Читать книгу "Сегодня или никогда - Дэйра Джой"

Он поднес к глазам лорнет и принялся рассматривать Джона, вероятно, ища на его лице следы усталости или слез.

— Леди Хинчли? — прищурилась Хлоя.

Вот, значит, с кем был этот развратник! Неудивительно, что у него такой усталый вид. Хлоя глубоко вздохнула, стараясь подавить приступ ревности. Она не смотрела на Джона.

Это было ошибкой, поскольку иначе она бы заметила, что лорд Секстон явно почувствовал себя неуютно, хотя старался, как всегда, сохранять независимый вид.

— Не стоило беспокоиться, Перси, — поморщился Джон.

— Теперь я вижу, почему ты покинул Лондон в такой спешке, — наша малышка вернулась!

Он склонился к Хлое и поцеловал ее руку. Она покраснела, что почему-то задело Джона.

— Садитесь, сэр Перси. Не хотите ли горячего шоколада?

— Благодарю вас, графиня. Не откажусь. Путешествие было утомительным. — Он взмахнул своей изящной рукой и важно уселся на стул. — Но мною двигало беспокойство за Джона.

— Виконт должен быть счастлив, имея такого друга. Надеюсь, вы погостите у нас? — спросила графиня, передавая ему чашку.

— Мы с Джоном присматриваем друг за другом. Мы всегда были лучшими друзьями. — Он отхлебнул ароматный напиток и зажмурился от удовольствия. — Конечно, я останусь.

Ноздри Джона затрепетали. Он молча сел, внутренне кипя от негодования.

Много лет назад этот человек ни с того ни с сего объявил себя лучшим другом Джона и убедил в этом остальных. В обществе теперь воспринимали их дружбу как нечто само собой разумеющееся.

Джон так и не понял, зачем это понадобилось сэру Перси, но куда бы он ни отправился, Перси всюду следовал за ним.

Это до крайности раздражало виконта.

Более того, его лучший друг обладал сверхъестественной способностью узнавать, где он находится и чем занимается. Он был осведомлен, с кем Джон спал и когда, в каких скандалах участвовал и какие кутежи закатывал.

Так продолжалось многие годы, и со временем Джон научился не обращать на это внимания.

Было бы полбеды, если бы Перси так не действовал ему на нервы!

Этот человек считал себя знатоком буквально всего: моды, живописи, музыки, кулинарии. Какой бы темы ни коснулся разговор, сэр Перси начинал говорить тоном непререкаемого авторитета. У него была привычка балансировать на грани вселенской скуки и провокационных измышлений. При всяком удобном и неудобном случае он сыпал латинскими фразами.

Сэр Перси был напыщен, болтлив и глуп. Короче говоря, он напоминал птицу с пышным оперением, которая даже в стае павлинов выглядит чрезмерно нахальной. В последние годы он, похоже, полностью погрузился в заботы о моде и своей наружности и предавался занятиям, которые даже Джон считал фривольными.

Тем не менее и графиня, и Хлоя обожали сэра Персиваля Сэсил-Бэзила.

Все общество восхищалось им. Его приглашали в лучшие дома, и он считал своей обязанностью знать, что в них происходит. Друзья — по его просьбе — называли его сэром Перси или просто Перси, а фамилия Сэсил-Бэзил была оставлена для «низших сословий и непосвященных».

— Когда вы приедете в город, графиня? Мы ужасно скучаем без вас. — Перси всегда был льстецом. Хотя в данном случае он говорил искренне.

— Похоже, не очень скоро, — улыбнулась графиня. — У нас потрясающая новость, и вы узнаете ее первым, сэр Перси!

О, это две важнейшие вещи для светских щеголей: сплетни и необходимость первому услышать их.

Джон ухмыльнулся, увидев, как Перси в волнении подался вперед.

— Говорите же скорее, миледи Я весь обратился в слух.

Джон закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Тяжелый предстоит вечерок, подумал он.

— Хлоя и Джон собираются пожениться! — с сияющим видом объявила графиня.

— Вот оно что, — выпрямился Перси.

— Вас это, кажется, не удивляет, — озадаченно произнес Морис.

— А почему я должен удивиться?

— А почему бы и нет? — приоткрыл один глаз Джон.

— Res ipsa loquitur. — Услышав латинскую фразу, Джон поморщился. — Факты говорят сами за себя, мой дорогой друг.

— Действительно, — поднял бровь Джон Похоже, предстоящая женитьба на Хлое оказалась новостью лишь для него самого!

— Именно так. Примите поздравления, моя дорогая Хлоя, хотя в данном случае к ним следует прибавить и сочувствие — Блеснув водянистыми голубыми глазами, сэр Перси с улыбкой уткнулся в чашку. — И когда произойдет это знаменательное событие? Естественно, я буду шафером.

Джон не знал, что разозлило его больше: то, что Перси не удивился его предстоящей женитьбе или что он сам объявил себя шафером.

— Уверен, что ты узнаешь об этом первым, — саркастически заметил Джон. — Не забудь сообщить мне, ладно?

Его ирония осталась незамеченной, скользнув мимо напудренной головы сэра Перси.

— Можешь не сомневаться, дружище, — серьезно пообещал он.

Хлоя с трудом сдержала смешок, увидев, как покраснели скулы Джона — признак крайнего раздражения.

Морис поставил чашку на стол.

— Мы давно вас не видели, сэр Перси. Где это вы прятались?

Перси всплеснул руками. Именно этого момента он и ждал — карт-бланш для сплетен.

— О, где только я не был! Не так давно я вернулся от лорда Блэнкфорда. Он утверждает, что слышал в Вене у барона фон Швейтена замечательного пианиста. Ты помнишь барона, Джон?

Джон открыл было рот, чтобы ответить, но Перси, как всегда, не дал ему вымолвить ни слова.

— Барон утверждает, что этот музыкант далеко пойдет, несмотря на свой мрачный вид. Блэнкфорд говорит, что его голова по форме напоминает яйцо… — Перси бросил пронзительный взгляд на заснувшего Дейтера.

Все проследили за его взглядом.

Может, яйцеголовость служит признаком скрытых музыкальных способностей? Занятная теория.

Немец издал громкий храп.

Губы Джона слегка дрогнули.

Хлоя подняла глаза, и их смеющиеся взгляды встретились.

— Как его зовут? — спросил Морис.

— Он ученик Гайдна… подождите… — Перси потер подбородок. — Кажется, Бетхорел. Да, точно! Людвиг ван Бетхорел.

— Людвиг, — сморщила носик Хлоя. — Не хотела бы я носить имя Людвиг.

Джон наклонился и игриво пощекотал ее руку.

— Какие еще у вас новости, сэр Перси? — Графиня, очевидно, надеялась услышать известия со своей родины.

— Боюсь, мадам, что новости из Франции неутешительны. Террор продолжается, и жертв с каждым днем становится все больше. Последней, насколько мне известно, стала графиня Замбо. Говорят, она нарумянилась, прежде чем отправиться на эшафот. — Сэр Персиваль печально покачал головой. — И в чем можно обвинить женщину, единственным увлечением которой была мода?