Читать книгу "Креативщик - Анна Борисова"

«Ну и говорите. Очень интересно».

«Интересно то, что вы мне рассказали. — Драматург в волнении всплеснул руками. — Именно мне! И именно сейчас! Я объясню… Я только что сочинил пьесу. Для студенческого театрального фестиваля в Торонто. Тема фестиваля — «Перечитывая Чехова». Интерпретации чеховских произведений, римейки, вариации и все такое прочее. Хороший челлендж для постановщиков и драматургов. Я выбрал один рассказ…»

«Я всегда обожала Чехова!»

Старик слегка порозовел, опустил глаза.

«А хотите… Хотите, я вам прочитаю свою пьесу? Не всю, конечно. С пропусками, — добавил он поспешно. — Знаете, когда что-то написал, только об этом и думаешь. Пристаешь ко всем… Вы со мной не церемоньтесь. Не хотите — так и скажите».

«Ах что вы! Считайте, что в моем лице вы нашли идеальную слушательницу. Могу тут сидеть хоть до пяти часов вечера».

«Почему до пяти? Вы обедаете в пять?»

«Обедать мне необязательно. Все равно аппетита нет. В пять я принимаю свои лекарства. Пропускать нельзя».

«Так долго я вас не продержу. Пьеса небольшая. Там три акта, но они коротенькие. Это формат, который задали устроители фестиваля — в пределах одного часа сценического времени. Правда, послушаете?»

«С огромным удовольствием. Подумать только, драматург будет читать мне свою пьесу!»

Старичок совершенно оправился от смущения. Он достал электронную записную книжку, потыкал в кнопочки и с загадочным видом пообещал:

«Вас ждет сюрприз. Удивитесь не меньше, чем только что удивился я. А то и больше. Знаете, как называется пьеса? «Выпускной вечер». Это совпадение номер один».

«Да что вы!»

«Погодите, погодите. Действующие лица: Она и три юноши с одинаковым именем: Борис-первый, Борис-второй, Борис-третий».

Старая женщина открыла рот, но ничего не сказала. Вскинула руку, прижала пальцы к губам. Она была потрясена.

«Действие происходит в конце сороковых. Закат сталинской эпохи. Начинается борьба с «космополитами», диктатор стареет и впадает в маразм. Советская империя тяготеет к монументальности. Но это не более чем антураж, проявляющийся в декорациях и некоторых деталях. Моя пьеса не про политику, а про счастье и про одиночество. Про школу жизни и неизбежный выпускной вечер…»

«Вы не пересказывайте, вы читайте».

Драматург глубоко вздохнул, посмотрел на дисплей, но все-таки счел необходимым сделать еще несколько предварительных пояснений.

9:45

«Там нужно, чтоб зал был устроен по-особенному. Это принципиально. Сцена имеет вид буквы П. Это помост, расположенный по трем стенам и разделенный на три отсека. У каждого свой занавес. То есть получается как бы три сцены. На две боковые зритель сначала не обращает внимания, потому что они завешены. К тому же освещение в зале минимальное. Сияет только центральная сцена. Это рекреация перед школьным актовым залом. Видно плоскую колонну в стиле сталинского ампира. По бокам две пальмы в кадках. Три огромных портрета: Маркс, Ленин и Иосиф Виссарионович. Красные транспаранты с надписями «Молодым везде у нас дорога», «Путевка в жизнь», «Мы наш, мы новый мир построим». Звучит «Школьный вальс» Дунаевского».

«Эта песня появилась позднее, — заметила старуха. — Я сама заканчивала в сорок восьмом. Тогда «Школьный вальс» еще не исполняли. Хотя неважно. Кто в Торонто это знает?»

«Не скажите. — Драматург сделал пометку. — В таких аудиториях минимум половина зала русские, многие из старшего поколения. Они к подобным вещам очень требовательны… Ценное замечание. Спасибо, исправлю.

В общем, смысл вам понятен. Пока зрители рассаживаются, в зале сумрак и скучное шарканье. Праздничный свет, яркие цвета и музыка сосредоточены на сцене. Слышится гул голосов, молодых голосов. Взрывы радостного смеха. Потом мужской голос начинает произносить речь. Сначала она неразборчива. Потом звук усиливается. Уже можно разобрать слова, но для этого приходится напрягать слух. В зале постепенно делается тише.

Становится понятно, что выступает директор школы. Такая смесь казенной советской риторики и житейского здравого смысла.

ГОЛОС ДИРЕКТОРА: «…широкий и светлый путь, на котором невозможно заблудиться, потому что его озаряет мудрость нашей партии и ее вождя, великого Сталина».

Взрыв аплодисментов, многократно усиленный динамиками. Зрители должны вздрогнуть от удара по перепонкам. Помните, как тогда хлопали? Бурно, громко, яростно, в каком-то невероятно ускоренном темпе.

ГОЛОС ДИРЕКТОРА: «Идите по этому пути, не сворачивая, не оглядываясь, не спотыкаясь. Я желаю каждому из вас счастья. В дальнейшей учебе, в труде, в семейной жизни. Помните, что ваша судьба неотрывно связана с судьбой великой страны, в которой вам повезло родиться и вырасти. И еще помните. Вы только что сдали выпускные экзамены, кто лучше, кто хуже. Но не думайте, что это были последние экзамены. Настоящее учение, учение жизнью, теперь только начинается. Главные экзамены у вас впереди. Сдавайте их честно, без шпаргалок и ловкачества. Тут если кого и обманешь, то лишь самого себя. Помните об этом. Главное — будьте честными. Будете?»

КРИКИ: Будем! Будем!

ГОЛОС ДИРЕКТОРА: Молодцы. На этом заканчиваю. Представляю, как вам надоело меня слушать, за десять-то лет.

СМЕХ, КРИКИ: Есть малость!.. Нет, не надоело!

ГОЛОС ДИРЕКТОРА: Даю дорогу молодым. Боря Железнов, золотой наш медалист. Выйди, расскажи товарищам, как планируешь жизнь прожить.

В середине директорского выступления дверь, расположенная в глубине сцены, приоткрывается. Оттуда выскальзывает Она, прикрывает створку.

Это очень красивая девушка, которой к лицу даже скромное платьице. Знаете, у всякой девушки бывает в жизни вечер, когда она чувствует себя неотразимой красавицей. Все правильно, все к месту, все в нее влюблены, и она ощущает себя сказочной принцессой. Будь то первый бал Наташи Ростовой или выпускной вечер в сталинской десятилетке — это ничего не меняет. Для актрисы тут важнее всего не лицо (в театре оно вообще большого значения не имеет), а голос, пластика. Чтоб все мужчины в зале замерли от восхищения, а женщины от зависти.

Девушка выходит вперед, прижимает к груди записку. Глаза блестят, губы приоткрыты. Справа из-за пальмы выглядывает Борис-первый. Он там стоял с самого начала, но в тени его было не видно.

Это коренастый паренек с непослушным чубом. Одет он очень просто: широкие брюки, белая рубашка. Стоит в стороне, любуется Девушкой.

Тем временем из приоткрытой двери доносится голос Медалиста.

МЕДАЛИСТ: Товарищи! Дорогие мои товарищи! Я своими словами не буду. Я стих прочту. Лучше, чем поэт, все равно не скажешь. Илья Сельвинский. «Баллада о ленинизме».

В скверике, на море,

Там, где вокзал,

Бронзой на мраморе

Ленин стоял.