Читать книгу "Мечтательница из Остенде - Эрик-Эмманюэль Шмитт"

Вот отчего мы продолжали видеться еще много недель, обмениваясь лишь словами да поцелуями. Вплоть до того дня, когда, слившись в страстном объятии, уже не смогли разорвать его.

Вот тогда-то я и поняла, что, выказав мне свое уважение и помешав отдаться сразу же, он теперь ждет знака от меня.

И я подала ему этот знак, написав…»

Эмма Ван А. прервала свой рассказ. Она откашлялась и с минуту помолчала, что-то обдумывая.

— Нет ничего отвратительней дряхлой старухи, вспоминающей о былых страстях. Я не хочу подвергать вас этому испытанию. В возрасте угасания негоже затрагивать некоторые темы, — надеешься вызвать сочувствие, а вызываешь одну лишь гадливость. Нет, я возьмусь за это иначе. Может быть, мы выйдем из-за стола?

Мы вернулись в гостиную, заставленную книгами.

Она ловко подкатила свое кресло к старинному секретеру, нажала на какую-то пружину, которая выдвинула потайной ящичек, и достала из него тонкую тетрадь в оранжевой кожаной обложке.

— Возьмите. Я написала это, когда решила стать его любовницей.

— Я боюсь быть нескромным…

— Нет-нет, берите. Сядьте вот здесь, под лампой, и читайте. Это наилучший способ продолжить мою исповедь.

Я сел и открыл тетрадь.

Моему господину и будущему повелителю

АЛЬБОМ ЛЮБВИ

Эммы Ван А.

Полагая, что нет в любви ничего более угнетающего, чем внезапные, банальные, животные объятия, я дарю эти записи мужчине, который меня пленил. Пусть он рассматривает их как меню, в котором сможет выбирать, вечер за вечером, самое лакомое для него блюдо, указывая мне на него.

1. Терзания Улисса, искушаемого сиренами

Все знают, что Улисс велел своим спутникам привязать себя к мачте корабля, чтобы не поддаться чарующему пению сирен. Мой господин, подобно Улиссу, будет привязан к колонне почти обнаженным, с повязками на глазах и на губах, которые не позволят ему видеть и говорить. Сирена же станет ходить вокруг него, временами чуть задевая, но отнюдь не касаясь и нашептывая ему на ухо любострастные желания, которые хотела бы внушить ему. Поскольку сирена — а в равной степени и мой господин — наделена богатым воображением, то ее описания этих сцен произведут такой же эффект, как реальное их воплощение.

2. Утехи Прометея

Прометей, наказанный Зевсом, был прикован к скале, куда каждый день прилетал орел, чтобы пожирать его печень. Я предлагаю приковать моего господина к чему-нибудь столь же незыблемому, как скала, но пожирать у него будут нечто другое. Притом столько раз, сколько он пожелает.

3. Явления во сне

Древние греки верили, что всякий сон посещают боги. Мой господин, распростертый на спине в постели, притворится спящим, я же уверю его, что богиня сладострастия Афродита явилась ему во сне. Если он обещает не открывать глаза, не простирать руки — словом, совсем не двигаться, разве только слегка выгнет спину, я сделаю все остальное: сяду на него и с помощью нежных, умелых движений приведу нас обоих к взаимному наслаждению.

Другой вариант: я буду изображать спящую, а мой господин — бога.

4. Флейтистка

Мой господин станет флейтой, а я музыкантшей. Я виртуозно сыграю на его инструменте. Хочу заметить, что, будучи опытной исполнительницей, я так же хорошо играю на продольной флейте, как и на поперечной. Мундштук первой берут в рот, вторую ласкают губами сбоку.

5. Медведь и улей

Мой господин будет медведем, добывающим сладкий медовый нектар, а я уподоблюсь надежно скрытому улью, который так же трудно найти, как и разорить. Но как только медведь отыщет позу, которая будет удобна и ему, и мне, я позволю ему неустанно слизывать языком мой мед.

6. Первозданный шар

Аристофан уверял, что в начале творения мужчина и женщина являли собой общее тело сферической формы, которое затем разделилось на две половины — мужскую и женскую. Мы попробуем восстановить эту первичную сферу, тесно приникнув друг к другу, более того, проникнув друг в друга всюду, где это возможно.

Мы постараемся двигаться при этом как можно меньше, дабы позволить нашим ощущениям обостриться до предела и довести нас до экстаза. Тем не менее этой сфере — как и всякой другой — отнюдь не запрещено перекатываться по кровати или по ковру.

7. Перевернутые половинки шара

Здесь можно опять-таки попытаться восстановить шар, допустив при этом одну ошибку, — ведь не все же люди хорошо разбираются в геометрии. Таким образом, голова моего господина очутится между моими ляжками, а моя — у него между ног. И хотя желание соединиться в такой позе обречено на фиаско, мы все же достигнем хотя бы подобия успеха, захватывая губами любую часть тела партнера, какая попадется.

8. Смотрители маяка

Один поэт утверждал, что любить — значит смотреть вместе в одну сторону. Это-то мы и постараемся сделать, расположившись так же, как смотрители на отвесном утесе: я — впереди, мой господин — приникнув ко мне сзади.

9. Странствия Тиресия

Некоторые считают этого знаменитого грека прорицателем, другие — единственным двуполым существом на земле, ибо легенда гласит, что ему довелось быть и мужчиной, и женщиной. Мы с моим господином рискнем повторить опыт Тиресия: мой господин перевоплотится в женщину, я же уподоблюсь мужчине.

10. Кабачок и дыни

Старинный рецепт блюда с берегов Эгейского моря — кабачок между двумя дынями — позволяет пить извергнутый ими сок.

11. Ожидание в лабиринте

Что такое лабиринт? Место, где блуждают, где за любой перегородкой скрыта следующая, где ложные выходы ведут в тупики, где невозможно отыскать таинственное недосягаемое средоточие. Игра состоит в том, чтобы множить, подобно пленнику лабиринта, попытки приблизиться к его центру, то и дело сбиваясь с пути, упираясь в очередную глухую стену, шаря по боковым закоулкам — короче говоря, медленно двигаясь к источнику наслаждения. Найти его никому не возбраняется, желательно, только чтобы это произошло как можно позже.

12. Олимпийские игры

Подобно древним атлетам, мы с моим господином обнажим тела и умастим их маслом. Дальше у нас есть выбор — борьба или уход за телом. В первом случае каждый из нас попытается одержать верх над партнером. Во втором — нужно будет его массировать. Эти занятия не противоречат друг другу и могут успешно чередоваться. В борьбе дозволены любые приемы, при массаже — любые ласки и прикосновения.

13. Снега Парнаса

Когда вершина горы Парнас убелена снегами, холод оставляет на коже свои жгучие укусы; однако боги собираются именно там. Вот и мы с моим господином станем заниматься любовью подобно богам, но тела наши покраснеют не от снега, а от неистовых движений.