Читать книгу "Сказки для взрослых - Марина Серова"

– А что губы?

– Нельзя красить их так ярко! Избыток косметики портит женщину!

Уж кто бы говорил!

– Так ведь я журналист… – робко попыталась я оправдать свою неграмотность в области макияжного искусства.

– Вот! А пользование косметикой является для нас важнейшим из искусств… Не помню, кто это сказал.

– Много девочек пришли на отбор?

– Да я ж говорю, полгорода сбежалось. Мы тут с Рузой целый месяц с утра, понимаете ли, и до вечера сидели. Чуть не опупе… чуть не это… В общем, с ног валились. Каждый день – полсотни девочек! А их ведь не просто посмотреть надо, с каждой требовалось поговорить, понимаете? Модель – это не просто красивая девушка. Должен быть характер… соответствующий. Понимаете?

Я старательно кивала головой, мол, понимаю, какой непосильный труд выпал на плечи организаторов.

– Вот. Отобрали, стали заниматься. Это только кажется, что девочки просто ходят по подиуму взад-вперед – и все. На самом деле это упорная работа каждый день… над собой. Некоторым пришлось сбросить лишний вес. Вот! А косметикой кто из них умел пользоваться?

– Кто? – затаив дыхание, спросила я.

– Никто!

Сильно сказано! Никто! Вот что значит – специалист!

Мы еще некоторое время беседовали с Эвелиной в том же духе, потом я набралась смелости и спросила:

– А можно встретиться с вашей подругой Рузанной… простите, как ее отчество?

– Ег… э-э… Эдуардовна. Она сейчас в зале, скоро начнутся занятия, девочки собираются.

– Вот и хорошо, пока они не собрались, можно мне с ней поговорить?

– О чем? – подозрительно спросила Эвелина. – Я вам не на все вопросы ответила?

– Конечно, ответили, спасибо за интересный рассказ. Нашим читателям, я уверена, понравится. Но мне хотелось бы увидеться еще и с вашей коллегой. И с девочками, если можно. А то в статье будут только ваши ответы. Как-то куце получится, мне редактор голову оторвет.

– Да? – с сомнением спросила Эвелина и вдруг подняла руку и почесала в затылке, совсем как деревенская баба. – Ну, ладно, пообщайтесь с Рузанной, только сначала я сама с ней поговорю. Идемте!

Мы покинули кабинет директора и прошли в другую дверь. За ней было помещение, похожее на зал для балетных экзерсисов. На одной стене висели зеркала, правда, немного, несколько штук, вдоль них тянулся метталический поручень. Зал был почти пуст. В углу стоял стол с магнитофоном, еще – стул, на котором сидела полноватая женщина. Она выглядела немного старше Эвелины. Накрашена она была вообще вульгарно. Жалко, Эвелина не прочитала ей лекцию, как следует пользоваться косметикой! Некогда, наверное. Все в трудах, все в трудах…

– Руза! – крикнула Эвелина.

Женщина подняла на нас глаза.

– Тут вот пришли поговорить… из газеты… статью про нас писать будут… – Эвелина быстро подошла к подруге и о чем-то зашептала ей на ухо.

Я, конечно, не слышала их разговор, но по лицам собеседниц было видно, что одна о чем-то предупреждает другую. Потом директриса вернулась ко мне. Я поблагодарила Эвелину Венедиктовну, но она не уходила, ждала, когда Рузанна Эдуардовна подойдет. Когда та подплыла к нам, как каравелла, я заметила, как женщины обменялись быстрыми многозначительными взглядами.

– Рузанна Эдуардовна, скажите, как вы учите девочек правильно двигаться? – задала я свой первый вопрос после взаимных приветствий.

Та метнула на подругу удивленный взгляд.

– Руза, ну, расскажи: как ты учишь девочек двигаться? – попыталась помочь подруге Эвелина.

– Как учу? Показываю. Сама хожу, а они на меня смотрят. И повторяют.

– Вот! – обрадовалась Эвелина. – А давайте сделаем так. Руза! Там некоторые девочки уже пришли на занятия? Вот и пусть они сами все покажут. Включи музыку.

Каравелла поплыла обратно к своему столу, непозволительно вульгарно виляя бедрами. Мои нарисованные брови невольно поползли вверх. Зазвучала музыка. Рузанна сходила куда-то и привела четырех девочек в купальниках. Они встали в ряд, как четверка лошадей, лицом ко мне, неестественно вскинули головы и вдруг пошли на меня, дергая плечами и виляя бедрами, как их учительница.

– Девочки, выше колени! – кричала им Рузанна зычным голосом. – Плечи развернуть! Естественнее! Больше шарма! Пошли назад!

Меня чуть не стошнило от этого безобразия. Я с трудом удерживала на лице улыбку, чувствуя, как она постепенно превращается в гримасу. Девочки походили так по залу несколько минут, потом Рузанна остановила их – иначе эти цапли маршировали бы до утра, высоко вскидывая колени. Да, зрелище было жуткое! Улыбка моя угасла…

Едва сдерживая себя, я похлопала в ладоши, с трудом вернула на лицо улыбку и попросила разрешения побеседовать с девочками.

– Говорите! – милостиво разрешила Рузанна Эдуардовна.

Девочки подошли ко мне. Они смотрели на меня с каким-то даже вызовом: вот, мол, какие мы, будущие модели! Я поспрашивала об их именах, возрасте, о том, как они пришли в это агентство, не были ли против их родители и так далее. Потом, как бы между делом, я спросила, нет ли среди них Лиды Масловой.

– А она больше сюда не ходит! – резко сказала одна из девочек.

– Да? – удивилась я. – А что так?

– Нечего ей здесь делать! – ответила другая. – Таким не место в агентстве.

– Каким – таким? – настаивала я.

– Она сплетница. Распускала про нас грязные слухи!

Но тут подруги одернули ее, и девочка замолчала.

Потом я пошла в раздевалку, служившую одновременно гримерной. Там я познакомилась еще с несколькими девочками, задала им нейтральные вопросы, чтобы не вызывать подозрений, желая просто познакомиться с ними. Одна девочка невольно привлекла мое внимание. Она держалась ото всех особняком и выглядела какой-то обиженной. Она была среднего роста, и я удивилась, как ее приняли в агентство, сюда ведь берут только высоких девочек. Но эта, голубоглазая, с длинными русыми волосами, чем-то напоминала Аду Карпову на фотографии. Я отметила про себя, что с этой девочкой мне стоит познакомиться. Похоже, ей здесь не нравится.

Поговорив со всеми будущими моделями, я вышла в фойе. Охранник молча проводил меня глазами. В его взгляде явственно читалось: бывают же такие дуры!

Я зашла за угол и первым делом сняла очки. Черт возьми! Как люди в них только ходят! У меня немного болела переносица, я потерла ее пальцами. Когда я села в свою машину, я наконец-то вышла из образа суетливой балаболки-журналистки. Но это их модельное агентство! Мне показалось, что я побывала в театре абсурда. Неужели никто этого не видит, не замечает или никто не понимает, что это все – такая мерзкая пошлятина?! Директриса едва слова связывает. Обе подружки – весьма вульгарные особы. Как вообще родители доверили им своих дочерей?!