Читать книгу "Невеста года - Марина Серова"

– Так что относительно истинных мотивов вашего ко мне обращения? – не стала комментировать я его откровение.

– Когда-то в этом городке убили моего друга. А перед этим уничтожили морально, раздавили, просто задернули перед его глазами черную штору. Организатором травли был Дударев, остальные только помогали добить его. Тогда я был другим и просто уехал из города. Постарался забыть, потому что простить не мог. И вдруг – эта история с Егором. Я спать перестал. Мне кошмары каждую ночь снятся. Я работать нормально не могу, у меня совещание или встреча с партнерами, а перед глазами – кадры той забытой истории. Представляете, из-за этого провалил встречу с зарубежными партнерами. Вернее, они так и не стали моими партнерами. А ведь они уже были готовы начать закупать мою мебель, коллекция из натуральных материалов их просто в восторг привела! Чего-то разнервничался, сорвался, накричал в их присутствии на секретаря, перепутал все данные. А когда узнал, что Егорку избили по приказу Дударева… После того, как из-за него погиб Юрка.

– Бобров? – вырвалось у меня.

– А вы неплохо подготовились, – искренне удивился он, – неужели смогли раскопать эту старую историю?

– Только один взгляд на нее, – не стала напускать тумана я, – мне удалось найти пару газетных статей о Боброве и Дудареве.

– Да уж, Рашидка постарался. – Лицо Юрия исказилось гримасой боли. – Игорь у него – просто Айвенго. Белого коня не хватает.

– В яблоках, – машинально добавила я.

– Что вы сказали? – удивился он.

– Это я так, о своем. Ваш Дударев, кажется, ухитрился перессориться со всем, что движется. У моей подруги к нему тоже есть претензии. Вернее, не к нему, а к его жене.

– К Алке?

– Вы и ее знаете?

– Конечно. И к этой даме у меня отдельный счет.

– С кого начнем?

– Бичевание?

– Нет, информирование.

– Ситуация с Егором ясна, поэтому начнем с Юрки, – решил Ростов, – вы должны знать человека, которого эти ничтожества довели до самоубийства.

– Ваш Юрка был настолько замечательным человеком?

– Юрка был заурядным человеком. Слишком мягким и доверчивым для своего окружения.

Глава 4

По меркам того времени, семья Бобровых считалась вполне благополучной. Отец трудился на заводе, считался хорошим мастером, мама работала медсестрой в травматологическом отделении областной больницы. Кроме того, она была одной из лучших массажисток города. Для того чтобы попасть к ней на стол, надо было записываться за месяц. Естественно, Юркина мама подрабатывала на дому, и эти домашние сеансы существенно укрепляли семейный бюджет. Несмотря на жесткий график работы, женщина успевала максимально отдавать себя сыну. Одет Юрочка был с иголочки, не слишком модно, но добротно. Для физического развития посещал бассейн, для духовного роста – музыкальную школу по классу гитары, для умственного – шахматный кружок при школе. Юру не баловали, но все, что требовалось для полезного проведения времени, у него было: горный велосипед, фотоаппарат «Киев», кассетный магнитофон «Романтик». Единственный сын все-таки.

Отец тоже иногда занимался воспитанием сына: время от времени требовал дневник и проверял отметки. Воспитательный зуд нападал на него в момент жуткого похмелья и, соответственно, прескверного настроения, другого повода сорваться на ком-нибудь он придумать не мог и всегда надеялся, что в дневнике сына отыщется хоть одна троечка. Но Юра учился без троек, что в результате еще больше бесило его отца. Поэтому попадало сыну за четверки.

– Я за тебя жизнью рискую, – бил себя в грудь кулаком папаша, – а ты, свинья, позоришь фамилию. Как мне товарищам в глаза смотреть? Как на улице с учителями встречаться? У-у, дармоед. Пожрать-то любишь, а работать в семье только папка должен.

Жизнью глава семейства, конечно, не рисковал, а вот свободой – точно. Как и половина завода, он пополнял семейный бюджет с помощью нехитрых манипуляций. Манипуляции состояли в перекидывании через забор завода карбюраторов, по ту сторону в это время находился напарник, он и ловил драгоценные железки. Дальше они передавались по конвейеру перекупщику и шли на рынок. Больше всех рисковал, конечно, тот, кто доставлял карбюраторы за территорию завода, поэтому и процент от выручки ему шел вполне заслуженный. По поводу этого «левака» в семье постоянно были ссоры. Мама пыталась убедить папу, что им вполне хватает легальных доходов (с ее полулегальным массажем), папа же не мог позволить, чтобы жена зарабатывала больше его. Это унижало его человеческое достоинство.

Благодаря усилиям мамы и страху перед отцом Юра рос благополучным мальчиком: открытым, доброжелательным, развитым и неглупым. В школе к нему относились нейтрально-хорошо, во дворе не задирали, шпану он не раздражал, и она к нему не липла. Такое мирное существование продолжалось вплоть до выпускного, десятого, класса, когда у них появился новенький, Игорь Дударев.

– Кто назовет меня Игорем, получит в челюсть, – сразу предупредил новенький, – зовите меня просто и скромно: Гарри.

Гарри выделялся не только именем. Он был на полголовы выше одноклассников, имел буйную, почти негритянскую шевелюру. Красавчиком его назвать было нельзя, но и уродом тоже – его лишь немного портило легкое косоглазие. Заметным оно становилось только тогда, когда Гарри смотрел на кого-то в упор, что случалось крайне редко, обычно глаза его бегали. Начитанный Юра про себя сразу дал ему кличку Циклоп. Уж больно четко Гарри у него ассоциировался с этим одноглазым громилой.

Циклоп почему-то сразу невзлюбил Боброва. Скорее всего сам Юрка был здесь ни при чем, просто для самоутверждения Гарри требовалась жертва, и выбор, естественно, пал на тихого и безобидного «ботаника». Надо же было размяться на слабом, прежде чем приступать к более сильным!

Для начала Гарри устроил Боброву проверку: на его глазах поменял учительский стул на сломанный. Со стороны стул выглядел как обычно, стоило же на него сесть, как ножки разъезжались в разные стороны, словно у новорожденного жеребенка. Стул предназначался для молодой студентки, которая проходила практику у них в школе и отчаянно трусила перед каждым уроком. Девушка нравилась Юре: она была неглупая, эрудированная, тщательно готовилась к каждому уроку, старалась работать неформально. Для нее главным было, чтобы ученики не вызубрили даты рождения и кончины русских писателей, а искренне заинтересовались их произведениями и хотя бы иногда брали в руки книгу не по принуждению, а по желанию.

Вот-вот должен был начаться урок, а Юра все не мог решиться на какой-нибудь поступок. Класс не обратил внимания на выходку Гарри, все занимались своими делами: мало ли для чего кто-то таскается со стульями! Вот уже в коридоре тренькнул звонок, и Бобров не выдержал – подошел к учительскому месту и взялся за стул. Когда он уже отходил от стола, в дверях появилась учительница.

– Бобров, это что такое? – нарочито строго возмутилась она. – Немедленно верни стул на место.