Читать книгу "Глубокая зона - Джеймс Д. Тейбор"

– Лу не единственный, я тебя уверяю.

На мгновение Барнард показался ей робким.

– Спасибо, доктор Кейси. Услышать такое от вас – честь для меня. – Как ни странно, Халли обрадовали его слова.

– Лу молодец. Да, Халли, я буду звать тебя по имени, не возражаешь?

– Нет, конечно.

Третий мужчина, насколько могла судить Халли, окинув его мимолетным взглядом, ученым не был. Слишком опрятен и элегантен – сама безупречность. Будто сошел со страниц каталога «Брукс Бразерс». Стройный и загорелый, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой коричневой шерсти и английские туфли, по всей видимости, ручной работы. Короткие, плотно прилегающие к черепу волосы, тщательно подстриженные усы. Выдра, подумала Халли. Холеная, лоснящаяся, неуловимая выдра. «ЦРУ» – читалось в каждом его движении. Когда он встретился с ней глазами, внутри у Халли что-то дрогнуло. Человек явно был не прост.

– Дэвид Лэйтроп. Центральное разведывательное управление.

– Халли Лиланд. Магазин подводного снаряжения.

Он оценил шутку, рассмеялся.

– Дон много о вас рассказывал. Восхищается вами безмерно.

Халли почувствовала, как краска заливает лицо.

– Спасибо.

Они расположились на красных кожаных креслах за журнальным столиком напротив рабочего места Барнарда. Халли сомневалась, что ей будет приятно вернуться в УПРБ, однако в офисе Дона, по крайней мере, она чувствовала себя спокойно. Благодаря работе в правительстве он получил право занимать несколько помещений с высокими окнами на верхнем этаже ничем не примечательного четырехэтажного здания в унылой промышленной зоне округа Принс-Джордж. Стены кабинета, как и у любого высокопоставленного бюрократа в Вашингтоне, были увешаны заключенными в рамки благодарностями, фотографиями Барнарда с женой и двумя сыновьями и фотографиями Барнарда с сенаторами, генералами и президентами.

– Флорида на тебя положительно действует. – Барнарду явно нравился ее вид.

– Там больше солнца. И пахнет лучше.

– Ты заслужила передышку, Халли.

– Недолгий отдых – это нормально. Но мне уже…

– Скучно?

– Неинтересно.

– Понимаю. – Барнард вертел в руках пеньковую трубку, которую не курил уже пятнадцать лет. – Наверное, не терпится узнать, зачем тебя сюда привезли?

– Еще бы. Странное, стремительное путешествие.

Фортье и Уиттл посадили ее в вертолет «Белл Джет Рейнджер», который доставил ее на секретный аэродром, откуда на правительственном борту «Сайтейшн Джет» она добралась до аэропорта Эндрюс и вторым вертолетом сюда.

– Запрос поступил с самого верха.

– Из АН?

Аппарат начальника ЦКЗ, к которому относилась УПРБ.

Несмотря на усталость, Халли сидела с прямой спиной, скрестив ноги, локти покоились на ручках кресла, пальцы были сложены домиком.

– Нет. Из Белого дома.

– Ага, конечно. Дон, сегодня мне уже не до шуток.

Вмешался Лэйтроп:

– Никаких шуток, доктор Лиланд. Уверяю вас. Прямо перед вашим приездом мы выходили на видеосвязь с президентом О’Нилом. – Он улыбнулся. – Пусть ненадолго, но точно с президентом.

Барнард кивнул.

– Я ежедневно информирую президента, вице-президента Вашински, министра внутренней безопасности Мейсона и министра здравоохранения и социального обеспечения Рейтора.

В его глазах таились усталость, беспокойство и… нечто, чего она никогда не замечала за своим бывшим боссом, – едва уловимый страх.

– Ладно. Что происходит?

До сих пор Лэйтроп говорил спокойным и хорошо поставленным, как у диктора радио, голосом, но на этот раз слова прозвучали глухо:

– Почти две недели назад в Афганистане на посту боевого охранения Терок был ранен один из наших солдат. Не тяжело, однако его положили в госпиталь. Тогда все и началось.

– Что началось?

– Сейчас увидите. Дон!

Барнард нажал кнопку на пульте. На ближней стене вспыхнул большой плоский экран. Халли увидела комнату с зелеными стенами. В ней – стол из нержавеющей стали, раковины, весы, лотки со зловещими инструментами и строй холодильных камер.

На экране появилась фигура в пневмокостюме «Кемтурион» четвертого уровня биологической безопасности. Вздувшийся от подачи воздуха для поддержания принудительного давления костюм напоминал скафандр из фильмов о Баке Роджерсе, вплоть до шлема в форме ведра и экзотического вида ранцевой системой жизнеобеспечения с питанием от батареи. Санитарка открыла дверь холодильника, вытянула металлическую полку, расстегнула молнию, распахнула оранжевый мешок и выставила на обозрение труп.

Раскрыв от изумления рот, Халли едва не выпрыгнула из кресла:

– Боже! Работа террористов?

– Ятрогения[16]. В госпитале Терока. – Лэйтроп тряхнул головой, словно сам не верил собственным словам.

– Как?

– Посмотрите еще немного.

Камера наехала и взяла крупным планом тело: отсутствующие лоскуты кожи размером с тарелку, оголенная кровавая ткань, в некоторых местах белели кости. Во время учебы в аспирантуре Халли видела трупы со снятой кожей, но, обработанные формальдегидом и фенолом, они были больше похожи на розовый воск. А это тело – на кусок парного мяса.

Экран погас. Барнард повернулся к Халли.

– Специалист армии Де Энджело Вашингтон. Прекрасный молодой солдат, как мне рассказывали.

– Его взяли в плен? Пытали?

– Нет. Он даже не был ранен. Второй юноша лежит в соседней ячейке того же морга. АКБ.

– Акинетобактерия? Не может быть.

– Что вы знаете об АКБ, доктор Лиланд? – спросил Лэйтроп.

– Известен тридцать один вид, из них тридцать – неопасные. Один – Acinetobacter baumannii – обладает резистентостью к лекарствам, но при заражении здоровых взрослых летальные случаи не часты. Передается через дыхательные пути, органы пищеварения или поврежденную кожу. Основной очаг поражения – легкие, однако возможно развитие инфекции в мочевыводящих путях, желудке и пищеварительном тракте.

На мгновение Халли замолчала, раздумывая, нужно ли им столько информации. Никто не произнес ни слова, и она продолжила:

– АКБ любит больницы. Может месяцами жить на стетоскопе или диагностическом столе. Но чаще всего – в катетерах. У АКБ один из самых высоких индексов трансмутаций среди бактерий.

– Совершенно верно, – подтвердил Дон Барнард. – Все виды АКБ, включая Acinetobacter baumannii, обладают исключительной способностью обмениваться генами посредством вирусов-бактериофагов. Почти так же, как муравьи используют феромоны. Информация, включая иммунитет к антибиотикам, распространяется в популяции с немыслимой скоростью. Иногда в считаные часы. В две тысячи пятом году ученые из Стэнфорда расшифровали код нового штамма АКБ и обнаружили самое большое количество генетических модификаций, когда-либо открытых в одном организме.