Читать книгу "Скандальный брак - Тара Пэмми"

Она грезила об этом моменте с той самой минуты, как увидела Александра, но таких последствий даже не представляла. Она хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Тут вмешался настойчивый голос разума, который подсказал, что целует-то он Ким, а не ее, Оливию.

Она немного отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Александр, соберись, или, клянусь, я…

Он грубо прервал ее, но через несколько секунд кивнул. Как раз вовремя: к ним подошли его родители.

– Привет, Александр. – Изабелла растягивала его имя, подчеркивая свой акцент. – Рада видеть тебя.

Она попыталась поцеловать сына в щеку, но Алекс даже не подумал подвинуться к ней.

– Изабелла, – кивнул он. – Я бы сказал, что рад, но, к сожалению, у меня нет твоего таланта лгать. Так что перейдем сразу к главному. Какого черта вы здесь делаете?

Изабелла улыбнулась:

– Мы вновь женаты.

Рука Александра впилась в голые плечи Оливии. Видимо, он был в ярости.

– Мы решили разделить эту новость с тобой, посчитали, ты будешь рад.

– Нет. – Он взял Оливию за руку и потащил к выходу.

– Я хочу видеть Эмили! – крикнула вслед Изабелла.

Оливия ощущала, как Алекс весь напрягся, по его телу прошла дрожь.

– Этому не бывать, – бросил он не оборачиваясь, и они с Оливией вышли.

Глава 6

Оливия бросила клатч на кофейный столик в гостиной. Александр молча прошел в свою спальню. Дорога назад прошла в полной тишине, нарушаемой лишь многочисленными телефонными звонками.

Оливия услышала шум льющейся воды, доносившийся из спальни Алекса. Она прекрасно знала, что он не ждал ее, но ей было все равно. Что-то изменилось во время того поцелуя, но она не могла понять, что именно. Оливии нужны были ответы на вопросы, и она направилась к мужу.

Расстегнув ремни босоножек, она ступила босыми ногами на пушистый ковер и осмотрелась. В комнате было два французских окна с темными шторами, посередине стояла двуспальная кровать с черными шелковыми простынями, будоражащими ее воображение. Оливия замерла на месте, желая ощутить прикосновение материала к телу. В таком состоянии ее и застал Александр, вышедший из душа. Она впилась в него взглядом. На нем было черное полотенце, обернутое вокруг талии, мускулистое тело блестело от стекающих струек воды, влажные волосы были в привлекательном беспорядке.

– Уйди, Оливия.

Она не двинулась с места. Тогда он отошел к шкафу и вытащил оттуда джинсы и футболку. Скинув полотенце, он оделся:

– Оливия?

– М-м-м?

– Если ты не прекратишь пялиться, я не отвечаю за свои действия.

Она покачала головой и провела рукой по волосам:

– Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, что сегодня произошло. Когда ты виделся с ними в последний раз?

Он глубоко вздохнул:

– Это тебя не касается.

Она собралась с духом, повисло напряжение.

– Меня это касается с той минуты, как ты надел мне на палец это. – Она подняла руку с кольцом, которое ей мешало. Оно было чужим, но Оливию преследовала мысль, что она только сейчас может насладиться подобной привилегией. Неизвестно, сможет ли когда-нибудь выйти замуж. – Чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем быстрее избавишься от меня.

– Девять лет назад, в суде.

На минуту она потеряла дар речи. Это объясняет, почему он был таким напряженным.

– Но ты знал, что они в Париже?

– Знал, что здесь она. До меня дошли слухи, что она хочет предъявить мне иск на опеку над Эмили.

После слов Алекса все встало на свои места. Вот почему ему так нужно было, чтобы Оливия сопровождала его в Париж; вот для чего он заключил с ней сделку и почему испытал такой шок, увидев Изабеллу вместе с отцом. Если Алексу придется бороться за Эмили, нельзя допустить, чтобы его имя попало в прессу со скандальной историей.

– Так вот почему ты привез меня сюда? – спросила Оливия.

Его молчание подтвердило все ее догадки.

– Но ведь, возможно, это все просто слухи?

Он рассмеялся, и его смех раздался эхом по комнате. Казалось, Александр из последних сил сдерживает эмоции, рвущиеся наружу. Она еще не встречала настолько сильного человека.

– Ты серьезно? Моя мать способна на что угодно, за исключением материнства.

Он оказался рядом, не успела Оливия и глазом моргнуть. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела, и головокружительный запах.

– Я удовлетворил твое любопытство? Довольна тем, что обнаружила у меня недостатки. Я теперь ничем не лучше тебя?

В этот вечер Алекс был другим. Обходительный, бессердечный бизнесмен исчез, и на его месте появился агрессивный, эмоциональный, готовый нанести удар Александр. Оливия была на линии огня, но не могла заставить себя пошевелиться. Ее сердце сжалось, когда она осознала простую вещь: ему больно. Она не знала, как помочь Алексу, поэтому сделала первое, что пришло в голову. Она облизала пересохшие губы и придвинулась к нему:

– Я останусь и помогу тебе.

Его взгляд был прикован к ее губам.

– Но почему?

Она пожала плечами, стараясь не замечать его жаждущего взгляда.

– Ты не похож на самого себя, тебе нужно разрядиться. Разбей что-нибудь или ударь по стене, делай что хочешь. Тебе станет лучше, поверь.

Вспоминая их поцелуй, он провел большим пальцем по ее губам.

– Хочешь знать, что поможет мне чувствовать себя гораздо лучше?

Ее ноги стали ватными, и, прежде чем Оливия успела ответить, Алекс притянул ее к себе. Одна его рука покоилась на ее затылке, другая – на бедре, шелковое платье не представляло собой особого препятствия. Оливия чувствовала исходящий от него жар. Желание растеклось по всему телу.

– Есть какие-нибудь варианты? – прохрипела она.

Каждая ее мышца была напряжена до предела, в глубине сознания затерялась мысль, что это неправильно, что она не может поступить так с сестрой.

– Я хочу поцеловать тебя, сорвать с тебя платье, бросить на кровать и любить до тех пор, пока не смогу двигаться и думать, пока не буду ничего чувствовать.

Оливия вся дрожала, пытаясь совладать со своей потребностью.

– Если ты не хочешь, чтобы это произошло, уходи.

Почувствовав внезапный озноб, она оттолкнула Алекса, но он не сдвинулся ни на дюйм.

– Ты хочешь Ким, не меня, – произнесла Оливия.

Она не была полностью уверена, кто из них нуждался в этом напоминании. Взглянув Алексу в глаза, она не нашла в них ни капли презрения, лишь необузданное желание.