Читать книгу "Из шпаны - в паханы - Евгений Сухов"

– Почему?

Вопрос вырвался у Паленого машинально. Уж слишком мягким и обволакивающим был голос у Кондрата Сергеевича.

– Потому что вы мне не интересны. Мне нужен Рекрут.

– Я не знаю никакого...

– Вы сначала дослушайте меня, – Сверчинский улыбнулся одними губами. – Я готов вас отпустить, Прохор Матвеевич. Прямо сейчас. И все ваши грехи будут забыты. До поры до времени, разумеется. А вы в качестве благодарности оказываете мне встречную услугу. Вы встретитесь с Рекрутом, выясните его ближайшие планы, и когда ваша группировка с самим Рекрутом во главе соберется на очередной налет, вам нужно будет только сообщить мне об этом. Точное время и место налета. Впрочем, – голос Кондрата Сергеевича стал еще более вкрадчивым, – это не обязательно может быть налет. Меня вполне устроит и информация о местонахождении Рекрута. Дескать, такого-то числа в такой-то час Рекрут будет совершенно точно находиться там-то и там-то. Или, может быть, вам уже прямо сейчас есть что сказать мне по этому поводу, Прохор Матвеевич?

С минуту Паленый сосредоточено молчал. Теперь пришел черед Сверчинского ждать, но он не торопил жигана. Он знал, что тому необходимо все как следует взвесить.

Паленый нервно покусывал нижнюю губу.

– Хорошо, – с трудом выдавил он и поднял глаза на чекиста. – Но сейчас мне сказать нечего. Правда нечего. Рекрут – как перекати поле. Сегодня – здесь, завтра – там. Но я могу раздобыть для вас нужную информацию. Только...

– Что?

– Вы действительно забудете обо всех моих грехах, как вы изволили выразиться?

– Даю слово.

Паленый не знал, как на это реагировать. Но ему ничего иного не оставалось, как поверить Сверчинскому. Сердце жигана гулко стучало в груди. Он сам отчетливо слышал этот стук, и ему казалось, что чекист тоже слышит. На языке крутился еще один вопрос, и после недолгого колебания Паленый решился его озвучить.

– А если... Если Рекрут что-то заподозрит?

Сверчинский пожал плечами.

– Вам придется постараться, чтобы этого не произошло. Я лишь обещал то, что мог обещать со своей стороны.

Кондрат Сергеевич вернулся на свое рабочее место, аккуратно собрал все бумаги и сложил их в общую папку. Затем убрал папку в ящик стола. Все движения чекиста были уверенными и точными. Так мог вести себя только человек, успешно справившийся с поставленной перед ним задачей. Сверчинский был доволен исходом беседы с задержанным.

– Да, и еще одно, – он будто сейчас вспомнил об этом и снова взглянул на неподвижно сидящего жигана. – Полагаю, я должен довести это до вашего сведения, Прохор Матвеевич. На тот случай, если вы решите сыграть со мной не по правилам – ну, вы понимаете… Так вот, исключительно на этот случай мы во время обыска, о котором я уже вам сообщил, задержали вашу матушку…

– Что? – Паленый дернулся, как от нанесенной ему пощечины.

Но Сверчинский остался невозмутимым.

– А что вы хотели? Учитывая тот факт, что вы проживали вместе с ней, ваша матушка проходит в этом деле по особой статье. Вернее, даже по двум. За укрывательство и недоносительство. В настоящий момент она находится под следствием. И будет находиться в таком положении, Прохор Матвеевич, до тех пор, пока мы с вами не закончим наше маленькое дельце. То есть, как только с вашей стороны будет интересующая меня информация по Рекруту, мы освободим вашу матушку. На этом у меня все. Вы можете идти.

Паленый с трудом поднялся со стула. Такого поворота событий он никак не ожидал. Сверчинский не оставлял ему выбора. А ведь еще пару минут назад жиган рассчитывал надуть этого мягкотелого сотрудника ЧК. Выйти отсюда, предупредить Рекрута и забыть о происшедшем, как о дурном сне. А теперь выходило все иначе.

Кондрат Сергеевич уже не смотрел на Паленого. Вместо прежней папки он достал из ящика стола новую и углубился в ее изучение.

* * *

Казань. Ресторан «Фортуна», неподалеку от площади Причастия

На поминки Пети Маленького в «Фортуну» приехало почти двадцать человек. Фактически весь цвет воровской казанской элиты. Скулатый на правах старшего занял почетное место во главе стола. По правую руку от него разместился Оглобля, облаченный сегодня в дорогой черный смокинг, который смотрелся на нем, как на корове седло. Слева от Скулатого занял место некогда хорошо известный в тверской губернии вор-домушник Лапа, по татуировкам на руках которого можно было без труда прочесть всю его богатую биографию. Три года назад Лапа перебрался в Казань, преследуемый тверскими чекистами, и тихо осел здесь под прикрытием Скулатого и с одобрения московских воров. На дело он теперь выходил редко и больше жил тем, что, быстро освоив квалификацию карточного каталы, стриг деньги с залетных гастролеров по многочисленным казанским притонам да майданам.

Кроме этой легендарной троицы в «Фортуну» приехали и воры помельче. Здесь были Трифон Железный, Кулак, Колченогий, Воробей... Все они так же пришли отдать дань памяти Пети Маленькому.

Скулатый первым поднял наполненный до краев граненый стакан.

– Пусть земля тебе будет пухом, Петя, – негромко произнес он, но на фоне общей гробовой тишины слова казанского авторитета были слышны каждому из присутствующих. – У всех у нас есть недостатки. Куда же без этого? Были они и у Маленького. Но в целом... В целом, дай бог любому из нас сделать столько, сколько сделал он. Верой и правдой служил Петя нашему общему делу. За это дело и головушку свою буйную сложил, как вы знаете. И мы здесь собрались не только для того, чтобы помянуть друга и товарища нашего, а также и с целью дать клятву перед лицом Всевышнего, что смерть Пети Маленького не останется безнаказанной. Сегодня уже был нанесен удар по жиганской братии. Удар серьезный, но и мы понесли новые потери. Не стало Игната, не стало многих других правильных уркаганов, почитавших традиции наши. Однако войны без жертв не бывает... Я поставил в известность московских воров о той ситуации, которая у нас тут творится. Они одобрили мои действия. Сам Графин одобрил. С Рекрутом должно быть покончено. Вот наша цель. Его голова взамен голов всех погибших.

– Давай я найду его, Скулатый, – подал голос Аякс, особо выделявшейся на противоположном конце стола своей огромной комплекцией.

Скулатый даже не взглянул в его сторону. Казалось, старый уркаган полностью погрузился в себя и сосредоточился на одному ему ведомых мыслях. Подержав стакан на весу еще с минуту, он выпил, а затем ловко подцепил вилкой порцию квашеной капусты из большой миски. Никто по-прежнему не спешил нарушать установившегося молчания. Выпили, следуя примеру Скулатого.

Казанский авторитет вытер губы тыльной стороной ладони и с мрачным видом покачал головой.

– Это моя забота, – сказал он. – Я обязан сам разобраться с тем, что творится на моей территории. И я не успокоюсь до тех пор, пока не достану Рекрута. Слишком уж много кровушки он нам попортил.

– Надо просто прочесать все жиганские малины, – предложил Оглобля. – Тряхнуть кое-кого как следует, разузнать. Это займет немало времени, согласен, но в итоге мы обложим Рекрута со всех сторон, и деваться ему все одно некуда будет.