Читать книгу "Последний срок - Майкл Коннелли"

– Спасибо, детектив. Я вполне готова говорить с вами. Боюсь только, что у меня нет ответов на ваши вопросы. И еще… это такое потрясение…

Она оглянулась, и Босх, поняв, что ей нужно, дал знак Чу. На ее глаза навернулись слезы.

– Найди где-нибудь платки. Сходи в ванную.

Напарник поднялся, а Гарри, внимательно всматриваясь в сидящую перед ним женщину, старался отыскать признаки неподдельного страдания и чувства утраты.

– Не представляю, почему он это сделал, – сказала она.

– Давайте начнем с более легких вопросов, – предложил Босх. – Таких, на которые есть ответы. Когда вы в последний раз видели мужа?

– Вчера вечером. Он уехал из дома после ужина и не вернулся.

– Он не сообщил, куда отправляется?

– Нет, сказал, что должен проветриться. Снять напряжение – прокатиться по Малхолланд. Предупредил, чтобы я не ждала его. Я так и поступила.

Босх предполагал, что Дебора продолжит, но она замолчала.

– Эта его поездка показалась вам необычной?

– В последнее время он так часто уезжал. Но думаю, не просто для того, чтобы проехаться.

– По-вашему, он занимался чем-то еще?

– Делайте сами выводы, лейтенант.

– Я не лейтенант, а детектив. И почему бы, Дебора, вам не помочь мне? Вы знаете, чем занимался ваш муж?

– Не знаю. Скажу одно: по-моему, он не просто разъезжал по Малхолланд-драйв. Мне кажется, он с кем-то встречался.

– Вы не спрашивали его?

– Нет. Собиралась, но все тянула.

Вернулся Чу с коробкой платков. Но кризис миновал, и теперь глаза миссис Ирвинг были холодны и тверды. Даже сейчас она казалась красивой, и Босху не верилось, что ее муж разгуливал где-то по ночам в то время, как дома его ждала такая женщина.

– Давайте на секунду вернемся к тому, о чем мы говорили. Вы сказали, что ужинали с мужем. Вы ели дома или куда-то выходили?

– Мы ужинали дома. Мы оба не были голодны. Перехватили сандвичей, и все.

– Можете вспомнить время?

– Около половины восьмого. А в восемь тридцать он уехал.

Босх достал блокнот и записал все, что услышал. Он вспомнил: Соломон и Глэнвилл сообщили, что некий человек, предположительно Джордж Ирвинг, забронировал номер в «Шато» в восемь пятьдесят, то есть через двадцать минут после того, как, по словам Деборы, он покинул дом.

– Единица, четыре, девять, два.

– Простите, не поняла.

– Эта цифра что-нибудь значит для вас? Тысяча четыреста девяносто два.

– Что вы имеете в виду?

Она была явно сбита с толку. Босх как раз и намеревался вывести ее из состояния равновесия, задав такой вопрос.

– Вещи вашего мужа: бумажник, телефон и обручальное кольцо – лежали в гостиничном сейфе. Именно эту комбинацию чисел ввели в замок. Значила ли что-нибудь эта цифра для вашего мужа или для вас?

– Нет, ничего не приходит на ум.

– Хорошо. Случалось ли, что ваш муж и прежде заглядывал в «Шато-Мармон»? Останавливался в этом отеле?

– Мы вместе с ним там бывали. Но я действительно не знаю, куда он ездил, говоря, что отправляется покататься. Не исключено, что туда.

Босх кивнул.

– В каком душевном состоянии был ваш муж, когда вы видели его в последний раз.

Дебора надолго задумалась, затем сказала, что, по ее мнению, он выглядел нормальным – не угнетенным и не расстроенным.

– Как бы вы охарактеризовали ваш брак?

Дебора на мгновение опустила голову, затем посмотрела на Босха.

– В январе со дня нашей свадьбы исполнилось бы двадцать лет. Двадцать лет – большой срок. Было много взлетов и падений. Но взлетов гораздо больше, чем падений.

Гарри отметил про себя, что она не ответила на его вопрос.

– А в настоящее время? Вы переживали взлет или падение?

Дебора снова помолчала.

– Наш сын, единственный ребенок, в августе уехал учиться в колледж. Трудно было приспособиться к этому.

– Синдром опустевшего гнезда, – вставил Чу.

И Босх, и миссис Ирвинг посмотрели на него, но Чу ничего не добавил и смутился.

– В какой день января вы вышли замуж? – спросил Босх.

– Четвертого.

– Таким образом ваша свадьба состоялась четвертого января тысяча девятьсот девяносто второго года?

– О Господи!

Дебора закрыла рот ладонью, смешавшись от того, что не узнала цифру, послужившую шифром для гостиничного сейфа. Из ее глаз покатились слезы, и она схватила платок из коробки.

– Как же я не догадалась? Вы решите, что я совершенная…

– Все в порядке, – успокоил Босх. – Я произнес цифру так, словно она сама по себе год, а не дата – число, месяц и год. Вы не помните, чтобы он и раньше использовал эту цифру как код?

Она покачала головой.

– Шифр для банкомата?

– Нет, мы условились, что это дата рождения нашего сына – пять, два, девять, три.

– А пинкод мобильного?

– Тоже день рождения Чэда. Я пользовалась телефоном Джорджа.

Гарри пометил новую дату в блокноте. Мобильный телефон погибшего, внесенный экспертами в число вещественных улик, теперь везли в управление. Там он откроет его и доберется до записи звонков. А пока следовало подумать о том, что значили полученные сведения. С одной стороны, то, что в замок сейфа был введен шифр, соответствующий дате бракосочетания Ирвингов, могло означать, что набрал его Джордж. С другой – эту дату легко найти в анналах архива при помощи компьютера. Новые данные не исключали обе версии: самоубийство и убийство.

Гарри решил снова изменить направление беседы.

– Дебора, чем зарабатывал на жизнь ваш муж?

Она ответила более обстоятельно, чем Ирвин Ирвинг. Джордж пошел по стопам отца, и в двадцать один год поступил на службу в полицейское управление Лос-Анджелеса. Пять лет работал патрульным, потом стал студентом юридического института. Получив степень доктора юриспруденции, устроился в договорный отдел службы городского прокурора и работал там до тех пор, пока его отец не вошел в состав городского совета. После чего Джордж оставил муниципальную службу и открыл контору, став консультантом по найму. При этом он использовал прежний опыт и связи с отцом и другими влиятельными лицами в местных органах управления, чтобы обеспечить своим клиентам вход в коридоры власти.

Среди множества клиентов были грузоперевозчики, фирмы такси, поставщики цемента, строители-подрядчики, уборщики офисов и стороны в судебных процессах. Он знал, кому и когда шепнуть на ухо просьбу. И если кто-то задумал вести дела с городом Лос-Анджелес, такой человек, как Джордж Ирвинг был ему необходим. Его контора располагалась под сенью городской ратуши, но дела он вел вовсе не в кабинете. Дела вершились в самой ратуше, где Джордж переходил из крыла в крыло и от кабинета к кабинету.