Читать книгу "Слово говорящего - Олег Котенко"

— Дед говорит, в долине по ночам неспокойно, — робко заговорил Итиро.

— Так почему бы ему не пустить нас внутрь?

— Ну… он сказал, что у меня смелый и сильный господин.

Кагэро скрипнул зубами и сжал кулаки.

Еще не известно, кем лучше быть — слугой или хозяином. По крайней мере, у слуги есть, у кого просить защиты.

— Если я твой господин, значит и жизнь твоя принадлежит мне? — Кагэро посмотрел прямо в глаза Итиро, и тот был вынужден отвести взгляд. Негоже слуге смотреть на хозяина как на равного.

— Да…

— Так почему я должен защищать тебя, а не прикрываться тобой? — Кагэро осекся. — Нет, конечно, я этого делать не буду… Давай лучше спать.

Но он долго еще лежал и смотрел в открытое небо, где столько звезд, что хватило бы на миллионы ожерелий… Но звезды слишком высоки… А потом Кагэро отвел взгляд. Негоже слуге смотреть на хозяев как на равных.

* * *

На пятый день пришла беда.

Утро было дымное, и солнце висело в небе красным шаром. Лучи земли не достигали, так что в долине плавал серый сумрак. Кагэро проснулся рано и увидел, что Юримару стоит в сотне шагов от хижины и смотрит куда-то вверх.

Там, на гребне скалы, мелькали фигурки людей. И уж их крики могли пробиться сквозь плотный туман. Кагэро понял, что ничего хорошего ждать не следует. Правда, непонятно, что можно искать в убогой хижине, одиноко стоящей в окружении скал?

Стрела, взвизгнув, вонзилась в землю.

— Жалко, что сейчас не ночь, — услышал Кагэро голос и увидел, что Юримару уже стоит рядом с ним.

— Почему?

— Долина темная, я бы позвал о-бакэ,[2]и они распугали бы… этих. А если бы их не остановили о-бакэ, тогда я позвал бы одного из о-ни.[3]А днем никто не придет, чтобы помочь старику…

У Кагэро на голове зашевелились волосы. Юримару говорил такие вещи, что следовало опасаться за здравость его рассудка. О-ни… Всем известно, как ужасны о-ни, хотя мало кто их видел.

Еще три стрелы взрыли землю под их ногами, а остальные засвистели над головой. Из хижины выскочил Итиро — услышал крики. Круглое лицо его было перекошено так, будто он сам только что увидел о-ни в темном углу.

— Молись, внук, мне нечем защищаться, — сказал Юримару. Он даже не пытался укрыться от стрел, но стрелы словно сами не желали ранить и убивать старика.

Пришельцы уже спустились в долину и бежали в сторону хижины. Кагэро внезапно почувствовал страх. Юримару же было все равно. И Кагэро понял почему: он знал, что этим все кончится, и потому давно приготовился к этому дню.

— Почему вы не сказали?! — заорал Кагэро. — Почему? Мы все могли бы спастись!

— Человеку не нужно знать свое будущее, — покачал головой Юримару. — Ты скоро будешь знать свое. Я бы сказал тебе — ты увел бы Итиро, и он бы понял. И ты уже не отвертелся бы от его просьб сказать, «что же будет, если?». Очень трудно жить, когда знаешь будущее…

Голос Юримару потонул в крике Итиро. Он, сжав в кулаке нож, кинулся вперед с намерением распороть живот одному из пришельцев. Тот как раз стоял, открывшись, и громко смеялся, глядя на хижину старика и ее обитателей. Итиро вполне мог бы осуществить свой замысел, но он ведь никогда не убивал. Рука остановилась, а Итиро упал под тяжелым ударом, скорее даже не ударом, а оплеухой.

Тогда взялся за свой меч Кагэро. Уж его-то рука не дрогнула — и согнулся смеявшийся мгновение назад воин. Согнулся, а потом упал, чтобы никогда не встать. Итиро отполз за спину Кагэро.

— Что ты делаешь? — Кагэро повернулся. Итиро лежал на земле, страшно вращая глазами. Он сходил с ума от страха. Юримару сидел, подобрав колени, будто ничего не происходило.

Сверкнула сталь. Кагэро успел отбить удар и нанести свой.

Он рубился сразу с тремя или четырьмя воинами, как-то чудом отбивая сыпавшиеся со всех сторон удары. Но все удары он отбить не мог, и наступило мгновение, когда не стало больше сил. Кагэро упал рядом с Итиро. И провалился в забытье.

А когда очнулся — никого вокруг не было. Никого из живых. Только Итиро, да и тот полумертвый. На его белое, белее муки, круглое лицо было противно смотреть — искаженный гримасой страха рот с серыми полными губами теперь растягивался в угодливой улыбке, и она казалась особенно ужасной. Да к тому же по подбородку тянулись две струйки слюны. Глаза Итиро были пусты.

Юримару лежал рядом, из его груди торчала стрела.

А возле хижины стоял Говорящий.

— Скажи спасибо, — он ухмыльнулся.

Кагэро почувствовал жгучую боль в плече. Скосил глаза, увидел, что весь утыкан стрелами, которых до сих пор — поразительно! — не замечал. Теперь стрелы выползали из тела, и сопровождалось это болью и кровотечениями.

— Скажи спасибо еще раз, — сказал Говорящий, когда стрелы упали на землю. — Теперь уж я тебя не оставлю.

И, уже развернувшись, чтобы, как обычно, раствориться в потоке холодного воздуха, Говорящий бросил:

— Береги слугу.

Глава четвертая

Итиро полосовал тушу убитого оленя. Шкуру он аккуратно содрал и, свернув, положил рядом, и теперь вырезал самые вкусные куски — для своего хозяина, для Кагэро.

— Ты знаешь, как нужно обрабатывать шкуру? — спросил Кагэро, следя за работой слуги из-под полуприкрытых век. — Она не должна начать гнить, и запах чтоб был нормальным.

— Знаю, Кагэро-сан, мне часто приходилось работать со шкурами, и я знаю все секреты этого ремесла. Иначе я просто выбросил бы ее. Хотите печень, хозяин?

Кагэро посмотрел на красно-коричневую печень, которую Итиро держал в руке.

— Ты предлагаешь мне есть ее сырой?

— Нет, что вы. Приготовлю наилучшим образом.

Итиро выбросил подальше обрезки и занялся приготовлением ужина. Первым делом он взялся за печень — проколол ее в нескольких местах ножом, обсыпал какой-то сушеной и измельченной травой, солью, тщательно завернул в листья и насадил на металлический стержень. Огонь не дотягивался до печени и лишь обдавал ее волнами жара. Кагэро с любопытством посмотрел на свой будущий ужин.

— Я никогда не видел, чтобы так готовили, — сказал он.

— А почему бы и нет? Видите, листья для того, чтобы не терять сок, который, смешиваясь со специями, будет пропитывать печень или мясо.