Читать книгу "Нерассказанная история - Моника Али"

Наконец Грабовски сдался, застегнул брюки, подтащился к письменному столу и включил ноутбук. Все фото, даже самые первые, были на жестком диске. Он перегнал пленку в цифровые файлы. И сейчас открыл один наугад. Некер-Айленд. Хотя отдых был «уединенным», она, естественно, назначила фотосессию. Она выглядела потрясающе, когда выходила из прибоя в этом красном бикини…

Грабовски увеличил изображение.

Она улыбалась. Беззаботная и красивая. Наслаждающаяся теми короткими днями, когда могла остаться одна. Только она и толпа фотографов, старавшихся держаться на заднем плане.

Грабовски открыл еще несколько снимков. Почему он не может заставить себя работать? Он даже не сделал окончательной подборки снимков, не говоря уже о вступлении к будущей книге. А ведь она должна была стать его пенсионным фондом. Хотя Кэти со своими бесконечными требованиями вполне могла положить этому конец. Но сама идея написать эту книгу не вдохновляла его. Он фотожурналист, а не чертов архивист! Любил адреналин погони. Любил часами лежать в засаде у ресторана, где она часто обедала, ему нравилось получать сведения от своих информаторов, вести радиоперехват полицейского радио с помощью ручного сканера и одновременно есть сандвичи в стоящей у Кенсингтонского дворца машине. Он почти сразу же взломал шифр: «пятьдесят второй едет» означало, что ее темно-синяя «ауди» миновала пункт внутренней охраны и с минуты на минуту вольется в движение западного Лондона. Всего одна минута, и он последует за ней.

Грабовски вздохнул, вынул из кармана четки и стал пальцами перекатывать бусины.

Он не собирается возвращаться в Лондон, чтобы снимать второсортных знаменитостей. С него довольно! Когда начинаешь с самого верха, очень трудно спускаться вниз. Поп-певцы, примадонны мыльных опер, кретины из реалити-шоу… иногда подлинная голливудская звезда. Но даже тогда…

Нет никакого смысла зацикливаться на прошлом.

Грабовски взял со стола сотовый и стал тыкать пальцами в кнопки.

– Это Джон Грабовски.

– Граббер! – воскликнул Тинни, – что скажешь?

– Я выхожу из игры.

– Наконец он пришел в себя! Почему тебе стукнуло в голову шататься где угодно, но только не в Лос-Анджелесе? Я сижу у бассейна, пью «Будвайзер-лайт», у меня пятеро работают с Бритни, слушай, она вот-вот лопнет, трое – с Кэмерон, она что-то затеяла, а…

– Тинни, тебе не нужно убеждать меня.

– Да я вот уже сто лет пытаюсь убедить тебя. Проваливай поскорее из Лондона, мать твою, мне очень жаль насчет тебя и Кэти, слышал от… уже не помню от кого, сплетни распространяются со скоростью звука, и, знаешь, для тебя есть работа: агентство процветает, фотографов не хватает, а те мокроспинники, которые тут пашут, сводят меня с ума.

– На тебя работают мексиканцы?

– Нет. Французы. Испанцы. Итальянцы. Англичане. Мои европейские гастарбайтеры. Могут сунуть камеру кому-то в нос, но никакой утонченности, ты понимаешь о чем я.

Грабовски понимал. Искусство и бизнес – разные понятия.

– Я уехал из Лондона. Нахожусь в Америке и уже еду.

– Класс! – обрадовался Тинни. – Пиво на льду, цыпочки сгорают от нетерпения. Какого хрена ты еще медлишь?

– Сначала нужно сколотить книгу. Не просто набор снимков, настоящую книгу. Потребуется время.

– Сколько? Десять лет? Напишешь ее здесь. Станешь работать на меня два-три дня в неделю. Граббер, мне звонят. Ты знаешь, где меня найти, верно?

Да, он знал, где найти Тинни. Они встретились на Некер-Айленде. Тогда Тинни работал на одно из американских новостных агентств. Вскоре после этого он открыл свое собственное и сразу добился успеха. Они регулярно созванивались. Тинни предложил ему работу: хорошие гонорары, приличные проценты от продаж… и Грабовски с Кэти приехали сюда на неделю, чтобы посмотреть, как живется в Америке. Кэти заявила, что не вынесет этого. Здесь сплошная фальшь. И добавила, что если он хочет, пусть подает на развод. Сама она была согласна.

Хорошо, что матери уже нет. Развод, по ее мнению, был грехом. Протестантка вроде Кэти никогда этого не понимала. На свадьбе мать рыдала в платочек, но не слезами счастья.

Грабовски открыл очередной файл. Лыжный поход. Нет нужды искать фото для обложки. Именно это он хотел сегодня найти. Если он смог снять такое… значит, чего-то достиг в своей жизни. Еще один файл. Снимки с игры в поло, которую она смотрела, стоя под деревьями. На ней ужасная шляпа. Не пойдет.

А вот это более подходит: благотворительный бал в «Ритце». На ней ее любимый жемчужный чокер и потрясающее маленькое черное платье.

Грабовски обрезал фото по плечи. Потом увеличил голову и шею. Приблизил лицо. Изображение по-прежнему было ясным и четким. Он смотрел в ее глаза. Она отвечала таким же прямым взглядом.

– Тук-тук, – пропела миссис Джексон, входя без стука.

– Если надеялись застать меня голым, миссис Джексон, боюсь, что на несколько минут опоздали.

Похоже, намек до нее не дошел.

– Вы в приличном виде? Прекрасно. Мне позвонили насчет свободных комнат. Завтра еще не уезжаете? Вы сказали, когда регистрировались, что сами не знаете, сколько здесь пробудете.

– Я…

Он повернулся, чтобы закрыть файл. Пора бы и поесть…

– Я уеду…

Он снова уставился в эти глаза. Сколько часов за эти семнадцать лет он смотрел в ее глаза – через объектив, лично или на фото? Тысячи и тысячи. Гораздо чаще, чем в глаза любовниц.

– Утром? – добавила миссис Джексон. – Ах, Отис, скверный пес! Знаешь ведь, что тебе сюда нельзя! Исчезни!

Она так изменилась за эти годы. Стала настоящей красавицей. Когда-то была полной и неуклюжей, потом – пугающе худой, прежде чем выровняться. Другой стиль прически. С которым она украсила бы любую обложку. И с каждым годом росли уверенность в себе и элегантность.

Только глаза оставались прежними. Завораживающе прекрасными. И он никогда больше не видел им подобных. До сегодняшнего дня.

– Через несколько дней, – поправил Грабовски. – Я уеду через несколько дней.

Миссис Джексон наклонилась, подняла Отиса, который и не подумал исчезать, сунула его под мышку. Песик отчаянно вертел головой, пытаясь сбежать, и Грабовски решил, что не стоит обвинять парнишку. Сам он не хотел бы попасть в подобный переплет!

– Мы будем счастливы принять вас, – кивнула миссис Джексон. – Простите, мне кажется, кому-то срочно нужно на горшочек.

– Не буду вас задерживать, – вежливо пробормотал Грабовски. – Только один вопрос.

Он по крайней мере мог бы попытаться познакомиться с этой женщиной. И пускай она может его отшить! Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, и может быть… может быть, ему повезет. Последнее время он набрал лишний вес: всему виной стрессы, – но по-прежнему выглядит неплохо.