хаус сразу же после смерти мужа. Софи некуда было уехать, и у нее не было денег, чтобы жить в пансионе для благородных дам. Если они расстанутся, то Софи окажется беднее церковной мыши, а Маргерит не могла выбросить сестру Леннокса на улицу, какой бы неприятной ни была эта женщина. Долги все росли, старые кредиторы Леннокса снова требовали немедленной платы за старые услуги.

С тяжелым вздохом, хмурая, как и ненастный день за окном, Маргерит поднялась с кровати, подошла к окну и выглянула в сад, в котором бушевали дождь и ветер. Она обеими руками подняла вверх тяжелую гриву волос, взъерошила, но настроение от этого не улучшилось. Она смотрела вдаль, на мокрый от дождя луг, желая чего-то — приключения, счастья, любви, жажда которых таилась в самой глубине ее сердца. Она сама не знала, чего именно ей хотелось.

Эта боль, эта жажда никогда не покидали ее, как бы ни старалась она заполнить свою жизнь веселыми развлечениями. Обычно она чувствовала свое одиночество только по ночам. Днем она искала общества, голоса и смех заставляли забыть о пустоте, царящей в ее душе. Ей удавалось это. Почти.