Читать книгу "Магия греха [= Двойная жизнь ] - Вера Кауи"

– Ну?

– О, просто прекрасно! Он очаровательный, сильный мужчина... и очень выносливый.

Он улыбнулся натянутой улыбкой, но в его глазах уже не было прежнего выражения. Теперь в них светилась жадность. Она бросила свой выходной плащ прямо на софу.

– Мы встретимся снова, – продолжала она. – На следующей неделе. Но, разумеется, за меньшую сумму. Ты всегда был склонен преувеличивать. Да, он очень богатый человек и совсем нежадный. Почему ты солгал мне, что проиграл меня в карты? У тебя же нет никаких карточных долгов, – в ее вялом, апатичном голосе промелькнула досада. – Ты просто-напросто предложил ему меня за деньги, вот и все. Ты увидел, что я ему нравлюсь, и решил извлечь из этого выгоду.

После этих слов она с размаху ударила его по лицу, так что ее даже развернуло на каблуках, а в комнате раздался звук, напоминающий хруст сломанной кости. Удар был настолько сильным, что он откинулся назад и, зацепившись за что-то, упал на спину с ошеломленным выражением лица.

Она наклонилась над ним, посмотрела в его глаза испепеляющим, полным ненависти и презрения взглядом.

– Ты слишком жаден и самовлюблен, подонок! Ты хотел стать сутенером? – Ее насмешливый голос был полон брезгливости. – Но только не за счет меня! Если я решила зарабатывать деньги проституцией, то это мои деньги, мои, слышишь?! Вот эти. – И, достав из черной вечерней сумочки толстую пачку банкнот, она помахала ими у него перед носом. – Это за мой труд, а не за твой, понимаешь?! Ни один мужчина в мире не заработает таких денег, которые я заработаю в поте лица и в поте моего влагалища! Ты просто смазливая крыса, гладкошерстная, прилизанная и трусливая! Вон из моего дома! Чтобы ноги твоей здесь больше не было! Не трогай! – Она резко выпрямилась, отдернув от него руку с деньгами. – Филипп! – громко позвала она.

Тут же открылась входная дверь, и в комнату в сопровождении красивого молодого человека великолепного телосложения вошел Филипп.

– Вон! – повторила своему бывшему любовнику Элизабет, указав головой на дверь. – Вон из моей квартиры, вон из моей жизни! И если хоть одно слово... одно глупое вонючее слово вылетит из твоего поганого рта, на стол в полицейском управлении ляжет бумага со всеми подробностями, касающимися твоих сексуальных отношений с семнадцатилетней дочерью одного очень известного герцога. Я ясно изложила свою мысль?!

Черные пуговки его глаз перешли с ее лица на двух мужчин, а потом – обратно. Обругав ее всеми известными ему испанскими ругательствами, он тем не менее вынужден был отступить. Сохраняя между двумя мужчинами и собой безопасное расстояние, он в конце концов добрался до двери и исчез. Они слышали, как он скакал по лестнице через две ступеньки.

– Великолепно! – Филипп захлопал в ладоши. – Возвращаемся к нормальной жизни.

Но Элизабет разрыдалась и спрятала лицо в ладонях.

– Ну-ну, успокойся... Мне казалось, что ты выплакала все слезы гораздо раньше.

– Мне тоже так казалось. Спасибо тебе. Я так рада, что рассказала тебе все, потому что если бы я этого не сделала, то никогда бы не узнала ни об этой сутенерской сделке, ни о Луцинде Колепорт – дочери герцога.

– Ладно, что было, то было. Все закончилось. А теперь... пожалуйста, Элизабет, не плачь. О, я вижу, на тебе новый пиджак, мне бы не хотелось, чтобы на этом красивом атласе остались следы соленых слез. Вот, возьми мой платок. Робин, думаю, надо выпить?

– Я плачу не о нем, не думай, – захлебываясь, проговорила Лиз. – Это слезы жалости к самой себе. Глупая, одурманенная и бестолковая девчонка!

– Но все уже прошло...

– Мне же говорили, говорили, говорили, почему я не слушалась? И ты мне говорил, и папа, и Бой.

– Думаю, все можно списать на временное безумие, которое охватывает любого, кто слишком углубляется в лабиринты любви. Я знаю, что говорю, потому что сам побывал в твоей шкуре. Чувства притупляются, взор затуманивается... Ну что ж, мы все рано или поздно должны пройти через подобные испытания.

– Я больше через это никогда не пройду, никогда.

– Эх, глупышка, – неодобрительно пробормотал Филипп.

– Я уверена в этом. Кстати, знаешь, сколько я заработала сегодня вечером? Ты просто себе не представляешь, десять тысяч фунтов! – Лиз хихикнула. – Я тебе сейчас еще кое-что расскажу. Сегодня вечером я получила огромное удовольствие от секса. Это было прекрасно. Можешь себе представить, насколько это было великолепно, если я сама тебе об этом говорю! Я полностью отдалась работе, и по всему было видно, что он остался мной очень доволен. – Она еще раз хихикнула.

Филипп с изысканной вежливостью прокомментировал:

– Я бы больше удивился, если бы он дал меньше.

– Меня это вполне устраивает, потому что в какой-то степени компенсирует те деньги, которые я потратила на этого... этого...

– Да, мы понимаем, что ты имеешь в виду.

– ...и теперь я смогу отдать все свои долги, а вот это тебе... – И она протянула ему пачку банкнот. – Я очень тебе благодарна, Филипп. Я предполагала, что эта идея исходила от моего Любимчика, но мне не могло прийти в голову, что он хочет стать моим сутенером. Я поначалу думала, что он действительно проиграл эти деньги в карты.

– Он слишком большой мошенник, – покачал головой Филипп. – В принципе это был вполне закономерный поступок. Так как ты перестала снабжать его деньгами, он решил заработать их новым способом, по-прежнему используя тебя, если не учитывать, конечно, тот случай со стариной Хью Колепортом, которого он шантажировал.

– Она действительно беременна?

– Боюсь, что да. Насколько я знаю, старый Колепорт воспользовался хлыстом, когда этот болван имел неосторожность предложить ему, что за приемлемую цену спасет честное имя его дочери. Теперь он остался ни с чем.

Филипп вздохнул с явным облегчением, особенно теперь, чувствуя в руках приятную хрустящую упругость тысячи фунтов.

– Я возьму эти деньги, потому что беднякам не приходится выбирать... Вдобавок ко всему я еще считаю, что я честно их заработал. Ведь у нас с тобой одно общее дело. Ты занимаешься телами, а я – информацией. – Их глаза встретились, и они поняли друг друга. – Да... Я мог бы подкидывать тебе покупателей...

– Клиентов!

– Очень хорошо, клиентов, за чисто символическую плату... скажем, десять процентов. Ты не против?

– Конечно, нет!

Они пожали друг другу руки, как бы скрепив этим пожатием свою сделку.

– Вот, смотри, мой мальчик, – сказал Филипп, обернувшись к молчаливо стоящему в стороне красавцу, – это называется использовать свой шанс. Ничего не отвергай. Возможности – это такие капризные женщины, которые очень быстро обижаются и уходят, при этом, учти, они уже никогда не возвращаются.

Лиз глубоко задумалась.

– Я думаю, штук десять ты сможешь найти? Я имею в виду клиентов. Иначе мне придется назначать слишком большую цену, чтобы нормально жить. А так мне будет хватать на то, чтобы одеваться и...