Читать книгу "Благосклонная фортуна - Юрий Иванович"

Ну а далее ещё восемь взрывов прогремело по окружности башни, там, где стояли расположенные с винтовками стрелки. Первые бомбы не успели напугать северян, они просто смотрели на огонь и разлетающиеся куски тел. Однако последующие взрывы и жуткие вопли раненых сотворили настолько огромную панику, что ни о каком организованном сопротивлении в некоторый временной отрезок, а уж тем более о прицельной стрельбе со стороны ближайшего императорского окружения не могло быть и речи.

А ведь со стороны горного хребта стремительно планировали ещё три десятка пернатых воинов. И уже через две минуты после первых взрывов над долиной разразилась кровавая гроза.

Все основные цели уже были высмотрены, и удары наносились только по ним. И как нетрудно было догадаться, бомбы в первую очередь летели в скопления людей, имеющих винтовки. Именно среди них они собирали наиболее обильные кровавые жертвы. Во вторую очередь были сброшено вниз более десяти бурдюков с готовой горючей смесью. Пять емкостей рухнуло на деревянный дворец, остальные – на самые большие шатры или иные временные сооружения. Два бурдюка было разбито о крыши наиболее солидных деревянных сараев, которые расположились на левом фланге, возле дальнего предгорья. Там вроде никто не жил, но вокруг была замечена постоянная линия караулов. Ещё будучи наверху, Менгарец высказал предположение, что в сараях некие склады найденного боезапаса.

И после сброса самодельного напалма к всеобщей какофонии звуков добавились вопли смертельно обожжённых или страшно напуганных людей. Гудящее пламя прожигало всё, да и пищи для разгорающихся пожаров оказалось слишком много. Взвивающиеся к небу языки огня и облака дыма, мечущиеся под ногами гражданские и придворные «лица» ещё более дезорганизовывали гигантскую структуру непобедимой армии завоевателей мира.

Но всё-таки армейская дисциплина сказывалась в любом случае. Не имея приказа от императора и не зная, что с ним случилось, командиры окружающих охранных подразделений рёвом своих глоток всё-таки принудили подчинённых действовать как настоящих воинов, а не как перепуганных бессловесных скотов. Особенно в трёх местах на дальних перифериях долины, сообразительные офицеры заставили стрелков рассредоточиться, чтобы не мешать друг другу и вести непрерывную стрельбу по орлам катарги. И именно они нанесли наибольший урон разумным птицам. А нападающим элементарно не хватило бомбового и огненного запаса, чтобы окончательно порушить порядок в ставке армии, расположившейся на огромном пространстве. Основные жертвы среди нападающих были связаны с самонадеянностью: часть хозяев небесного простора вздумали убивать людей, проносясь у них над самыми головами.

А на верхушке башни единственный оставшийся в живых человек, продолжил борьбу за собственное спасение. По уговорам с Мурчачо тот не должен был снижаться до опасной высоты получения пули, пока его кормилец не подаст строго определённый сигнал: «Я готов!» Но ещё хоть как-то помочь до этого момента был обязан. Только что делать, следовало решить всё-таки человеку, и он попытался действовать.

Выбрался из-под крыла и первым делом подхватил с пола короткий меч и кинжал, которые находились на размочаленных телах телохранителей. Двумя прыжками метнувшись вперёд, попытался заглянуть в проём ведущей вниз лестницы. Оттуда неслись вопли, неразборчивые команды, лязг железа и поднимался дымок от тлеющего дерева. Оказалось, что верхний лестничный пролёт от взрыва раскололся и рухнул вниз, но солдаты уже надстраивали некое возвышение из непонятных остатков мебели. И одна голова в кольчужной шапочке уже готова была выглянуть наверх. Удар мечом по макушке, и тело солдата свалилось вниз, увлекая за собой поддерживающих его товарищей. Тотчас с нижнего этажа открылась пистолетная пальба, не давая Менгарцу больше возможности заглянуть вниз даже краешком глаза.

Тогда он отскочил назад и, сложив руки с оружием в виде стрелки, направил их на провал внутренней лестницы. А сам после этого шустро завалился опять на прежнее место за парапетом, прикрываясь от возможных осколков телом погибшей Чарины. И когда падал, думал только об одном: «Остались ли у Мурчачо ещё бомбы?»

Как оказалось – остались. Целых две штуки. Но зато орёл, для большей точности попадания и не желая больше рисковать жизнью друга, решил снизиться до самой оптимальной высоты. Понадеялся, что вокруг самой башни стрелки фактически больше не являли собой значительной опасности. При этом он совершенно не считался с грохотом пистолетных выстрелов. А зря! В момент снижения бравый орёл получил сразу три легких ранения. Пули хоть и маленькие для такого огромного тела, но всё равно спровоцировали злобный клёкот пострадавшего катарги и несколько излишнее проседание пернатого вниз.

Зато обе бомбы идеально точно попали в зев лестничного пролёта. И вряд ли кто внизу, по крайней мере, на верхнем этаже, остался после этого в живых. Да и сразу бросившийся к месту взрыва Менгарец успел рассмотреть, что и второй лестничный пролёт обрушился. А значит, можно было попытаться вырваться отсюда с помощью Мурчачо. Тем более что тот продолжал опускаться, уже зависнув на высоте десяти метров и сбросив вниз конец своего лассо с петлёй.

Тут уже было не до раздумий! Виктор отбросил меч в сторону, кинжал переложил в правую руку, а левую вскинул, стараясь попасть ею в петлю. Пернатый друг ещё резче провалился вниз, а заметив, что рука человека крепко ухватилась за верёвку и петля на ней затянулась, чуть приподнялся, делая натяжение, и, поднимая свою ношу, перенёс её над парапетом. А через секунду ринулся в сторону гор. Причём он не стал резко набирать высоту, потому что в таком случае мог стать гораздо лучшей мишенью для стрелков из винтовок, а летел очень низко, да ещё стараясь петлять в особенно густых клубах поднимающегося дыма.

В последний момент, уже отлетая от разгорающейся башни, Менгарец успел рассмотреть, что от её подножия довольно резво стартовала компактная группа рыцарей. Щитоносцы прикрывали плотно всё пространство у себя над головами, но всё равно в центре просматривался не кто иной, как узурпатор Севера. А значит, Павел Первый остался живёхонек и целёхонек. Раз бежал наравне со всеми. И, наверное, правильно делал, что не стал хорониться на нижнем этаже каменной башни. Она старая, стопорные балки ослабли от гнили, взрывов и времени, могли межэтажные перекрытия рухнуть вниз, сделав братскую могилу под собой, а то и вся башня могла завалиться целиком. К тому же, как раз к тому времени бомбардировка стала затихать: у орлов попросту заканчивался боезапас.

Несмотря на ранение пистолетными пулями, Мурчачо летел вполне уверенно. Сделал несколько зигзагов, обходя особенно большие скопления людей, которые могли пальнуть в небо над собой от испуга, увидев массивную тень проносящегося катарги. Так что в какой-то момент Виктор Палцени уверовал, что они так и выберутся из этого ада если не целыми, то хоть живыми.

Но тут рвануло с той стороны, где находились склады. Рокочущий, нарастающий грохот уплотнил воздушное пространство, а взрыв страшной силы разметал строения и находящиеся там ящики с оружием. Похоже, детонировала, а может, и взорвалась от пламени часть гранат или мин, доставленных к ставке из долины Вдохновения.