Читать книгу "Все, что считается - Георг Освальд"

– Твой дурацкий смех доказывает, что я прав!

– Ты несешь чушь! У тебя приступ!

Она начинает выть, вскакивает, заворачивается в простыню, как будто я больше не имею права видеть ее голой, хотя мы только что были близки. Несется в ванную и закрывается на задвижку.

О, как я это ненавижу! Вытаскиваю из-под кровати свою книгу «Сегодня великолепный день» и ищу что-нибудь подходящее. «Прими твердое, окончательное решение вдвое увеличить воодушевление, с которым ты относишься к жизни. Сделай это прямо сегодня».

Подступает жалость. Я уверен, что Вернер оставит Марианну с носом. Сначала она из чувства благодарности прыгнет к нему в постель, если до сих пор еще этого не сделала, а потом провалит свой идиотский проект, потому что у нее нет ни одного шанса его не провалить.

Позже пьяная Марианна сидит с ногами на диване в гостиной, в руках у нее почти пустая бутылка из-под шампанского. Я сижу за столом и изучаю состояние своего банковского счета.

– У меня ничего нет с Вернером.

Тяну время, а потом все-таки произношу:

– Я тебе верю.

У меня серьезные сомнения в том, что ей можно верить. Странно, но никогда еще меня не занимал вопрос о том, что Марианна может мне изменять. А теперь вот она, эта проблема.

– Просто я за тебя переживаю.

– Напрасно, Том. Не стоит.

13

Входит Бельман и спрашивает, не пойду ли я с ним в «Леманс». Если быть точным, он распахивает дверь и кричит: «Заканчивай работу, Шварц! Сегодня был такой длинный день! Пойдем пропустим пару стаканчиков „Гиннесса", приглашаю!»

Не понимаю причин его хорошего настроения. Это же Бельман, который постоянно ходит по коридорам с озабоченным видом. Получил повышение? Приглашает меня на пиво, чтобы отпраздновать получение моего места? Нет, настолько непорядочным я его не считаю. Он, скорее, из тех, кто в подобной ситуации будет носиться со своим чувством вины, похудеет. Он бы бросил пить, но уж ни в коем случае не начал бы. В его приглашении столько энтузиазма, что я не могу отказаться. Ведь испорчу ему всю игру. Кроме того, мысль о том, что я смогу постоять у стойки в «Лемансе» и надраться, совсем не кажется неприятной. Бросаю на стол калькулятор, с помощью которого изводил себя, сидя над бумагами Козика, хватаю пиджак и мы уходим. Пять часов. Мадам Фаруш еще на месте. Говорю быстро, чтобы она не успела задать вопросов: «Уезжаю на встречу. Сегодня больше не вернусь».

Какой воздух на свободе! Что за погода на улице! Обо всем этом и не помнишь, торча целый день в кабинете. Чувствую себя абсолютно раскрепощенным, сильно ударяю Бельмана ладонью между лопаток, так что ему, старому иуде, становится больно. Ему же первому будет выгодно, если со мной что-нибудь, скажем так, произойдет.

Размышляю, не сообщить ли ему это без обиняков, но все-таки молчу, потому что он не из тех, кого можно вызвать на откровенность. Он будет толочь воду в ступе – «да никогда в жизни» и тому подобное, – а потом мне самому будет противно. Он же отнесется к моим словам как к разрешению подставить мне подножку. Я знаю – что-то затевается, но у меня нет ничего конкретного, поэтому придется промолчать.

В «Лемансе» уже собралась компания, которую, вероятно, можно встретить здесь в любое время дня и особенно ночи. Все эти люди носятся со своими мобильниками и треплются о каких-то деловых встречах, которые у них якобы где-то назначены. На самом деле встретить их можно только здесь. Если я краем уха слышу имя одного из них и случайно запоминаю, то потом смотрю в своем банковском компьютере, не включен ли он в список должников. Частота попаданий позволяет сделать вывод, что большинство из них берут мелкие кредиты, потому что хотят оплачивать свои костюмы, мобильники и напитки из «Леманса», не ударив при этом палец о палец. С такими личностями я расправляюсь одним движением руки – если говорить о технике работы судебного исполнителя. Есть особая привлекательность в том, чтобы стоять среди них в баре, зная, что большинству из них можно моментально перекрыть кислород. И не делать этого просто потому, что рабочий день окончен. «Что-то вроде шерифа в отпуске», – говорю я Бельману и приподнимаю стакан. Он не понимает. Пытаюсь объяснить, что к чему, но он не признает шуток по поводу работы. Может быть, он боится, что когда-нибудь это сможет обернуться против него. Он корректен с ног до головы. С одной стороны, подобные типы нам в отделе нужны, а с другой стороны, такой человек не может рассчитывать на то, чтобы быть допущенным к сложным делам, блестящее выполнение которых позволяет заслужить одобрение шефа. Сложные дела – это, например, дело Козика. От первых двух стаканов «Гиннесса» по телу расползается приятное тепло, и я пытаюсь посмотреть на это самое дело Козика с другой, положительной стороны. Если, скажем, мне удастся разрубить этот гордиев узел, то я стану героем дня. Но двух порций явно недостаточно для того, чтобы такая безумная надежда смогла воодушевить надолго. Румених ни за что не поручила бы мне ничего такого, что имеет хоть малюсенький шанс на блестящее завершение. Нет, нет, оборонительная стратегия, в центре которой мои всё объясняющие, всё учитывающие, всё раскрывающие, распутывающие и, следовательно, решающие записи, – это единственно правильный выход.

Бельман рассказывает какие-то старые истории про работу. Я начинаю скучать всерьез. Ловлю себя на том, что пытаюсь сосчитать короткие, жирные волоски, торчащие из его носа. И тут он упоминает то, что сразу пробуждает мой интерес. ООО «Фурнитуро». Бельман еще ни разу не был у меня дома, он не знает моего адреса, так что, скорее всего, не знает и того, что «Парадиз стильной мебели» случайно расположен в доме, где я живу.

Когда-то этим делом занимался я, но вскоре его передали Бельману «для дальнейшей работы». Это случилось после того, как я выяснил, что внесенные в торговый регистр акционеры и руководители ООО «Фурнитуро» находятся в бегах. Новым владельцем магазина был некий Анатоль – мы до сих пор не смогли выяснить даже его фамилию, – который не имел никакого «официального» отношения к ООО «Фурнитуро». Поэтому он с холодным смехом отклонил наше требование выплатить один миллион двести тысяч. После этого нам дали указание «не пороть горячку», Бельман получил дело в свои руки, а я, собственно говоря, рассчитывал никогда больше об этом не слышать. Но, оказывается, все это время Бельман работал.

– Помнишь, там заправляет наш друг Анатоль, который крутит делишки с неким Уве. Он нам тоже известен. Пару лет назад он пустил на ветер оздоровительный комплекс для занятий таэквондо, там было банкротство со всякими махинациями. Но теперь он чист, у него оздоровительный центр «Только для леди», кажется, там дела идут неплохо.

– Ну и?

– Пытаюсь доказать, что Анатоль не только из любви к искусству занимается поддельной стильной мебелью. Хочу раздобыть сведения, подтверждающие, что он зицпредседатель для тех, кто стоит за ООО «Фурнитуро». Если получится, мы, наверное, даже сможем привлечь его как фактического руководителя.