Читать книгу "Я сломалась и падаю вниз - Владимир Колычев"

Глава 5

Морж стоял у окна и курил, выталкивая изо рта плотные клубы дыма. В первый миг Лена решила, что эта бандитская рожа явилась к ней во сне, но потом она вспомнила, что у Сергея были ключи от квартиры.

— Где Сергей? — спросила она, вскочив с постели.

Она решила, что ее любимый находится на кухне, и бросилась туда, забыв о том, что на ней только полупрозрачная ночнушка.

— Ух ты! — хохотнул ей вслед Морж.

Сергея на кухне не было, зато появился бандит. Сальными загребущими глазами он пожирал ее тело, закрытое лишь тонким шелком.

— Где Сергей? — сжавшись под этим взглядом, пробормотала Лена.

— Он уехал.

Морж затянулся и выпустил ей в лицо струю табачного дыма. Лена поперхнулась, закашлялась, из глаз брызнули слезы.

— Куда? — Она сняла с крючка передник и наспех повязалась им.

— Завтрак хочешь мне приготовить? — спросил Морж и ухмыльнулся.

Он смотрел на нее как кот на пойманную мышь. Этот негодяй игрался с нею, прежде чем сожрать.

— Сергей где?

— Колбасу я и сам пожарить могу. Есть такой сорт, как ты ни старайся, а она сырая. Не знаешь?

— Нет!.. Где Сергей?

— Дам попробовать, оценишь. Уехал Сергей. И колбасу свою увез.

— Куда он уехал?

— На Канары. Без долгов, как белый человек.

— Он должен был за мной заехать. — Лена мотнула головой, вспомнив о свадебном путешествии.

— Я же сказал, он все свои долги здесь оставил. И тебя в том числе. Вот, смотри! — Морж достал из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо, развернул его, подал ей. — Читать умеешь?

Это была ксерокопия договора, согласно которому Сергей передавал некоему Севастьяну Викторовичу Соколову свои два магазина, квартиру, автомобиль и саму Лену. Текст был напечатан на машинке. Сергей, возможно, даже не понял, что его женщину включили в опись имущества, поэтому поставил свою подпись.

Лена хорошо знала, как он расписывается, поэтому не сомневалась в том, что это его рука. Но она могла угадать, в каком состоянии находился Сергей, подписывая тот или иной документ. В радости он ставил размашистую роспись, в печали сжимал ее, если сильно волновался, то вытягивал сверху вниз.

Когда Сергей подписывал этот договор, он не просто волновался, а был измучен бандитами до невозможности. Может, он вообще ничего не видел, когда подписывал документ. Вполне вероятно, что глаза Сергея были залиты его собственной кровью.

— Теперь поняла? Долги остались, а сам он тю-тю.

— Деньги у него здесь. — Лена нервно мотнула головой. — А без них на Канарах делать нечего.

— Бабки там заработать очень даже можно. — Морж ухмыльнулся. — Тебя же не просто так нам отдали. Ты прибыль должна давать. Вот и будешь вкалывать на Канарах. Телка ты знатная, за тебя хорошие деньги можно срубить. Ну и чего стоишь? Давай-ка собирайся, на Канары поедем валюту заколачивать.

— Я не хочу! — Лена в панике попятилась к окну.

После тех гадостей, которые она услышала в милиции, надеяться ей было не на кого. Она остро осознавала свою беззащитность и с ужасом думала о будущем. Бандиты запросто могут вывезти ее в какой-нибудь притон. Это ведь совсем нетрудно, превратить в раба человека, которого некому защищать.

— Как это не хочешь? — Браток осклабился. — Тогда ты слиняла бы куда подальше, но ведь осталась здесь, на этой хате. Знала, что за тобой придут, а не сдернула. Значит, мечтала, чтобы я пришел, да?

Она действительно могла вернуться в свой родной Челябинск, но как можно было куда-то уехать, не дождавшись Сергея? Она ждала его, а не этого урода с лошадиной мордой.

— Вот я и пришел. Так чего застыла? Пожрать что-нибудь сообрази. — Морж ковырнул пальцем в носу и вышел из кухни.

Лена не хотела готовить для него. Не до этого ей было, но все-таки она полезла в холодильник, достала оттуда яйцо, масло, колбасу, помидор.

Морж сходил в спальню, вынул из шкафа чистое белье и полотенце, отправился в душ. Когда он вышел, на столе уже стояла маленькая сковородка. Лук, мелко нарезанные помидоры и колбаса, все залито яйцами и обжарено. Сергей обожал это блюдо, и Морж должен был оценить его по достоинству.

Браток не церемонился. На кухню он зашел в банном халате Сергея, который был ему как раз. Лена его выстирала, погладила, а этот подонок завладел им как своим собственным.

Ей жутко захотелось опустить ему на голову сковороду с яичницей, но, увы, она боялась усложнить ситуацию, и так весьма острую. Более того, Лена должна угождать этому скоту, чтобы заслужить пощаду, если такое возможно.

— Что это такое? — спросил Морж, с хозяйским видом усаживаясь за стол.

— Яичница.

— А водка где?

— Нет водки.

— А в баре что?

Сергей совсем не пил, но спиртное у него всегда имелось, и выбор был богатый. Лена не хотела, чтобы какой-то проходимец запустил руку в эту коллекцию, но помешать ему она никак не могла.

— Там все есть.

Морж неторопливо поднялся, неспешно вышел из кухни, через пару минут вернулся с бутылкой французского коньяка в одной руке и двумя хрустальными бокалами в другой. Он сел, откупорил бутылку, наполнил бокалы.

— Ну, за легкую дорогу!

Лена смотрела на него, с трудом скрывая омерзение. Она не совсем поняла, о какой дороге шла речь, но спрашивать не стала.

— Чтобы Сергей твой доехал без проблем, — с кривой ухмылкой пояснил Морж.

Из ее глаз хлынули слезы. До нее вдруг со всей остротой дошло, что Сергея больше нет и не будет. Не та у него дорога, с которой можно свернуть.

— Слышь, будешь тут сырость разводить, я тебя в приют сдам. Для взрослых. Там тебя не по-детски воспитывать будут.

Лена постаралась взять себя в руки. Ей не хотелось отправляться в бандитский притон.

— Не желаешь? — глумливо сощурив правый глаз, спросил бандит.

— Я не хочу об этом даже думать.

— А надо бы поразмыслить!..

Морж осушил бокал, а она к своему даже не притронулась. Он снова налил себе.

— Давай! — Бандит протянул к ней бокал, и она вынуждена была чокнуться с ним.

Лена выпила в охотку. Она не была любительницей этого дела, но сейчас ей требовалось успокоиться.

— А чего не убежала? — спросил бандит, поставив на стол пустой бокал.

Он даже не поморщился, выпив до дна. Да и Лена не почувствовала горечи. Дело здесь было не в качестве коньяка, а в самой ситуации, омерзительность которой притупляла остроту напитка.

— Куда не убежала? — не поняла она.